В тот вечер Инна вместе с Валерой пошли провожать Анжелу до её дома. Инне захотелось немного прогуляться перед сном. Они вышли на улицу и вдохнули чистый влажный воздух. Асфальт был мокрым и по дороге кое-где бежали ручейки. Они загадывали друг другу загадки, просто разговаривали и смеялись. Молодёжь выходила на улицу и собиралась стайками. Вдруг Анжела увидела, что им навстречу идёт Влад Соболев. Он пристально разглядывал маленькую группу из трёх человек, а потом, глядя Анжеле в глаза, смачно плюнул на асфальт… Инна тихо сказала:
– Свинья…
Анжела подумала, что Влад Соболев её ненавидит. Точнее сказать, она предполагала, что он к ней неравнодушен, но почему тогда он делает гадости, когда видит её?
Анжела и Инна сели на качели. Инна сказала брату:
– Валерка, раскачай Анжелку!
– Но зачем?.. – попыталась отказаться Анжела. – Я и сама могу...
Но Валера уже начал раскачивать качель. Возле их домов было очень много деревьев. Эти берёзы сажали их родители вдоль дороги. С каждым годом деревья становились всё выше, а листва с каждым годом становилась всё гуще. Клумбы возле каждого подъезда тоже были засажены цветами и розовыми кустами. Вокруг было много зелени, и это было очень приятно! Накачавшись на качелях, и, надышавшись послегрозовым воздухом, дети разошлись по домам. Подъезд Анжелы находился недалеко от этих качелей, и, приближаясь к нему, она услышала обрывки разговора:
– Ну, что? Ты будешь сидеть здесь, и караулить? – раздражённо говорил Женя Шевченко.
– Да, буду сидеть здесь, – тихо ответил кто-то.
Анжела вышла из-за деревьев и увидела недовольного Женю Шевченко, а рядом с ним сидел Влад Соболев. Увидев её, они оба замолчали, и просто сидели и смотрели, пока девочка зайдёт в подъезд. Не успела за ней закрыться дверь, как Анжела услышала голос Шевченко:
– Ну, всё. Пошли играть в футбол.
Из дневника Влада:
«Досада! Какой-то приезжий пацан холит и лелеет мою девочку! Ревность – это больно!»
К сожалению, сказка не может длиться вечно. Татьяна Сельмицкая вынудила Анжелу поговорить с Инной. Анжела всё рассказала Инне, а та ответила:
– Детский сад какой-то! Она думает, что ты должна дружить только с ней?
– Она давит на меня, хочет, чтобы я выбрала – ты или она.
– А ты? – спросила Инна, глядя Анжеле в глаза.
– А я хочу, чтобы всем было хорошо! – это была правда.
Анжела не понимала, почему надо было выбирать кого-то одного. Почему нельзя было дружить всем вместе, большой компанией? Но тогда она не видела иного выхода, кроме как перестать общаться с Инной какое-то время. Наверное, она хотела схитрить. Таня увидела бы, что с Инной Анжела больше не общается, оставила бы её в покое, а Анжела незаметно вернулась бы к старшей подруге. Но, как всегда бывает в жизни, люди планируют одно, а на деле получается совсем другое.
Они решили устроить спектакль для Татьяны. С Инной они встретились у подъезда Анжелы, немного поговорили, и, достав из кармана тетрадный листок, их «печать», Инна протянула его Анжеле. Она торжественно сказала:
– Вот! Если ты её разорвёшь, то нашей дружбе конец.
Анжела не могла разорвать этот тетрадный листок! Почему-то в тот момент он был для неё действительно неким артефактом, важным составляющим звеном чего-то более глубокого… Она колебалась, а подруга спокойно стояла рядом и ждала. Анжела даже не запомнила, как разорвала тот листок. Но каким-то непостижимым образом связь между ней и Инной оборвалась. Они перестали даже случайно встречаться на улице.
