Гибель великого ханства

даром все равно ничего не дает. Проснулись, умылись,  ото сна глаза продрали и на божественную литургию пошли, благочинно ее отстояли и в трапезную зашагали. Откушали, чем бог послал, а вернее, чем эконом порадовал.  Следующий этап – распределение на послушание, наступает рабочее состояние. Добывать хлеб насущный, крестьянский или ремесленный.
Проследив за исполнением всех хозяйственных обязанностей, архиерей в свой домик пошел, за рабочий стол сел и думу думал, как монастырь от разорения сохранить и людей не погубить. Обитель только начинает возрождаться и ей не под силу с грозными соседями тягаться. С северной стороны неспокойный народ-башкирцы, храбрые воины. После присоединения Казани решением башкирского вопроса занялись. Их не пришлось завоёвывать и покорять. Они добровольно в состав России влились. Но Башкирия не единое целое, а раздробленные племена, хотя жизнь  у всех почти одинаковая, кочевая. И каждый князь свою территорию охранял,  чужаков к себе не принимал и полную самостоятельность сохранял.
И жили башкиры как бы в своем государстве и одновременно в российском царстве. Башкиры ясак платили, а русские их от вторжения охраняли. Русским запрещалось вмешиваться в башкирские дела, для этого у них своя власть была. Башкирские земли нельзя было покупать или менять. Неподконтрольная российская территория бунтарства полна, и в любой момент с севера можно ожидать набега.
Да и  на южной сопредельной территории покоя нет. Вольный киргиз по степи гуляет, дерзость с него так и прет. Хан Кучук, потомок сибирского хана Кучума, на юге Западной Сибири кочует и периодически на Урал залетает. В любой момент может с севера или с юга шальной отряд налететь, все разграбить, сжечь, стариков перебить, молодых в полон взять.
Его тяжкую думу стук в дверь прервал. Владыка вздрогнул и сказал:
- Войдите. С каким вопросом? Душу мне не томите.
На пороге диакон появился, поклонился.
- Святой отец, недалеко от монастыря отряд казаков остановился. По разговорам, они поселиться здесь  хотят. Как знать, может, и нам навредят. Народ вольный, разбойный. Для нашей братии пример не очень достойный.
Архиерей подумал, помолчал и вопрос задал:
- А казаков кто привел и  нарушить наш покой  посмел?
- Говорят, исетский атаман, ему  титул не богом, а обществом дан.
- Пригласи его ко мне в гости, и мы побеседуем.
Диакон поклонился  и ушел, а архиерей в задумчивости голову вниз опустил. С одной стороны тягостно под боком разбойный люд иметь, за всеми не уследить. Но с другой стороны – надежная защита. В смутные времена, ой, как она ценна.
Исетские казаки. С древних времен о них ходят легенды. По всему течению реки Исети жили исседоны - казачьи потомки. Во времена Золотой Орды они ютились в укрепленных городках, слободках. Золотоордынские правители их к себе на службу пригласили как в воинские действия, так хозяйственные работы исполняли. Золотая Орда распалась, а Сибирь под властью хана осталась, и под его властную руку попали исетские казаки. Но пришел отряд Ермака. Вот она родная людская  толпа. Казаки воспряли духом и стали переходить на сторону белого царя.
К берегу реки Исеть, в которую впадает небольшая река, отряд служивых  подошел и сделал привал. Осмотрелись. Место привольное, для поселения вполне пригодное. Невдалеке, как небольшая крепость, красуется монастырь. Он невелик,  скорее всего беден и издает клик: «Помогите монахам обитель отстроить и преданно богу служить». Атаман спрыгнул с коня, ноги размял и десятника подозвал.
- Братец, как ты мыслишь, где нам лагерь разбить, а потом и острог заложить?
- Господин атаман, так вон холмик над рекой, бережок к речке  крутой. На коне с этой стороны трудно заскочить. Вот там и нужно крепость соорудить.
- Славненько, я тоже такого же мнения и полянка для постройки просторная.
К ним служивый подошел и свое мнение высказал:
- Не забывайте, эта земля скорее всего башкирцам принадлежит. Мы без их согласия здесь располагаемся, и в дальнейшем сие нам наверняка аукнется.
- Ну эти вопросы верховная власть решит, а нам надо приказ исполнять и сторожевой острог здесь заложить. Так тому и быть. На возвышении мы крепостицу построим. А перво-наперво нужно просторную избу срубить, чтобы  в тепле зиму прокоротать.
- Господин атаман, надо бы с монастырской  братией познакомиться и их гостеприимством заручиться.
- Успеется, нам некуда торопиться.
Стрельцы  начали вьюки распаковывать, палатки ставить. Костер запылал, и вскоре ароматный дух овсяной каши поплыл. Отобедали и  после тяжкой дороги устроились отдыхать. Но вокруг лагеря караульные стояли, все озирали. Казак в палатку к атаману заглянул.
- Господин атаман, кажись, из монастыря гости идут к нам.
- Встречай их, братец, и веди сюда, а я хоть немного отойду ото сна.
Атаман из палатки вышел и диакона  повстречал.
- С кем имею честь говорить? – атаман Белошейкин начал.
- Диакон Геннадий Петров, мне святой отец наказал вас навестить и просьбу передать: монастырь посетить и о вашем пребывании здесь поговорить.
- Благодарствую за приглашение,  с вашего позволения я с дороги приведу себя в приличный вид и нанесу вам ответный визит.
Диакон поклонился и в обитель удалился. Атаман переоделся, казака с собой взял и в монастырь зашагал.
Монастырский двор, да  он, как муравейник, монахами  заселен, и при том, все в праведных  трудах, и только кое-где тяжкий вздох раздается: ах, ах. Все перекопано, грандиозная стройка идет. Но мало что до конца доведено. А вот и диакон к нему спешит и рукой на аккуратный домик показывает. Перешагнул через порог и хозяина увидал. