Версия

Я давно уже здесь живу, в доме возле зелёного сквера. Он небольшой такой, стандартный городской скверик с тополями, черёмухами и сиренью. И видно его из всех трёх окон моей квартиры. Уже несколько лет, наверное, каждый вечер, если нет дождя или (зимой) не очень холодно, на одну и ту же скамейку выходят Отец и Сын. Я не знаком с ними, но то, что они в родстве, видно даже невооружённым глазом: и разница в возрасте, и необыкновенное сходство, настолько сильное, которое сегодня бы назвали «клоновым». Старик прям, сух, седовлас. И  очень красив. Волосы и усы белы. Чёрные же брови подчёркивают жгуче тёмные глаза. Когда он говорит, то под усами приоткрываются крепкие ещё зубы, отчего артикуляция становится особенно красивой. Опирается он на трость. Движется медленно и как-то очень выразительно.
Сын же – ещё пока только «подмалёвок», как говорят художники, главного холста – своего родителя. Возможно, с годами черты его приобретут такую же духовность. И вот тогда…
А пока он всё время читает газету, тогда как старик  смотрит перед собою и изредка меняет позу. Иногда отец о чём-то спрашивает сына, тот односложно отвечает, не отрываясь от газеты. Несколько раз мне показалось, что ему докучают вопросы старика. И тогда он отвечает более нервно, искоса поглядывая на отца.
О чём они говорят, про то не ведаю. Но отчего-то наблюдать за ними очень интересно. А вчера… вчера они явно повздорили. И сын стал выговаривать что-то резко и, как мне показалось, даже повышая голос на старика. Я подумал тогда: «Как со временем меняются наши ролевые функции в жизни: в детстве родители отчитывают нас, потом мы начинаем пенять им… на их… на их старость и какую-то неуместность  суждений и замечаний, как нам кажется».
Старик же оставался совершенно спокоен. Он достал из пакета (он всегда выходит на прогулку с  пакетом, я забыл вам об этом сказать!) потёртую тетрадь, раскрыл её, нашёл нужную страницу и, не глядя на гневного отпрыска, протянул тому тетрадь…
… Что это? Дневник? Зачем старик носит его на ежевечерние прогулки?..
… Молодой читал. Довольно долго читал. Потом захлопнул тетрадь. Несколько мгновений сидел неподвижно – стал очень похож на отца, потому что так же, с выражением библейской мудрости, смотрел перед собою – а потом… Потом очень угловато и неумело обнял отца. И ещё более неумело поцеловал его куда-то в голову. По тому, как он это делал, чувствовалось, что такое между ними происходит нечасто.
А потом они долго ещё сидели молча рядом, каждый глядел перед собою и рассматривал что-то своё. Наверное, именно такие моменты и называют «созерцанием».
Встали и пошли к своему подъезду.
Только теперь Сын бережно поддерживал Отца под руку. Возвращался в дом, оберегая Отца, как самое важное, что есть у него в жизни…

… А я ещё долго сидел у окна. И всё пытался представить, что же произошло. Что такое дал старик прочитать молодому, что он в течение нескольких минут помудрел, понял что-то важное, то, что делает нас людьми в самом высшем значении этого слова.

… Старик сидел и изредка спрашивал у сына:
- Что это?
- Это воробей…
- Что это?
- Это воробей, папа…
На пятом или шестом круге терпение у молодого лопнуло:
- Отчего ты всё время задаёшь мне один и тот же вопрос? Я же объяснил тебе это…
Вот тогда старик и достал из пакета свою тетрадь и дал прочесть сыну запись, сделанную много лет назад. Что там было написано? Я так никогда и не узнаю. Но, возможно, это:

« Сегодня на прогулке мой маленький сын двадцать один раз спросил меня «что это», указывая на воробья. И я двадцать один раз ответил ему на вопрос. И ничего, кроме счастия, не испытывал при этом…»

А вдруг была такая запись?
И дневник был?
И воробей был тоже?..