Сказание об Александре Невском. Глава 6. Городец Волжский и Феодоровский монастырь

­ Средневековая Русь. 1263 год. Покров


Насквозь промокшие, в кромешной темноте они всё-таки смогли выйти из болота по тем вешкам, что в сумерках наметил Мирослав. А едва добравшись до сухого места, отец Даниил нашёл мелкие сухие ветки под густыми елями и на небольшой полянке быстро развёл костёр. Усадил Мирослава возле него греться и сохнуть, а сам принёс несколько крепких сучьев и воткнул их в землю друг напротив друга. Затем напротив – в паре саженей от одних сучьев – воткнул ещё несколько штук. Потом, тяжело дыша притащил из леса несколько небольших упавших деревьев и сложил их друг на друга между воткнутых в землю палок. Получилось словно две стены сруба друг напротив друга, каждая почти полтора локтя в высоту. Такого Мирослав ещё ни разу не видел. Отец Даниил зажёг сначала одну стенку, а после неё вторую. Друг напротив друга запылали два костра.

Видя непонимающий взгляд Мирослава, паломник объяснил:

– Целые брёвна горят дольше, Мирослав. Можно всю ночь проспать рядом с таким костром даже зимой и не замёрзнуть. А то, что друг напротив друга я их сделал, так быстрее мы просушимся и ночью холода не почувствуем… да, и зверей диких огонь отпугнёт… А, если лихие люди или татары костёр увидят… что ж… тут уж ничего не поделаешь… Но без костра мы быстрее замёрзнем, да ещё и в одежде сырой насквозь…

Мирослав вспомнил, как долго пытали постройки в его селении. И даже, когда он уходил оттуда с Вячкой, далеко не всё ещё прогорело. А на пожарище и после рассвета было жарко от сгоревших брёвен, некогда бывших стенами срубов.

Отец Даниил взял у Мирослава нож, нарезал им пучки сухой травы на поляне, после чего с ближайших елей срезал несколько густо покрытых хвоей веток. И изо всего этого он сделал мягкое ложе, чтобы сидеть на земле было удобно и мягко.

– А теперь, Мирослав, раздевайся полностью. Нужно всей одёже высохнуть. Иначе не приведи Господь сляжем мы тут в горячке после болота.

Оба они полностью разделись, и паломник повесил всю сырую одежду на их же слеги, воткнутые в землю, чтобы жар костров, как можно скорее просушил ткани и полушубок Мирослава.

Без одежды отец Даниил уже не выглядел таким старым, как Мирославу казалось раньше. В бане в Урочье, за клубами горячего пара, он не обратил на это внимания, а сейчас, в отблесках костров понял, насколько жилист и, очевидно, силён и вынослив был паломник. Тем более в свете того, сколько усилий он потратил на то, чтобы выбраться из трясины, да ещё натаскать дров, развести костры и приготовить для них полноценный ночлег.

Отец Даниил, между тем, достал из котомки снедь, которую собрали им в дорогу в Урочье.

– Сейчас, Мирослав покушаем, дождёмся, как просохнет одежда и только тогда спать будем… иначе, даже с двумя кострами замёрзнем, если нагими заснём…



Сидя в тепле, между костров, они не спеша жевали хлеб и вяленую рыбу. Ещё в первый день их знакомства отец Даниил объяснил Мирославу, что есть следует размеренно, а пищу нужно хорошо прожёвывать и жадно не глотать. Тогда и вкус еды почувствуешь и насытишься меньшим количеством пищи. Да и сны добрые снятся, когда живот не туго набит.

И сейчас паломник, несмотря на целый день без трапезы, спокойно пережёвывал пищу и задумчиво говорил вслух:

– До Городца нам теперь скорее нужно добраться, Мирослав. Не ровен час, в любое время может снег пойти… самое для него время… Покров… А мы и без того в дороге задержались… да вот ещё и без сапог остаток пути идти…

– Ну, да ничего… всего-то малая плата за то, что живы остались, да икону Богоматери сберегли… – паломник вдруг улыбнулся и добавил. – А вместо сапог обмотаю ноги материей, да с Божьей помощью так до монастыря и дойдём… Не впервой… И святые по земле босыми ходили, а уж нам-то это только на благо пойдёт…

– По моим подсчётам, осталось нам два полных дня идти до Городца… Выдержим такую дорогу, как думаешь, Мирослав? – продолжил паломник, хитро прищурившись.

– Выдержим, отец Даниил, – вдруг впервые с самого утра радостно улыбнулся Мирослав, забыв на время обо всех своих бедах и заражаясь настроением паломника.

– Ну, вот и хорошо! Вижу, что улыбаешься уже, значит, отошёл от тяжелого пути и испытаний, что Господь нам послал… И за то спасибо! – отец Даниил, сидя, поклонился куда-то в темноту и перекрестился.

Потом уже посерьезневшим голосом совсем тихо добавил:

– Спасибо тебе, Господи, и за этот урок… Будет мне память на всю жизнь не совершать ничего опрометчивого… И не только о себе думать, но и ближних… Вот чуть и дитя малое в болоте не утопил из-за своей глупости… Спасибо, Господи, за спасение… Каждый день ты нам свои чудеса являешь, а мы по малости своей, да неразумности, не всегда и замечаем их… – отец Даниил осторожно провёл ладонью по поверхности своей котомки, ощупывая икону. После чего облегченно и прерывисто вздохнул и перекрестился ещё раз.

Продолжение -