Растолстею – метла не взлетит, -- сердито сказала Вереск, -- а вот кофе очень к месту.
-- Прочие новости происходят из главного события – свидетельских показаний призрака, -- генерал тоже начал злиться, -- тебе Настя доложила. Молчи об этом десять лет! Вилла Михоэльса объявляется на осадном положении. Ты займешь место командира отряда ведьм-перехватчиц в двадцать метелок.
-- Я не хочу! Я командовать не буду! У меня нога болит! – обиженно заявила Вереск.
-- Хорошо. Не хочешь – не надо. – генерал открыл блокнот и стал зачеркивать в нем страницу за страницей, — вот и славно. А то я чуть с ума не сошел – как у белых случилось два ферзя? Такого и быть не может. И не надо!
-- А-а-а?
-- Следующий вопрос. Во многих исторических и художественных источниках написано – ведьмы вылетают на метлах через дымовые трубы. Это возможно? Здесь и сейчас, это возможно? Каминная труба метр на метр.
-- Возможно, если…
-- Отлично! А туда и обратно? Получится?
-- Получится, только…
-- А если обратно с пассажиром? В ту же трубу? Реально?
-- Реально, но…
-- Последний вопрос. Кто из наше табора сможет проделать такую штуку?
-- Я…
-- Не о тебе речь. У тебя больничный лист. На полгода. Из отряда кто?
-- Не знаю…
-- Ладно, я у Госпожи спрошу. Северный Ветер над ними командир, она пусть и выбирает!
-- Как?!
-- Так! Отдыхай, лечись, Шерлока Холмса изучай! Пойду, прикажу – тебе еще кофе и льда принесут. Доктор тоже зайдет. Попозже. До свидания!
Избегая встречи взглядами, Иван Иванович вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Его колотило от бешенства. Хотелось вернуться и наорать от всей души. Девчонка! Наглая девчонка! Но смелая и честная. Не хочет служить под вашим руководством? Правильно делает! Потому, что вы, милейший, давно не боевой генерал, а сытый тыловой интриган. Теперь уже хотелось вернуться и попросить прощения. Он спустился до середины лестницы и стал, как вкопанный. Наверху – оскорбленная им сестра Вереск и его же внук, которого она нашла в подземелье. Внизу – люди и звери, которыми он претендует командовать и Северный Ветер, предполагающая командовать им. Почему всю жизнь ему достается выбор между «плохо» и «очень плохо»? Как самурай, он должен выбрать путь, ведущий к смерти. Генерал вздохнул и стал подниматься на второй этаж.
Шкаф был распахнут и опустошен. На кровати Вереск казенный голый матрас. В середине комнаты не застегнутая сумка. Сломанная молния цинично хвасталась тайным изяществом своей хозяйки. На своей постели сидела закутанная в халат Гербера. Она только что проснулась, и отключенная память не могла объяснить ей, где она находится и что тут делается.
На полу, рядом с баулом, сидела сестра Вереск. Не плакала, не заламывала рук, и не билась головой об стену. В полной тишине, двигала руками перед собой, словно совершала месмерические пассы. Генерал присмотрелся и ужаснулся. Как заводная кукла, она точно повторяла несколько движений. Правой рукой Вереск держала воображаемый стакан, а левой несуществующую бутылку. Ежеминутно, она наполняла стакан до половины и опрокидывала в себя, запрокинув голову. Несчастную передергивало, ее зубы клацали, как затвор винтовки. Несколько мгновений покоя и сумасшедшая пантомима повторялась.
-- Герберушка, беги за Лешей Смысловым! Немедленно сюда с укладкой! Быстро!!!
-- Мне же надо одеться!
-- Не надо. Беги скорей. И Госпожу Северный Ветер приведи обязательно! Найди и приведи!!!
