Невесомая линия между бежевой стеной и серым небом.
И белое облачко, сквозь тяжёлую свинцовую предопределённость, проглядывает вдруг, оказавшись по воле случая прямо на невесомой линии. Скользит — то с достоинством, присущим важным особам, то с неуместным, резко контрастирующим, озорным подскоком, напоминающим резвое дитя.
Строгость линии разрушается мягким прикосновением облака. Бежево-серая грань стирается. Пусть ненадолго. Пусть совсем чуть-чуть. Хмурое небо, как будто очнувшись, поглощает выпавшее некстати облачко. Прячет в бездонных свинцовых недрах.
Строгость линии восстановлена.
