Тайна Мангупского мальчика. Часть 3. Потомок

Часть 3. Потомок


Глава 1. Рукописи


Мика ехал в Старый Крым. Конечной целью его поездки был Сурб-Хач. Конечно, Мика ехал не один, а в сопровождении Дынина, хотя с точки рения Мики, это Дынин ехал в его сопровождении.

Профессора вели в Старый Крым какие-то свои дела. Мика, воспринял предстоящую поездку как занимательную прогулку и, конечно же, напросился с ним.

Автобус мягко скользил по безукоризненно ровной трассе. Рядом в кресле дремал Бахчифрукт. За окном мелькали Крымские пейзажи, и Мика не заметил, как уснул. Ему что-то снилось, сумбурное и неотчетливое, полное тайн и тревог. И во сне мальчика преследовало непонятное чувство, что с ним это уже когда-то случалось.

Мика проснулся уже в Старом Крыму с тяжелой головой и затёкшей шеей. Как всегда неунывающий Дынин торопил мальчика. Его воодушевляла предстоящая встреча со старым приятелем профессором археографии, приехавшим в Сурб-Хач из Армении всего на несколько дней.

Дынин давненько не бывал в монастыре Святого Креста и решил воспользоваться случаем. Но более всего, Дынина занимала мысль об обещанных приятелем копиях средневековой рукописи из Матенадарана. Рукопись повествовала о крымских событиях пятнадцатого века, и, конечно же, Дынин был в предвкушении чего-то «интересненького».

Дорога в Сурб-Хач начиналась на краю Старого Крыма за поселком Красное Село. Перейдя речку Чурук-Су, они вышли на грунтовку и направились в сторону горы Святого Креста.

Здесь у подножья горы и раскинулся монастырь. Его красные черепичные крыши ярко выделялись на фоне зелени лесов и насыщенной синевы неба. Сложенный из серого бутового камня, он выглядел древним старцем, стряхнувшим, наконец, с себя бремя долгого недуга, испробовавшим целительных снадобий и теперь вновь возродившимся к жизни.

В монастыре кипела работа по восстановлению монастырских построек, и уже было отреставрировано несколько помещений. Тут же работал отряд археологов, в количестве пяти человек, включая начальника раскопа. Они все друг друга знали не один год, и встреча получилась, что называется, очень тёплой.

Пока Дынин с другом, археологами и реставраторами праздновали встречу, Мика ускользнул из-за импровизированного стола и теперь бродил по окрестностям. Он сходил к роднику, полазил по развалинам и засунул свой нос во все мыслимые и немыслимые уголки монастыря.

Ночь упала резко и неожиданно, как всегда бывает в Крыму. Мике отвели для ночевки небольшую узкую келью в монастырской гостинице. Освещалась она свечкой. Маленький огонек трепетал жарко и неистово, и по стенам двигались тени. Мика потушил свечу и залез под одеяло. Впервые за эти месяцы он вытянулся на настоящей кровати. Мальчик долго лежал в темноте с открытыми глазами. Ему не спалось.

Ночь была полна тишины, и в этой тишине особенно отчетливо слышались малейшие звуки. Изредка перкликивались ночные птицы. Шелестели, потревоженные порывами ветра листья. Громко стрекотали цикады. Их нескончаемое звучание плотно зависло в воздухе и уже воспринималось как неотъемлемый элемент тишины.

Мика встал и подошел к окну. Воздух, напоенный ароматом трав, был свеж и прохладен, и волнующе прян. Его хотелось вдыхать и вдыхать.

В свете луны, монастырский двор выглядел особенно неправдоподобно и таинственно. Мальчику казалось, что он перенесся в далекое прошлое.

Мике вдруг нестерпимо захотелось выбраться из кельи. Он вскарабкался на подоконник и спрыгнул вниз. На фоне уже светлеющего неба выделялись силуэты храма и прилегающих построек.

