Эдик из Хашури

рванул с базара. Он бежал и ему казалось, что  погоня мчит за ним  по пятам. Наконец мальчик оказался за городом.  И тут ему повезло,  по дороге проезжала арба заряжённая волом. 
- Дяденька! Дяденька! Как добраться до  Карели? - закричал  Эдик.                        - Садись! Я в Карели, - сказал человек.
Эдик уже однажды путешествовал на арбе и у него остались самые хорошие воспоминания.  И сейчас он проворно залез в арбу и они двинулись вперёд. Вол шёл не спеша. И Эдик мог хорошо разглядеть окрестные пейзажи.
Так Эдик добрался до деревни, где жила двоюродная сестра мамы тётя Кэто. Когда тётя Кэто увидела Эдика на пороге она всплеснула руками  и  сказала:                   
-  Ну, наконец-то!                                                                                                                И бросилась обнимать Эдика и уцеловывать. 
У тёти Кэто было трое детей, все младше  Эдика.  И все девчонки.  Муж тёти Кэто  ещё с осени сорок первого был на фронте. И она одна управлялась с хозяйством. Да ещё на ферме дояркой работала.  Ни свет- ни заря убежит на утреннюю дойку. А после дойки остаётся на ферме с телятами управляться. Потом дневная дойка. После неё домой прибежит, по хозяйству чего-то поделает и снова на ферму,  вечерняя дойка, как её пропустишь. А от маленьких девчонок какая помощь? Разве, что только самая старшая Нуца.  Она и в доме приберёт,  и обед немудрёный сготовит, и за маленькими сёстрами посмотрит.
По деревне упорно ходили слухи, что здесь завёлся некто нечистый на руку.  То козу у людей выдоят, то корову, но курица пропадёт, то из кладовой кукурузу или фасоль утащат. Слухи-то ходили, а поймать никого не могли. И время когда они придут и к кому придут не предугадать было. Кражи происходили то днём, то ночью, поди-ка вычисли.
В один из дней тётя Кэто подменилась на ферме с другой дояркой и собралась по делам в город. Нуцу и Эдика она решила взять с собой. Двух младших Кето отвела к родственнице мужа, а с Нуцей и Эдиком  пошла по дорог в сторону города.  При выходе из деревни их нагнал колхозный газик. В нём сидели шофёр и три женщины – председатель  колхоза и  двое бригадиров  направлялись в районный центр.
В машине было единственное  свободное место.  Поэтому на ходу всё переиграли и  Кето поехала  одна. А  ребятишки отправились домой.  Дети, конечно, немного расстроились, но они прекрасно понимали, что Кето сэкономит уйму времени, уехав в райцентр на машине. Они пошли домой, но решили идти не по деревне,  а короткой дорогой, через пригорок  сразу к огороду, а там через плетень и уже дома.
Накануне очень дымила печь, еле-еле смогли её растопить. Тётя Кето сказала, что скорее всего надо чистить дымоход от сажи и копоти. Вот  Эдик с  Нуцей и  решили его почистить.  А надо сказать, что печка в доме у тёти Кето была вовсе не буржуйка, а настоящая каменная – пристроенный  к стене очаг-камин  с широким дымоходом. 
Дети, конечно, не знали как чистят печи-камины. Но решили, что надо взять веник и скребок, залезть по верёвке внутрь дымохода и соскрести копоть со стенок. Так они и сделали. Залезли на крышу, привязали с трубе верёвку и спустили в дымоход. Затем по этой верёвке спустились в дымоход сами. Дети были худенькие, тонкие, а дымоход широкий, так что они свободно в нём уместились и немедленно стали соскребать сажу со  стенок. Конечно  в дымоходе было душно, пахло гарью и они время от времени  спускались по верёвке вниз спрыгивали  в топку, выбегали на улицу, отдыхивались и вновь по верёвке спускались в трубу. 

В какой-то момент дверь в дом открылась  и в комнату крадучись вошли две фигуры.  Одна из фигур  открыла ларь к котором хранились фасоль и кукуруза и стала выгребать их в мешок. Другая фигура рылась  на полках платяного шкафа.
