Откуда прилетела эта птица

будет хорошо. Ну, давай, веселей.
Он пошёл, на каждом шагу немного наклоняясь в сторону от тяжелого ведра,  Девочка смотрела ему в спину и ей вдруг захотелось догнать его и помочь, обогреть заботой, ведь мамы у него уже нет.
А вместо этого она тихонько прошептала:
- Спасибо...

Домой она пришла задумчивая. Бидон с водой поставила перед бабушкой и молча прошла в комнату.
- Долго ходила. Я уже все глаза проглядела, в окно тебя выглядывая. Дедушка меня отругал, что одну тебя отпустила.
- Я на родник смотрела. Потом пришел белобородый старик. Мы с ним разговаривали. Он сказал,что мама скоро поправится. И ещё он привет вам передал. Сказал от деда Сергея.
Лидия быстрым движением налила родниковую воду в чайник, поставила на плиту. Потом подошла к внучке.
- Маме надо отдохнуть, врачи за ней присмотрят. А нам грустить некогда. Сколько дел в огороде!  Сейчас чай будем пить с пирогами, потом пойдем с тобой грядки с луком полоть.
    Хлопнули ворота. Через мгновенье обиженно закудахтали куры, слетая с крыльца, по которому они любили вышагивать, заглядывая в приоткрытые сени.
В комнату вошёл дедушка. Таня сорвалась с места и побежала к нему.
- Пришла наша помощница. Я уж соскучился. Завтра со мной пойдешь?
- В школу? А можно?
- С одним условием. Во время урока сидеть тихо.
- Ура!
Девочка подпрыгнула от радости.
- Только мне тетради нужны, и карандаши, и ручка. Я тоже хочу твои задания выполнять.

    Школа располагалась в  деревянном доме через переулок. Дедушка снял с двери амбарный замок и открыл перед Таней дверь.
Затаив дыхание, она вошла в сени. Вдоль стены во всю их длину и до самого потолка лежали аккуратно сложенные поленья. Дальше была дверь в просторный холл, из которого можно было попасть в две большие комнаты. На одной стене висели портреты пионеров-героев с описанием их подвигов. В углу стояла печка-голландка. Дверь справа была приоткрыта, девочка заглянула внутрь.
Там в три ряда стояли парты. В каждом ряду по четыре. Перед первым рядом, вплотную к парте стоял учительский стол. На стене висела большая черная доска. Подле неё на полочке лежали куски мела и тряпка. Всё было готово к началу уроков.
Таня вышла из класса в коридор и подошла ко второй двери. Она была заперта.
- Дедушка, что там? Можно посмотреть?
Кузьма поискал в кармане ключ, посмотрел в столе.
- Ай-яй, неужели дома оставил. Надо к одной связке прицепить. Напомни мне, пожалуйста, чтобы я его взял завтра с собой, и тогда  мы сможем открыть библиотеку.

- Кузьма Ильич, я решил!
- Не кричи с места, руку подними, я подойду.
Кузьма только дал задание первоклассникам, сидевшим на первом ряду, нарисовать самое свое большое желание. Он встал из-за стола, прошёл мимо второклассников, пишущих сочинение, к третьему ряду, где ученики третьего класса делали самостоятельную работу по математике. Женя тянул руку, нетерпеливо потрясывая её. Кузьма поправил очки на переносице, взял Женькину тетрадку. Бегло проверил, потрепал по стриженной голове мальчика.
- Верно. Молодец!

- Ну, как первый учебный день прошёл?
Бабушка достала ухватом из печи чугунок, поставила на стол и вооружилась половником.
- Проголодались небось? Сейчас с аппетитом покушаете.
В мгновение ока на столе оказались тарелки, ещё через миг в них уже золотился бульон.
Кузьма придвинул к себе тарелку, взял ломоть хлеба и отломил от него немного.
- Покажи, внучка, рисунок свой.
Таня достала из букваря вчетверо сложенный листок, развернула. На нем была нарисована девочка, протягивающая букет ромашек женщине. Над девочкой было написано печатными буквами ТАНЯ. Над женщиной - МАМА.

     День за днём май шел к своему завершению, оценки за год всем уже были выведены, школьники отпущены на каникулы. Лук на грядках вырос по Танино колено. Сорняки боялись высунуться из земли, так как их тут же выхватывали зоркие Танины глаза и ловкие бабушкины пальцы.
      Иногда за Таней приходил младший папин братишка - большеголовый мальчик, немного старше ее. Он стеснительно улыбался у порога, отчаянно отказывался от приглашения войти в комнату. Но Лидия умела настоять на своём, и спустя пару минут он уже сидел за столом и сдувал пар с чашки, в которой благоухал чабрецом чай.
Таня усаживалась рядом, и они вместе обмакивали тонко нарезанные ломти свежего хлеба в золотистый мёд, и пили чай из блюдцев.
Потом они вместе вставали из-за стола и, взявшись за руки, шли к родителям папы.
Дом Анастасии и Василия находился на самом краю села. За околицей - простор до неба! И банька. От бани тропка бежит вниз с пригорка.
- Витя! Давай наперегонки! Кто быстрее до речки?
Витя тут же срывается с места и несётся, сильно отталкиваясь босыми ступнями от мягкой прохладной травки. Таня подключается мгновением позже, старается не отстать, но всё же прибегает второй.
- Теперь назад наперегонки?
Витя готов бежать ещё и ещё.
- Давай! Но на счёт три! Раз! Два! Три!
Они бегут на этот раз в горку,  на самом ее верху Витя обходит Таню, и, довольно улыбаясь, останавливается.  Но она бежит дальше, добегает до крыльца.
- Я первая!
Тут открывается дверь,  выходит дед Василий, а за ним дед Кузьма. Оба необычно взволнованные и радостные. У дедушки Кузьмы в руке тонкая полоска серой бумаги, на которой напечатаны буквы. Таня берет её и читает по слогам.
- Поз-драв-ля-ем-ля-ем рож-де-ни-ем-ни-ем вну-ка А-лек-санд-ра!
Она непонимающе смотрит на дедушек, которые то обнимаются, то хлопают друг друга по плечу, то опять обнимаются.
Кузьма поднял на руки внучку и подкинул вверх.
- Братишка у тебя родился! Папа телеграмму прислал. Теперь ты старшая сестра. Понимаешь?
Таня ничего не понимала. Как это так? Вчера ещё не было братишки. Была мама, папа и Таня. А сегодня?
- Сегодня праздник. Ты теперь не одна. Ты с братом.
Дедушка присел на скамейку и усадил внучку рядом.
- Появился на свет родной человек, стали мы богаче ещё на одну любовь.
- Стали мы богаче на одну любовь, - прошептала девочка и счастливо улыбнулась.

     Старая бабушка жила неподалеку. Когда Таня заходила к ней, она вставала с кровати, подходила к столу, на котором стоял электрический самовар, включала его шнур в розетку. Самовар начинал тихонько шуметь. Старая бабушка садилась на табурет напротив правнучки. Таня рассказывала ей, что кошка сегодня ушла надолго, а котята стали пищать от голода, пришлось им молоко наливать в блюдечко, а они пить ещё не умеют толком. Старая бабушка слушала внимательно и согласно кивала головой, то и дело поправляя на голове платок. Потом говорила по-чувашски. Таня слушала внимательно, кивала головой. Старая бабушка вставала с табуретки, открывала стеклянную дверцу комода, тянулась к полочке с чашками и доставала две. Одну оранжевую в горошек, другую с нарисованной клубникой. Наливала чай из самовара. Потом шла в чулан. Там у нее была большая коробка с конфетами и печеньем и другая коробка с орехами. Она брала понемногу того и другого. Накладывала часть в Танины карманы, часть на тарелочку. Они пили чай и разговаривали. Таня - про то, как корова во время дойки ногой задела ведро, а бабушка его удержала, чтобы молоко не пролилось. Старая бабушка - по-чувашски. Она не знала русского языка. Таня не понимала чувашский. Но они очень любили разговаривать и пить вместе чай. 
      Проводив правнучку, Меланья прилегла. Спина всё беспокоила,а полежишь - и легче. Козы скоро сарай разнесут. Надо вставать, отвести их за околицу. Трава после дождей высокая, сочная. Пока сила есть - надо ходить. Будешь ходить  - будет и сила. 
А жизнь-то какая длинная, оказывается. Сколько в неё уместилось: война ещё та - первая мировая, похоронка на мужа - горькая доля вдовья. От слез глаза выцвели. Свекровь выселила их с дочкой в старую баню. Меланья не роптала, а только дочку жаль. А та и сама всё понимала:
- Из-за меня? Мне бабушка сказала,что мы с тобой лишние рты. Была бы я мальчиком, то земли бы прибавили.
Девочка лежала на полке и смотрела в черный от сажи потолок.
- Не ищи виноватых, Анютка, и не держи обиды на бабушку.
Меланья подошла к дочке, отвела прядь волос с лица. Скулы заострились, глаза впали. Голод. Май месяц, а жара какая! Дождя ни капли не упало. В лесу только трава поднялась, а в поле да огороде редкий росточек выглянет, и тут же попадает под прицел нещадного солнца, которое палит и палит без продыху. Меланья к родителям намедни зашла: двор пустой, лошади нет и коровы нет. Раньше куры клохтали, петух во все горло кричал. А сейчас - колесо от телеги в пыли лежит.
Хотела просить о помощи, да слова в горле застряли. 
- Ничего, доченька, мы с тобой справимся. Травы сьедобные и полезные меня бабушка учила собирать. Ты полежи, я в лес за снытью схожу. Из нее щи сварю, вмиг силы прибавятся.
Анюта не ответила. Меланья вздохнула, встала, повязала легкий платок, взяла холщовую сумку и вышла. 

