– Ну, я не думаю, что везде – «раз и всё знают и умеют» – наверное, есть и для них области, где надо корпеть и отрабатывать. Ты видишь в них врагов, Евгений?
– Всё сложнее, Юля, – подполковник посмотрел в окно и минуту сидел в таком положении, – один мой сослуживец, теперь уже бывший, сказал как-то, что работая с таким роботом, с удивлением заметил, что они ни разу не поссорились. У людей между собой бывают размолвки, даже ссоры – это нормально! Они не ссорились, всё было хорошо, а сослуживец чувствовал некоторый дискомфорт. Парадокс! Я думаю, что война и конфликт – естественное состояние человека, такое же, как любовь. А ещё он говорил, что пошёл бы с тем роботом в разведку. О том, что это был не человек, сослуживец узнал гораздо позже, месяца через три после его отъезда. Да он его и роботом-то назвал только один раз. Эксперимент по совместимости проводился. Такие вот дела, Юля. Мы делаем всё сами. Будто какой-то нечеловеческий ум составил план для нас и мы работаем согласно ему. Соревнуемся, кто лучше и быстрее план выполнит. Думаю, однажды меня переведут к новому месту службы, приедет кто-нибудь мне на замену, я буду передавать ему дела, объяснять, где, что, как и, возможно, так и не узнаю, кому дела передавал. Да, дела… Люди, которых называют лётчиками, не летают, моряки не ходят в море, космонавты не бывают в космосе, солдаты не бывают на поле сражения – все они сидят на земле и смотрят на компьютерные картины, большей частью даже не управляя, а просто контролируя работу сотен роботизированных дронов. Юля, выходи за меня замуж. Я давно об этом думал, наверное, с того момента, как тебя увидел…
Он говорил, а я слушала. Знала, что этим закончится сегодняшняя встреча. Ну почему я не простая человеческая женщина, которая, закрыв глаза, пошла бы за таким мужиком куда угодно, хоть в пропасть?! Почему я должна думать и анализировать, что будет с его сыном? А он говорил о наших будущих детях, что у него будет хорошая пенсия, а из меня получится отличная мама, и вообще всё будет хорошо. Зачем Костя сказал, что хочет жениться на мне? Может, поработать над его мозгами и вычистить юношеский бред?
– Мне кажется, что тебя любят все дети в нашем городке, а ты их, – продолжал Евгений без остановки, – ты вся такая домашняя, земная…
Конечно, я могу изобразить беременность, ДНК ребёнка будет соответствовать папе. Но я не хочу обманывать человека. И правду тоже не хочу говорить, от неё одни неприятности.
– Жень, – я положила свою руку на его, – давай отложим на годик решение. Мне предложили работу, завтра уезжаю из страны. Ты должен понимать, что это такое – интересная работа. А через год, если ты не передумаешь, поговорим, я пока не готова. У тебя хватит терпения дождаться одну вздорную особу?
Пора мне уже всерьёз и плотно заняться давним проектом «Эйфория». Залежался он сверх всякой меры. А там видно будет. Нулевики тоже не всё могут рассчитать, иногда лучше дать жизни самой решить, что делать с запутанным клубком – разрубить, распутать или бросить в дальний угол. Кондитерскую поручу Миле, она справится.
6
Костя с обнажённым торсом, выхваченный из темноты мощным прожектором, играл свой концерт «Кондитерская Крещендо» для гитары с синтезатором. Синтезатором управлял Вик. Одна девочка в зале, на которую Костя бросал время от времени взгляд, очень переживала. Она сцепила пальцы, держала их перед собой, слегка касаясь губами и чуть-чуть раскачиваясь в такт волнам музыки. По её лицу гуляла улыбка и можно догадаться, что никого, кроме Кости, девочке в жизни не надо.