Прыгая на одной ноге, Гербера напялила грязные джинсы, сверху наготу скрывал махровый Настин халат. На бегу, правильно запахнуть и подпоясать купальный халат, нетрудно. Даже легко, если знаешь куда бежать и где потерялся кушак от большого полотенца с рукавами. «Завтрак еще не окончен, и все могут быть еще там…» -- рассудила сестра Бертолет и помчалась на кухню. Запуталась в балахоне или споткнулась о высокий порог – пусть об этом спорят специалисты-травматологи. Точно известно, что Маленькая Берта врезалась лбом в застекленную дверь, сорвала ее с петель и кубарем прокатилась шагов десять, в облаке цветных осколков-звездочек. Когда ее движение остановилось, сверху, как Божья кара с небес, рухнула дубовая створка с остатками витража. Тяжеленая дверь подарила бы ведьме-практикантке скорую карьеру на кладбище, но сидевшая с чашкой в руках, Госпожа Северный Ветер дунула, сложив губы трубочкой. Смертоносный предмет изменил свою траекторию и ударил в кафельный пол рядом с лежащей сестрой Робертой.
Повелительница перепрыгнула стол, словно шериф Маккена под огнем банды Колорадо. Только каблуки кованные сверкнули. Хрустя битым стеклом, Госпожа в три прыжка была рядом со своим адъютантом. Или телом адъютанта. Пульс на шее слабел, на запястьях не определялся.
-- Почему тебе, так хотелось добраться до жареной картошки со скоростью гепарда? Причиной тому послужил нечеловеческий голод, напавший на тебя?
-- Госпожа, я отнесла, в спальню молодых ведьм, две тарелки картофеля и кофе, -- откуда-то издали донеслись слова сестрицы Заячья Капуста, -- там не могло случиться никакого голода!
-- Так, тихо все! – рявкнула Северный Ветер, грубее финского капрала. Звук исчез, как в неисправном телевизоре. Картинка была четкой, а слов совсем не было. Госпожа перевернула Герберу на спину. Лицо было залито кровью из мелких порезов и царапин. Серьезных ран, как будто, не было. Королева осторожно положила голову девушки себе на ладонь, а вторую руку разместила на посеченном острой пылью лбу. Внимательно следя за лицом возможного адъютанта, царица Арктики начала медленно листать временные файлы оперативной памяти. Пять минут назад. Десять минут назад. Глубже. Еще глубже в прошлое, с шагом в пять минут. Но, через полчаса началась темная тягучая полоса глубокого сна без видений. Пятиминутный шаг был заменен десятиминутным, и хозяйка льдов стремительно приближалась к тайне сегодняшней ночи.
Спасти от позора могло только чудо. Бербера нечеловеческим напряжением сил подняла свинцовые веки и произнесла несколько слов. Голос дрожал, как штангист, идущий на рекорд со снарядом, на пять кило тяжелее своих возможностей.
-- В нашу спальню скорее доктора и Госпожу Северный Ветер…
Пять кило не много. Совсем не много. Но когда они лишние после двухсот, достижение будет зафиксировано посмертно.
-- Доктор и Госпожа, вас зовет генерал… Вереск сошла с ума…
И свет погас без щелчка, плавно и постепенно, как гаснет хрустальная люстра в зале Большого театра. Только спектакль не начался. Спектакль закончился.
Королева вскочила на ноги и поскользнулась на битой крошке. Удержалась. Пошла дальше. Снова забуксовала и остановилась.
-- Доктор!!! Где вы?!! Скорее!!!
Доктор вылез из-за дальнего конца стола. Он семь раз смотрел «Золото Маккены», но прыгать через мебель не умел, потому как не учился. Зато он не боялся ходить по осколкам. Не потому, что он был тайным йогом. Просто, Алексей носил британский шуз на очень толстой подошве. Госпожа с мольбой протянула к нему ладони. Красиво. Доктор вынес ее сильными руками. Трогательно. Никто не хотел идти дальше, и снайпер поставил даму на землю.
Временная волшебница кухни, сестра Заячья Капуста, вежливо выгнала всех вон. Взяла из кладовки единственную в доме нелетающую метлу и осторожно подмела мусор, осколки и щепки.
Опытная ведьма умела делать в этой жизни все. Сейчас она превратилась из шеф-повара в полевую санитарку и военврача сразу. Перенесла Берту на низкую скамью, нашла перекись, вату, марлю и пластырь, примостилась в головах.