Мика отправился бродить по монастырю. Всё было не таким как днём. Мика выбрался на пределы монастырской стены, осмотрел её с наружной стороны и вернулся обратно. Он испил воды из фонтана и снова побрел вдоль монастырской стены. Наконец ноги принесли его к беспорядочно громоздившимся обломкам стен и камням на южной окраине монастыря.

Мика стал взбираться на живописную увитую плющом стенку. В какой-то момент он оступился и полетел в темноту. Он шлепнулся во что-то достаточно рыхлое и, как оказалось, ничего себе не сломал. Мика сел и стал озираться.

Уже светало. И сумеречном свете он увидел, что сидит в достаточно глубокой яме, над которой нависли камни, над камнями как копья ощетинились травы. На фоне неба эти камни выглядели весьма устрашающе – вот-вот сорвутся и обрушатся на Микину голову. Стены были выложены необработанным шероховатым бутом. И такие же камни торчали из песчаного дна ямы. Мика же, по счастливой случайности, приземлился на песок.

Мальчик попробовал выбраться, но до края ямы не достал. Мика начал собирать валяющиеся на дне ямы камни и складывать их друг на друга. Нагнувшись за очередным камнем, он вдруг заметил в стене зияющий провал. Недолго думая, Мика сунул в провал руку, но она ни во что не уперлась. Тогда мальчик протиснулся в провал и понял, что без освещения тут делать нечего.

Он выбрался обратно и стал собирать камни с удвоенной быстротой, Ещё немного и он закончил работу. Получилось что-то наподобие лесенки. По ней мальчик выбрался наверх. Он бросился в келью, схватил свечу и коробок спичек, и ринулся обратно. Среди зарослей бурьяна и рассыпанных камней он еле нашёл то место, от которого отбежал несколько минут назад.

В сыром затхлом воздухе спички не хотели гореть, они вспыхивали и гасли. Он промучился достаточно долго пока, наконец, зажег свечу. Мальчик пролез в отверстие и не поверил своим глазам. Это был ход.

Мика пошел по ходу. Стены его были вымощены камнем. Всюду сырость и плесень. Огонек свечи еле теплился и давал крайне мало света. Но Мика продолжал идти.

Ход никуда не привел. Обрушившийся еще в давние времена свод, перекрыл путь каменной баррикадой. Мика повернул обратно. От резкого движения пламя свечи погасло, но Мика шёл теперь на светлый проем, в который уже вовсю бил сноп лучей восходящего солнца.

И тут он увидел боковую нишу, незамеченную им вначале. Ниша была небольшая и достаточно тёмная. Мика сам не знает, почему она привлекла его внимание. Ему неодолимо захотелось узнать, что там. Он стал вглядываться в темноту и разглядел груду камней, но они, как ему показалось, лежали в определенном порядке.

Мальчик снял два верхних каменных слоя, и его взору предстала ровная плоскость. Он стал лихорадочно убирать оставшиеся камни и через некоторое время показался большой почти квадратный предмет, напоминающий ящик. Мике вдруг стало невообразимо жутко. Он бросился прочь и выбрался на свет божий.

Когда он предстал перед Дыниным, чумазый и встревоженный, тот только и смог вымолвить:
– Где же ты был, дитя?

Не говоря ни слова, Мика потянул профессора за собой. Удивленные археологи и реставраторы направились следом.

Через некоторое время предмет был извлечён. Это оказался сундук. Большой почти квадратный, позеленелый от времени сундук.
– Надо же! – удивлялся начальник раскопа, – сколько времени мы ходили около этого хода и хоть бы кто его заметил! А тут приехал мальчишка, и на тебе! Обнаружил! Ну-у, у тебя парень, талант!
– В истории влипать у него талант! И лазать где не попадя! – совсем по феликовски проворчал вдруг Дынин.

Мика удивлённо вскинул глаза. Это было что-то новенькое – Дынин сердится! Вот уж от кого от кого, а от Бахчифрукта он такого тона не ожидал.
– Да-да, и не смотри на меня, – продолжал Дынин, – а если бы шею себе свернул? А если бы задохнулся?! А о деде, а обо мне ты подумал? Мы бы этого не пережили! Я тебе, между прочим, всё равно, что дед. Да-да! Дед и есть! Я ведь троюродный дядя твоей мамы.