Лес встретил её пением птиц, и тревога, терзающая душу, мгновенно исчезла.
Прохлада, скрываюшаяся от жаркого дня под тенью ветвей, ласково коснулась ее лица. Меланья улыбнулась, сняла платок, повязала его на шею. Глаза высматривали белые зонтики сныти, нежные листья молодой крапивы, стебли борщевика. 


        Душераздирающий вой жены, внезапная тишина, крик новорожденного ребенка, плач испуганных детей, оставшихся без матери, похороны, все слабеющий голос младенца, ищущего мамин сосок. Коровье молоко не пошло впрок, и четвертый ребенок Ильи умер. Поставив над могилкой маленький деревяный крест, он опустился на колени, снял картуз, и уткнулся в него лицом. 

 Илья понимал что и когда нужно сеять и сажать, чтобы даже в засуху и недород не остаться без хлеба, но он не понимал, как ему сейчас жить. 
       Пчела просыпается с первыми лучами солнца, летит на цветущие луга, добывает пыльцу, несёт её в улей, на летке ее встречают пчелы-сторожа, на внутренних стенках сидят, как приклеенные, пчелы-вентиляторы и трепещут крылышками, привлекая внутрь свежий воздух - все знают, для чего живут и что им делать только, если в семье есть матка. Илья держал пчел и не переставал удивляться, наблюдая за этими маленькими тружениками и их мудрой организацией. Потеряв матку, пчелы издают какой-то особый печальный гул, перестают вылетать на сбор пыльцы, будто теряют смысл существования. 

 Архип пригнал телят к речке и сел, прислонившись спиной к ветле. Здесь он бы мог плакать, не боясь, что его кто-то увидит, но прикусив дрожавшую нижнюю губу, силой воли загонял подступающие слезы назад. Мамы нет уже месяц, дома пусто - будто без нее все стало не тем. Мальчик не мог поверить,что никогда она больше проведет ладонью по голове, не позовет ласково.
- Архип!
Он вздрогнул и обернулся. По тропинке к речке спускалась Татюк. Продралась к нему через заросли ивняка, села рядом, пытаясь отдышаться от быстрого бега. 
- Еле нашла тебя. Папа лошадь запряг, собирается куда-то. Мне сказал тебя найти, заменить. Иринка там одна осталась, цыплят охраняет. Я варить обед только начала. Воду принесла с родника, в котел вылила, за дровами пошла, а папа сказал за тобой идти.
- Куда это он? Не знаешь?
Татюк оглянулась по сторонам. Потом придвинулась к уху брата и торопливо зашептала:
- Когда я на речку за водой шла, встретила Лидюк, она сказала мне , что к ее маме сегодня из Лагерки приехала крестная.