Рассветная туманная дымка развеялась с первыми лучами взошедшего над океаном солнца. А вместе с ней, казалось, канула, исчезла, испарилась (разве что-то было?) и ночная канитель.
Обманчивы морские миражи!..
В половине девятого утра, когда технолог, водрузив на свой мясистый, в рытвинах, нос очки, привычно разгладил вислые усы и только-только умостился за столом, намереваясь по обыкновению разобраться в сводках и в справках работы за сутки, в каюту без стука влетел Сиди.
- Технологь! – губы мавританца побелели от гнева и особенно четко выделялись на смуглом лице. – Твой матрос украль семь тонн рыба! Я звонить фиш-патруль, у тебя быть проблем!
Рослый Сиди был старшим среди восьмерых своих, как говаривал капитан, «мавританских моряков». Не один десяток лет работая на наших судах, и ревностно блюдя свои интересы, как рыба в воде ориентировался он во всех хитросплетениях морской жизни. А тут из-под самого носа увели столько деликатесной рыбы!
Не шибко смутился технолог услышанным, лишь поверх очков деловито взглянул. Но поднялся конечно тотчас, подхватил висящую на двери фуфаечку, и кивком головы благодушно пригласил бессовестно обобранного, глубоко возмущенного мавританца следовать за собой.
Когда они, под легкий свист одышки технолога, спустились в трюм, их взору предстали ровные ряды коробов под ногами и впереди, со стороны носа судна. С головой ушедший в работу трюмный лишь кивнул технологу на ходу.
- Ну что, - обернулся технолог к Сиди, губы которого побелели от холода еще больше, - где они - твои семь тонн? Ты хоть представляешь, сколько это места в трюме?
- Я видеть: картон, картон. Полиция искать – найдет! – и Сиди птицей взлетел по трапу: трескучий мороз - это не жар родных песков.
А технолог, неспешно прошелся по трюму, высматривая возможные заначки. Конечно, тайников не обнаружив (даром ли я стал терять время!) приблизился к флагманскому своему трюмному. И, задерживая взгляд на крупной белой чешуе, предательски примерзшей к лотку и коробам, спокойным тоном произнес:
- Алексей, сам знаешь: времена нынче не те! – тут начальственный тон был слегка повышен, а указательный палец руки оказался воздетым кверху. - Если с этой рыбой влетишь, то откупаться будешь сам!
Изрядному шельмецу оставалось лишь невнятно на то кивнуть.
- На вахте бы так работали! – задирая ногу на трап, только и прокряхтел Васильевич напоследок.