Мика ещё более вытаращил глаза.
– Так вы тот самый родственник Лаврушка, о котором говорил дед?! Тот самый, что высылал мне подарки и писал деду письма то из Армении, то из Франции, то из Болгарии, то ещё откуда-нибудь! – догадался вдруг Мика.

– Да тот самый!

– А почему я ничего не знал? Почему мне не сказали? – обиделся Мика, у него даже выступили слезинки на глазах.

– Да всё как-то не приходилось, и вообще я деда твоего ждал, вот тогда бы вместе и сказали, – стал оправдываться Дынин.
– Ладно, зато теперь знаю, – успокоился вдруг Мика, – теперь у меня два деда!

Откуда ни возьмись, появились экскурсанты и стали живо интересоваться находкой.

Сундук перетащили в помещение. И началось самое интересное – археологи вскрыли ящик. И все увидели три книги, завернутые в куски материи. Это были рукописи! В достаточно хорошем состоянии. Их законсервировали – переложили в полиэтиленовые пакеты и запечатали.

Каким-то образом экскурсанты узнали, о том, что находилось в сундуке.
– Надо сообщить прессе! Надо сообщить прессе! – засуетился один из экскурсантов.
– А вот этого делать не стоит. Мы сами знаем, куда сообщить, – ответил начальник раскопа.

Экскурсанты ушли, а уже буквально через три часа появились журналисты. Они бегали по монастырю и пытались взять интервью у всех, кто попадался на глаза.

Начальник раскопа чертыхался и попросил не устраивать ненужного ажиотажа. Но журналисты не унимались. Они нащелкали всех обитателей монастыря, включая Мику, во всевозможных ракурсах, побегали по обители, что-то пометили в своих блокнотах, что-то нашептали на диктофоны и также
стремительно исчезли.

К вечеру приехали из музея и увезли рукописи.

На следующий день во всех Крымских газетах замелькали статьи об удивительной находке. Микина фотография красовалась на страницах почти всех периодических изданий Крыма.

А ещё через день Мика с Дыниным уезжали. Дынин был страшно доволен, ещё бы такая находка! А он умудрился ещё полностью зафотографировать одну из рукописей! Правда извел море фотопленки, и своей, и весь запас здешних археологов, но ведь главное заснял! Сейчас будет над чем поработать! Кроме того, в его вечно раздувшемся портфеле лежали копии рукописей из Матенадарана. Было от чего ликовать.

На автовокзале в Старом Крыму народа почти не было. Дынин купил газеты и теперь с любопытством просматривал их, сидя на скамейке у привокзальной площади.
До отхода автобуса было ещё более часа, и Мика упросил Дынина отпустить его за мороженым. Киоск был далековато, и Мике, к тому же, пришлось постоять в очереди, прежде чем в его руки попали две превосходные мороженки, ему и Дынину.

Мика уже возвращался, когда услышал крик. Он бросился бежать и ещё издали увидел Дынина, что было сил вцепившегося в портфель, который выдирал из его рук какой-то детина. Но силы были неравны, и детина оказался победителем. Когда Мика добежал до скамейки, того и след простыл. Дынин, схватившись за сердце, повалился на скамейку и потерял сознание. И тогда Мика закричал во всю силу голосовых связок. Тут же появились какие-то люди, приехала милиция, «Скорая» и Дынина увезли.

А Мику как единственного свидетеля тоже увезли. В отделение. Там его долго расспрашивали, что-то записывали, делали запросы, а потом сказали, что он может идти.
– А куда мне идти? – спросил Мика, – я же не здешний.
– Ко мне пойдём, не болтаться же тебе на улице пока твой родственник в больнице, – сказал вдруг молодой русоволосый парень в форме, что сидел в кабинете следователя за соседним столом и внимательно слушал Микин рассказ.

Парня звали Саша Звирик. Он привел Мику к себе и ещё с порога бодро