погибнуть здесь. Пожалуйста, огонь уже совсем близко, — Надя почувствовала, из глаз брызнули слезы.
— Ты знаешь, как ты можешь спастись!
— Ты знаешь, что нужно делать!
— Ты можешь направиться туда, куда и мы!
— Ты знаешь, как попасть домой!
— Надя, давай же!
— Не бойся!
— Мы же рядом!
— Надя!
— Это не так сложно, у тебя получится!
Голоса, мужские и женские. Каждый старался что-то сказать, приободрить, но никто из круга так и не двинулся. Надя всё плакала и не понимала, что происходит вокруг нее. Почему все вокруг так спокойны, когда всем грозит гибель? Почему Света не замечает пожара? Надя медленно опустилась на землю. Больше не было смысла кричать, не было смысла плакать, но слезы от едкого дыма продолжали бежать по щекам.
Из круга вышел вперед парень. Он посмотрел на Надю, а затем воздух вокруг него засиял, еле заметно заискрился. Грозный ястреб взлетел в небо, провожаемый огненными всполохами. Надя не поверила своим глазам. Она увидела, как по очереди все остальные обращались птицами и улетали от надвигающейся опасности. Зяблик, пестрый дятел, кукушка, сова — несколько взмахов крыльев и птицы скрывались из вида за еще не охваченными огнем верхушками деревьев. Последней осталась Светлана. Она подошла к Наде и опустила руку ей на плечо.
— Ты справишься, — прошептала Света, и через миг белая голубка взлетела ввысь.
Надежда снова осталась одна посреди поляны, окруженной пламенем. Она медленно встала и вытерла слезы. Девушка медленно развела руки в сторону и закрыла глаза. Вдох. Мир на мгновение сузился, превратился в одну маленькую точку, сжался, а через секунду, вновь распростер свои границы, — и черная, как сама ночь, птица взлетела вверх, убираясь прочь от лесного пожара. Птица поднималась все выше и выше, стремясь встретиться с белыми облаками, спасаясь от огненного жара. И не было больше страха, не было отчаяния и боли. Лишь чистый разум, чувство свободы и высота. И больше ничего не имело значения.
Утро Надежда встретила в своей постели. Солнце еще не успело достигнуть зенита, с улицы слышался шелест листьев, доносились обрывки фраз прохожих. Надежда медленно встала. Внутри себя девушка ощущала покой, но было и что-то еще, затаенное до этого самого обыкновенного утра. Это было чувство неведанной ранее силы. Не той силы, что давала возможность двигать горы и поднимать каменные плиты, нет. Эта была внутренняя человеческая сила, что-то большее, чем душевный покой, нечто иное, чем уверенность в завтрашнем дне. Тогда Надежда не смогла описать наполняющий ее удивительный дар, и не сможет, наверное, никогда.
Как и в другое самое обыкновенное утро, Надежда вышла в сад, наполнила кормушку семенами и крупами. Как и в другой обыкновенный день, она помахала Светлане рукой, а позже зашла к ней на обед. К вечеру Надежда собрала все свои вещи, удивляясь, почему она не чувствует от одежды запаха дыма и задавая себе вопрос, почему вообще ее одежда должна пахнуть дымом.
Надежда решила не продавать свой деревенский дом. На выходные, а, возможно, и на всё следующее лето, она решила вернуться сюда, чтобы пополнить запас той неведанной внутренней силы, что, словно маленький костер в студеную зиму, согревала ее изнутри.
