В украшенном шарами актовом зале перед Абрамцевым в линейку в два ряда выстроились детишки — мальчики и девочки разных возрастов. Они были вполне себе неплохо одеты, но глаза. У детей были совсем взрослые глаза и почему-то очень грустные. До того момента заместитель по общим вопросам общался со злобной директрисой только в её кабинете, и расставались они очень не очень. Порой Абрамцеву казалось, что ещё немного, и эта фурия выцарапает ему глаза. Но сегодня перед ним была совершенно другая женщина, её можно было бы назвать расслабленной. Директриса что-то говорила в микрофон, губы её, то складывались в трубочку, то растягивались в слащавой улыбке, а он, не слыша ничего, всматривался в лица детей. Все звуки вдруг исчезли, и Абрамцев неожиданно для себя представил двух своих оболтусов, которые частенько оставляли на тарелках недоеденный обед, и жена регулярно смывала остатки в безупречно чистый унитаз. Затем мужчина сконфуженно, как в анабиозе, принимал из рук тоненькой и очень маленькой девочки огромный букет. Девчушка оказалось почти что пушинкой в его руках, и он инстинктивно взял ребёнка на руки, а та в ответ доверчиво прильнула к его плечу. Затем Абрамцева пригласили в компьютерный класс, который «Колокольчик» получил в подарок якобы от их завода. Дети постепенно разговорились и приглашали его и коллектив завода к себе на спектакль, который они готовили к предстоящему Новому году. Абрамцев что-то отвечал, часто невпопад, улыбался некстати и всё время приглаживал непослушный чуб. Ему хотелось исчезнуть, убежать, не думать, стереть из своей памяти этот постыдный факт. И это чувство было вовсе не от того, что их завод и в планах не имел обустраивать для детей какой-то там компьютерный класс. Сам факт существования вот этого учреждения не давал ему покоя, как будто это он сам устроил так, чтобы в его городе и в тысячи других городов страны в отдалении от благополучия и сытости имели место такие вот «Колокольчики». И ведь никакой душ и даже сауна до конца дней не смоет это жуткое липкое чувство. Что-то было растревожено, разбужено, задето нечаянно и, главное, в самый неподходящий момент, когда его собственная жизнь начала вроде бы налаживаться, появился какой-никакой достаток. «Что же это? Что? Ах… проклятая совесть, кто только придумал эту муку и, главное, зачем, зачем…»
В этот вечер Абрамцев отвесил за ужином своему оболтусу смачный подзатыльник, когда тот с полупустой тарелкой отправился в уборную, чтобы смыть её содержимое. «Ты с цепи сорвался?» — недовольно осадила жена. И всегда смирный, тихий Абрамцев неожиданно для самого себя так жахнул кулаком по столу, что стены задрожали. «Если я ещё хотя бы раз увижу это безобразие, то никакой зарплаты тебе не видать! Поняла?!» А на следующее утро он положил директору заявление о переводе сорока процентов от своей месячной премии за сентябрь в пользу детского дома «Колокольчик».
— Ты дурак? — Директор нервно смял бумагу и картинно подбросил вверх. — У тебя совсем мозги высохли, придумал!
Но зам спокойно вытащил чистый лист из начатой пачки бумаги и написал новое заявление.
— Сегодня на телевидении будет репортаж. И это означает, что отношения с «Колокольчиком» нам уже никогда не разорвать, мы обречены. — Он решил схитрить. — Мы можем придумать благотворительный фонд и взять над ними шефство. Это будет очень кстати, ведь тебе баллотироваться через полгода.
Директор почесал затылок. «Отлегло», — заметил про себя зам.
— Ну, ты жук. А я тебя не знаю, наверняка какой-то скелет в шкафу. — Он опять почесал затылок. — Как думаешь, кто всё же устроил им этот класс? И почему выбрали нас? Ерунда какая-то.
— Об этом я ещё не успел подумать. Всю ночь не спал. Не знаю даже...
— Может, это хитрый ход? Подставить хотят?
— А мы им по ушам, по ушам. — Абрамцев взмахнул новым заявлением, изображая удар. — А заявление ты всё же возьми… не с твоего ведь кармана.
Директор прищурился:
— Дурное дело не хитрое, разлагаешь мне тут народ, понимаешь. — Но заявление подписал. — Надо это дело обмозговать. Ладно, потом, у меня французы сегодня, подумаем ещё. С Марией Дмитриевной нужно посоветоваться, как сделать, чтобы этот фонд нам налоги уменьшил… С Димой юристом поговори… А мы им по ушам, по ушам!
Директор достал из бара початую бутылку с коньяком.
— Тебе налить?
— Нет, я в бухгалтерию. Будь! — Абрамцев дружески улыбнулся и, махнув заявлением, вышел.