И вдруг из камина  выскочили два чёртика. Худые, небольшого росточка, чернющие с головы  до  ног.  А у одного из чёртиков торчали в разные стороны два  рога, а у другого рожки, видимо были маленькие и затерялись во  всклокоченных волосах. 
Раздался дикий рёв, огласивший всю деревню. Фигуры ринулись к выходу и стали ломиться в двери, но те  не поддавались. Фигуры охватила паника.  К тому моменту как к дому Кето сбежались люди  фигуры с отчаянными воплями ломились в дверь, но та прочно держала оборону.  Стукоток в дверь стоял срашенный, но без толку, дверь проявила стоический характер! Фигуры стали метаться по дому. Наконец они сообразили как ещё можно выбраться и вывалились друг за другом в разбитое окно.
И вот что интересно испугаться-то испугались до умопомрачения, а вот мешки с награбленным из рук не выпустили. На этом-то и погорели.  У одной из фигур в мешке оказалась брошь с бирюзовыми камушками,  пара старинных перстней и кусок ткани. Хозяева этих вещей, конечно  же,  тот час опознали свои вещи. 
Так совершенно случайно были пойманы воры, несколько месяцев обворовывающие своих односельчан. Ими оказались два брата-пьяницы, которым каким-то образом удалось не попасть в армию.  Чего же они так напугались воры объяснить не смогли, а только не переставая кричали «Черти! Черти! Черти!»  Воров увели и местный милиционер запер их до приезда милиции.
Старшие ребята, комсорг  колхоза и трое представителей комсомольской ячейки подошли к дверям толкнули их внутрь и двери распахнулись. 
- Так вот оно что, двери-то вовнутрь открываются, а они  в них ломились! – сказал один из комсомольцев.
Когда комсомольцы вошли в дом Кето, они увидели двух чумазых ребятишек, мальчика и девочку, которые старались под рукомойником отмыться от сажи и копоти.  У девочки  две тугие закопчённые косички торчали кверху как рожки.  И комсомольцы поняли всё.
- Печку чистили? – засмеялась комсорг. - Ага! – ответили Эдик с Нуцей.
Со словами «А вот и наши чёртики» комсомольцы вывели ребятишек на крыльцо. И тогда грохнул дикий хохот.
Потом люди ещё долго судачили  о  проделках воров и все пришли к единодушному мнению, что ворюги выслеживали кого нет дома, и тогда шли воровать.  А по ночам орудовали в хлевах тех, у кого не было собак. Вот и оставались непойманными. Вечером, когда Кэто вернулась из города и шла по деревенской улице домой, каждый встречный считал своим долгом рассказать ей эту историю. Причём в лицах и красках.
Через несколько дней Эдик сказал тёте Кето, что хочет вернуться в Хашури, потому что вдруг пришло письмо от папы. Тётя Кето, конечно, расстроилась, но отпустила мальчика домой, при этом взяв слово, что если ему будет трудно, то он обязательно к ним приедет. Они его всегда очень ждут.

17.Военный воспитанник

Эдик вернулся в Хашури. В доме было также пустынно и одиноко. Неожиданно для себя в почтовом ящике он нашёл письмо от папы.  Папа писал о  своих делах, спрашивал как они живут и как здоровье у мамы. И Эдик понял, что папа ещё ничего не знает. Получается, когда папа писал своё письмо – он  письма  Эдика с горестной вестью ещё не получил. Мальчик посмотрел на штемпель, письмо было отправлено через три дня после того как… Сейчас-то наверное уже знает, получил наверное письмо. Ведь больше месяца прошло.
Эдику вдруг до жути захотелось увидеть папу, прижаться к нему и стоять так долго-долго.  И Эдик решил, что надо ехать на фронт, разыскать папу. Он не долго думая собрал котомку.  Хлеба не было, но он сунул в неё сушёной хурмы и грецких орехов. Как-нибудь до фронта дотянет. Тем более, тут не далеко.  Оказывается, папина дивизия защищает перевал.   
Конечно на каком из перевалов папа точно Эдик не знал, но всё равно решил непременно его найти.  Всю местность обойдёт, но всё равно отыщет.  Он реши доехать до Зестафони, оттуда пойти в сторону гор.