Как ей было больно!.. Татьяна Сельмицкая не могла дать Анжеле ни утешения, ни поддержки, не могла заменить ей Инну, а главное – Валерку. Из окон их квартиры Анжела видела, как Валерка приезжал в их посёлок, потом смотрела, как уезжал. Даже на расстоянии она чувствовала, что ему тоже её не хватает, но он никогда не приходил к ней домой. Да тогда девочке ничего и не нужно было от него, она просто его любила. Она радовалась, что он есть!
После этого случая Анжела больше не хотела иметь подруг. Общалась со всеми, но близко к себе никого не подпускала. Она была со всеми, но в тоже время она была одна. А её лучшей подругой отныне стала её мама.
Днём Анжела была в школе, а вечером посещала всевозможные кружки: танцевальный, хоровой, драматический, аэробика, макраме, вязание на спицах. Все эти разнообразные занятия проходили в поселковом клубе. Какая тогда у детей была насыщенная жизнь!
Как-то вечером дети пришли в клуб на занятия драматического кружка, но их наставница Светлана задерживалась. Сцена была большой и высокой, на сцене был большой экран для проведения киносеансов, и был зрительный зал тоже довольно большой. Девочки решили поиграть в прятки на сцене, пока занятия не начались, и вдруг кто-то выключил свет. Анжела оказалась в кромешной темноте, и тщетно пыталась найти где-нибудь хотя бы маленькую щёлочку света. Но её глаза абсолютно ничего не видели. Она потеряла связь с реальностью. Когда девочка почувствовала рядом с собой чьё-то дыхание, она испугалась. В этот момент свет включила Светлана, их наставница, и Анжела с удивлением обнаружила, что рядом с ней вообще никого нет! Наверное, её лицо выражало ужас, потому что Света спросила у неё:
– Анжел, что случилось?
– Да тут привидения бродят! – сказала девочка, и тут же сама засмеялась от собственной глупости.
Когда Анжела перешла в четвёртый класс, их класс поднялся с первого этажа школы на второй, и их классным руководителем стала очень сильный педагог – Кельминова Людмила Михайловна. Она хорошо знала и помнила историю их первого учебного года, и очень хотела заменить этим детям их первую учительницу. Или хотя бы сравниться с ней. Она тоже вкладывала в них свою душу. Людмила Михайловна была детям второй матерью, она учила их не только русскому языку и литературе, но учила самой жизни. Она вместе с ними вошла в трудный переходный возраст, когда дети стали подростками. Она вела с ними доверительные беседы и старалась понять и услышать абсолютно каждого из них.
В четвёртом классе Людмила Михайловна разрешила всем детям сесть за парты с тем человеком, с кем им самим хотелось сидеть. Дети разделились на девочка с девочкой, и мальчик с мальчиком. Но, так как на уроках слышались шёпот, смешки и разговорчики, Людмила Михайловна решила пересадить всех стандартным образом: девочка – мальчик. Анжела оказалась за одной партой с Женькой Громовым. Она видела, как он смотрел на неё, видела, как он жадно ловил каждое её слово. Девочка понимала, что мальчик к ней неравнодушен, но её почему-то это тяготило. В какой-то момент она пожаловалась учительнице, что плохо видит с четвёртой парты. Это была правда, у Анжелы начало портиться зрение. Людмила Михайловна пересадила её на вторую парту к Вите Андрееву, а Вера Петрова пересела к Женьке Громову…
– Уходи отсюда! – сказал Женька Вере. – Не хочу я с тобой сидеть! Анжелка, вернись!..
Но к его «мольбам» она осталась «глуха». В тот день Женька в первый раз остановил её у подъезда для разговора. Он просто преградил девочке дорогу и сказал:
– Вот не пущу я тебя!
– Почему? Чего ты хочешь? – вдруг спросила Анжела.
– Почему ты такая?.. – вопрос прозвучал как-то странно.