-- Что ж ты, милая, башкой вперед носишься? Понятно, что лучше башкой вперед, чем ногами. Вот, смотри, чего ты натворила! Дверь-то ладно, черт с ней, можно и новую сделать, я умею. Можно так оставить, чтобы борщом пахло во всем доме. Не лекарствами, не водкой, не порохом, а уж борща я вам хорошего наварю, я умею.
Санитарка обработала мелкие царапины. Кровь останавливалась медленно. Военврач нахмурился и сам занялся израненным лицом сестры Бертоне.
-- Бесследно не заживет. В детстве – запросто, ничего бы не осталось. А девочки со здоровьем-то не очень… заживать будет долго и неровно.
-- Товарищ военврач! Как же не ровно? Нам никак нельзя неровно! Нам бы замуж и деток рожать, -- санитарка принялась утирать незваные слезы. Самая горькая и вредная слезинка увернулась от платка, и прыгнула вниз, прямо в большую царапину.
-- Ой-ой-ой, -- не приходя в себя, заныла Берта, -- ой, щипает как, ма-а-ам!
-- Ничего, сейчас мама подует и все пройдет, мама умеет. Товарищ военврач! Она сейчас вскочит, повязку сорвет по несознанке… может таблеточку или ампулку? Чтоб успокоилась и спала себе дальше. Если укол надо сделать, я умею.
-- Вы кто по званию? Правильно, рядовая санитарка. Я – военврач первого ранга — это, с вашего позволения, полковник. Да-с! Полковник! И я вам заявляю, как врач, и как полковник, если этой девочке, по незнанию, или по доброте душевной, кто-то назначит седативный аналгетик, то пусть лучше пристрелит сразу, чтоб не мучилась. Закатайте рукава – сначала правый, потом левый. Да не у себя, что вы дурой прикидываетесь?! У нее закатывайте и внимательно осмотрите предплечья и локтевые сгибы. Наблюдайте!
Широкие рукава купального халата слишком халатно хранили тайну сестры Герберы. Правая рука была вполне обычной, разве что очень бледной. А над левой, сестра Заячья Капуста застыла немым памятником нескончаемой материнской скорби. От области пульса вверх до сгиба синела тонкая полоска, присыпанная с обоих краев маленькими белыми точками. Именно, такие следы оставляет иголка инсулинового шприца в один кубик.
По статистике военной, уголовной и гражданской, патрон, которому не нужно ружье. Пуля метко попадает в каждого десятого из пятидесяти трех миллионов граждан Земли, употребляющих наркотические продукты, произведенные из опиумного мака. Простите автора за это малоинтересное отступление и уточнение. Впрочем, можете не прощать. Ждете произнесения рассказчиком древнего детского заклинания «я больше не буду!». Мне не за что просить у вас прощения. А больше я буду. И еще как буду!
-- Не умирайте! Обнадежу вас – этим следам года три-четыре. Молодец, девочка! Редкий мужик бросит эту заразу, -- врач опустил махровые рукава, -- да, и вот что… об этом никому, ни единому человеку. Ясно? Как вас зовут, женщина-торпеда?
-- Сестра Берта.
-- А мама как зовет? – строго спросил военврач.
-- Как хочет, так и зовет. Спросите у нее сами, -- с трудом дотянула фразу до конца.
-- Мама ответит, у нее сотрясения нет. А у вас сотрясение мозга! Имя скажите!
-- Елена.
-- Вы молодец Елена! Бог вам в помощь! Сюда кто-то идет, и я мы становимся лишними.
Исчез и военврач, и санитарка. Ничего страшного, ведь сестрица Заячья Капуста умела делать все, или почти все. У Берты высохли губы и начинался жар. Сестра Капуста решила приготовить ведро не очень сладкого морса. И больным хорошо, и здоровым полезно. Снова повар, только что санитарка, такой был волшебный талант у ведьмы-летчицы. Правильный талант. Хочешь учить – учи, хочешь лечить – лечи. Сама, не сваливая на узких специалистов. Сама и награду получишь, или голову с плеч. Тоже сама. Умеешь?
В хозяйстве Любаши нашлась электромясорубка. Помытые фрукты за минуту бы превратились в кисло-сладкий фарш для морса. Но механизм был