Эдик  отправился на вокзал. Вокзал охранялся. Но ведь не даром Эдик жил рядом, он знал все ходы-выходы. Эдик пробрался на вокзал и притаился за железнодорожной будкой.  И увидел… Настоящий бронепоезд! Было понятно, что бронепоезд отправляется на фронт.  «Вот бы попасть в него!» - размечтался Эдик.  Но куда там! Бронепоезд тщательно охраняли. Да и потом, он же собрался разыскать папу.
Эдик заприметил эшелон, который явно направлялся на фронт.  На платформах укрытых брезентом стояли орудия, судя по очертаниям сквозь брезент – пушки. Да и паровоз был прикреплён по левую руку от состава, то есть с западной стороны. Значит, точно на фронт. 
Мальчишка выждал момент,  и пока рядом не было патруля, забрался в одну из телушек эшелона. В теплушке находились какие-то ящики, укрытые брезентом. Эдик забился в уголок и стал ждать,  когда эшелон тронется.  И дождался.
Двери теплушки раскрылись и показался патруль.  Эдику приказали сойти на перрон.  Его спросили кто он, откуда, зачем забрался в военный объект. И Эдик всё начистоту рассказал. Командир патруля сказал: «Иди домой, парень. Наши выбили фашистов с перевалов и с Кавказских гор вышвырнули. Так что папа твой теперь уже в другом месте воевать будет».
- Правда?
- Да, сейчас только что по радио передали. Всё домой иди.
Не успел Эдик добежать до дома, как страшный грохот потряс округу. На вокзале взрывались вагоны.  В небо взмыли огромные чёрные клубы дыма и  по этому чёрному небу алыми языками трепыхалось пламя.  Взлетали  в воздух обломки и кругом витал удушливы запах гари. Эдик бросился обратно к вокзалу. Навстречу ему быстрым шагом прошёл военный.  И вдруг Эдик вспомнил, что видел его около эшелона.
На вокзале всё было оцеплено солдатами, на перрон не пробиться.  Оцепление, солдаты с собаками, патрули.  Эдик подошёл к одному из солдат и подёргал сзади за рукав. Солдат  обернулся, это был тот самый командир патруля, что выпроводил мальчишку с вокзала.  Командир патруля тоже узнал Эдика.
- Ну, парень, ты и везунчик!  Взорвался ведь тот самый состав, в котором ты прятался, причём соседний вагон. Диверсия.
И Эдик вдруг понял, кто тот дядька в военной форме.
- Дяденька командир, а я видел диверсанта. Он у эшелона был,  когда я прятался в теплушку. А после взрыва вон туда пошёл.
И Эдик указал направление. 
- Какой он?
- В военной форме. Высокий, худой, с усами. Нос немного набок.  На верблюда похож. И лицо вот такое, - Эдик скорчил гримасу, стараясь передать выражение лица подозрительного дядьки.
Командир патруля и ещё несколько солдат сразу же бросились в указанном направлении.
И лишь когда Эдик очутился дома – ему стало по-настоящему страшно. Если бы патруль его не нашёл, он бы точно взлетел на воздух вместе с эшелоном.
Утром сквозь сон он услышал тихие голоса. По дому кто-то ходил и разговаривал.  Эдик приоткрыл один глаз. Две фигуры в форме. И голос. Такой знакомый! Эдик распахнул глаза.  И громкое радостное «Чоджа!»  рвануло во все стороны, похлеще вчерашнего взрыва.  Перед ним стол улыбающийся папа. А рядом… тот самый командир патруля. Оказывается, они с папой были знакомы.
- Ну парень, - сказал командир, - ну и глаз у тебя, всё точнёхонько расписал. Поймали мы того. Он ведь и в самом деле диверсантом оказался. Тем самым, взрывальщиком.
Папа рассказал Эдику, что его дивизию после упорных боёв за Кавказ отправили на отдых. Сейчас они в Тбилиси. Дивизию переформировывают, в связи с большими потерями.  И папа забирает Эдика с собой. Эдика берут воспитанником, но только на время, пока дивизия формируется.  А потом они на фронт, а Эдика или в