– Не поняла, – ответила она. – Ты о чём?
– Ты не такая, как все, – сказал Женька.
Он немного помолчал, и вдруг добавил:
– А ведь я до сих пор помню ту песню про верблюжонка, которую ты пела в детском саду!
– Да, – искренне ответила Анжела. – У меня у самой от той песни мурашки бежали по коже.
Женька молча отошёл от двери, а Анжела вошла в подъезд и начала подниматься на пятый этаж. Она думала о том, что мальчики тоже бывают очень чувствительными и восприимчивыми!
В школе каждый класс время от времени устраивал сам для себя небольшой праздник, так называемый «Огонёк». Обычно выбирали субботу, и вечером приносили в класс угощения, чашки и музыкальные записи на пластинках. Вместе с Людмилой Михайловной дети заваривали чай, угощались, а потом мальчики приглашали девочек танцевать. Однажды вечером, после очередного «Огонька», девочки спустились со второго этажа на первый, чтобы одеться и идти домой. На первом этаже «грохотала» музыка: в холле в самом разгаре была дискотека для старшеклассников. Сквозь приоткрытую дверь Анжела увидела яркие огни цветомузыки и чёрные силуэты танцующих людей. Вдруг из темноты холла на свет в гардеробную вышел Влад Соболев. Шагая своей уверенной походкой к лестнице, ведущей на второй этаж, он смотрел Анжеле в глаза. Ей очень захотелось войти в ту самую приоткрытую дверь! Но они были ещё маленькими для «взрослой» дискотеки.
– Ой, – обратилась Анжела к Маше Дубровой, – я забыла в классе чашку с блюдцем!
– Ну, иди, – ответила Маша. – Мы тебя ждём.
Анжела развернулась и пошла обратно к лестнице. С мыслью о том, что здесь только что прошёл Влад, она начала подниматься на второй этаж. В их классе ещё горел свет, Людмила Михайловна собирала свои вещи. Анжела забрала свою чашку, и пошла на выход. Уже спустившись на первый этаж, она столкнулась в дверях с Владом Соболевым. У неё заколотилось сердце от неожиданности, а в голове пронеслось: «Он же уже поднимался! Когда он успел спуститься вниз?..» Девочки внизу ждали её. Она быстро оделась, и, преодолевая жгучее желание пойти на дискотеку для старшеклассников, вместе со всеми вышла на улицу.
Обычно Анжела прятала свои настоящие чувства под маску спокойствия или безразличия. Но тут вдруг ей очень захотелось «скинуть» с себя этот груз.
– Как бы мне хотелось оказаться сейчас в школе на дискотеке! – обратилась она к Маше Дубровой.
– Не переживай, – ответила подруга. – Ещё окажешься!
Да, подумала Анжела, когда-нибудь.
Из дневника Влада:
«Я почти поймал её, и чуть не заключил в объятия! Но моя маленькая девочка очень пуглива. Её огромные глаза выражали испуг. Прости, что напугал тебя! Что же ты делаешь со мной?!»
Зимой темнеет рано. Рано зажигаются фонари. Хорошо, что зимой выпадает снег, от него длинными зимними ночами немного светлее. Волшебными снежными вечерами Анжела гуляла на улице с большим удовольствием. Не одна, конечно, с подружками. Однажды вечером они оказались на детской площадке. Они катались с горки, валялись в снегу, изображали каких-то русалок и смеялись. Вдруг кто-то крикнул:
– Анжелка!
Девочка не успела отскочить, оказалась в чьих-то объятиях, и вместе они упали на снег. Анжела, лёжа на земле, посмотрела на «нападавшего», и узнала соседа – Женьку Громова.
– Женька, тебе делать нечего? – как-то обиженно сказала она ему.
Он, молча, смотрел ей в глаза.
– Вот интересно-то, – вдруг сказала Лена Зубкова, – и почему именно ты?..
