Средневековая Русь. 1263 год. Середина октября.
Но выйти из Урочья в то же утро не получилось… После рассвета начался мелкий осенний дождь, который не прекращался без малого три дня.
Староста их никуда не гнал. Казалось, даже наоборот – Афанасий был рад, что нежданно у него появился такой собеседник, как отец Даниил: человек, обошедший полсвета и столько повидавший. Большую часть дня они сидели за столом, много ели, пили мёд и неспешно разговаривали. Новостей в селении было немного, все их Афанасий рассказал паломнику в первый же день, потому сам он всё больше слушал отца Даниила и его истории о Святой Земле и долгих скитаниях.
Мирослав то садился с ними за стол, то ложился на лавку и подолгу отсыпался, завернувшись в тулуп. Изредка из женской половины приходила невестка старосты и то убиралась, то ставила на стол новые кушанья. Иногда, спросив разрешения, садилась за стол и зачарованно слушала рассказы паломника о дальних странствиях. На редкие обращения к ней старосты или отца Даниила она отвечала коротко и вежливо, но всё больше молчала и не мешала разговорам мужчин.
Оказалось, у самого Афанасия было пятеро сыновей и трое дочерей. Но одна дочка и двое сыновей умерли во младенчестве, ещё двое сыновей погибли в походах, а двух дочерей он давно выдал замуж и те сейчас жили в другом селении, недалеко от града Владимира. Здесь, в селении, остался лишь его младший сын с невесткой, да и того сейчас забрали в дружину в ожидании вестей от князя Александра из Орды. Жена старосты умерла уже много лет назад. А на женской половине сейчас жила только его невестка и две маленькие внучки.
В самом же селении народу было совсем немного. Только старики, дети и женщины, которые и охраняли селение в ожидании возвращения мужчин, которых забрали в ополчение.
Изредка староста отлучался из дома. Обходил всё селение, проверял, что всё в порядке, и сменял сторожей у главных ворот. Возвращался в сруб, отряхивался от дождя и каждый раз тяжело вздыхал.
– Вот такая у нас сейчас жизнь, Даниил. И неизвестно, что будет дальше. Живём то страхом, то ожиданием. Говорят, тьму татар в том году порезали люди за зверства степняков и во Владимире, и в Суздале и других городах на Руси. Устали люди терпеть. И по слухам, больно зол хан Берке на Русь… Хорошо, нашего селения не коснулись те дела. Не было тут татар в том году, а то, может, тоже взяли бы грех на душу… Что теперь будет одному Богу ведомо, – опять вздыхал староста.
Вздыхал и с надеждой добавлял:
– Одному Богу, да может, уже и князю Александру Ярославичу. Вот и сидим мы тихо. Ждём вестей из Орды той проклятой… Даст Господь, не допустит князь войны большой с ханом и смертоубийства… Авось, договорится. Иначе совсем опустеет Русь. Много в том случае и наших людей, и татар поляжет в сыру землю.
Когда староста уходил на свои обходы, то Мирослав, то отец Даниил выводили ненадолго Вячку из сеней на улицу. Но дальше нескольких шагов от крыльца не отбегала даже собака – мелкий осенний дождь лил, не переставая. И было снаружи мозгло, холодно и сыро.
Продолжение -