Часть III
Деньги на карту капали совсем маленькими капельками, но каждый день и от каждого толстосума. В целом выходило неплохо. Неудавшийся скрипач раз в неделю снимал приличные суммы. Мальчишка разработал схему, чтобы не пользоваться дважды одним и тем же банкоматом, «подремонтировал» программную часть банка и устроил всё так, что тот воспринимал карту, как действующую. Деньги он держал, как по классике — в смывном бачке, и вскорости их накопилось достаточно, чтобы нужно было уже что-то решать. Вариант приобретения необходимых в доме вещей, например, чайник у бабули прохудился — на ладан дышит, Сеня отбросил сразу же. Старики сразу заподозрят неладное, а их он в это впутывать не хотел. Старики — святое. Вот тогда юному хакеру и пришла мысль, что деньги нужно просто перенаправить в то место, где в них нуждаются. И он выложил Ёсику свой план. В тот день они пропустили занятия и вместо школы отправились на железнодорожный вокзал. Но там, чтобы купить билет, нужны были документы, которых у мальчиков, конечно же, не было, да и какие документы могли у них тогда быть?
— Остаётся такси, — заговорщически предложил Ёсик, — Но придётся раскошелиться, давай две тысячи. Нужно дождаться поезда.
— Зачем?
— Они всегда сбегаются на поезд. — Ёсик аккуратно положил деньги в солидный кожаный бумажник.
— Кто они?
— Таксисты. Кто вперёд хапнет себе клиента, тот в шоколаде. Вот мы на это и поставим, только ты молчи, я сам.
Сеня кивнул на бумажник.
— Где такой взял?
— У брата попросил на денёк, чтобы перед девчонками похвастать.
— Так ты знал? Знал, что мы на такси поедем?
— Я вообще не верю, что мы туда доберёмся.
— Зачем тогда согласился?
— Хотел посмотреть, что из этой затеи выйдет.
Ёсик подошёл к мужчине среднего роста, раскрыл бумажник.
— До Октябрьска не подбросите?
— А ты что? Родители где?
— Родители в Октябрьске. — Ёсик достал вторую купюру.
— Садись. Врёшь, поди.
— Дяденька мы вам ещё дадим, если вы нас после обеда обратно привезёте.
— И куда же это вы намылились?
— К бабушке, пирожки везём и горшочек масла.
Таксист криво усмехнулся, показал на заднюю дверь. Ёсик обратил внимание, что задние стёкла в машине тонированы.
По пути таксист всё же попытался расспросить у ребят, куда те направлялись, видать, совесть мучила мужика.
Ёсик сказал, что родители хотят купить ему компьютер, и они решили сравнить цены и поискать хорошую марку в Октябрьске. «Ну что ж, почти что правда», — подумал про себя скрипач.
— Может, что по акции попадётся, — продолжал фантазировать Ёсик.
И Сеня видел, что совесть у мужика постепенно совсем успокоилась. «Ну и ладно, мы же не убивать кого-нибудь едем», — подумал.
— А я вот дочке купил недавно, «Леново» называется.
Так и проговорили всю дорогу.
Магазинчик мальчики нарочно выбрали поскромнее — не центральный, заказали доставку на адрес детского дома «Колокольчик», приложили к товару запечатанный конверт с письмом от директора пластикового завода. Благо, в магазине документов с тебя не спрашивают. Сеня был очень доволен собой, потирал руки.
— Ты же говорил: «С моста», — дразнился Ёсик. — Что, понравилось? Чувствуешь себя благодетелем? Этаким властелином мира.
— Кончай издеваться. Ну, хочешь, завтра пойдём и скинем её с моста?
— Хочу, давай пойдём… А ты вообще ничего такого не замечал?
— А что я должен был замечать?
— Ну, за тобой никто не следит? Я уверен, что их служба безопасности тебя пасёт.
— Ты это нарочно придумал?
Ёсик посерьезнел:
— Нет, не нарочно, я правда считаю, что пока не попались, нужно с этим делом заканчивать.
— Не попался.
— Не попались. Раз я в этом участвую, то такой же преступник, как и ты.
Сеня помолчал.
— Ладно тебе. Где твой таксист?
— Так, у нас тобой ещё целый час. А пошли в кафе, мороженое поедим. Должно же нам что-то компенсировать такое напряжение.
— А пошли!
***
Но с моста они её так и не сбросили. «Ещё немного и тогда…» — каждый день думал Сеня. С той фееричной акции прошло уже полтора месяца, и за это время денег накопилось столько, что хватило бы ещё на три детских дома. А в это самое время на входах в отделения, где стояли банкоматы «Урса-банка», были установлены видеокамеры. С подачи банка камеры глазели и с фонарей улиц, на которых располагались пункты приёма и выдачи денег. После очередного снятия с карты у банкомата, её обслужившего, подолгу стоял серебристый “Peugeot”, оборудованный «прослушками» и напичканный всякой всячиной, а в машине сидели двое экипированных до зубов, серьёзных молодых людей.
Вторую акцию Сеня замыслил провернуть с домом престарелых «Надежда». Но здесь было сложнее, ведь старикам компьютеры были не нужны. И мальчишка начал искать в интернете, где можно приобрести хорошее медицинское оборудование, правда, скрипач в нём ровным счётом ничего не понимал.
— Может, им поставить что-то для лечения зубов, — тоскливо предложил он Ёсику.
—
. В апреле 2024 года я издала книгу в издательстве Bookaboom
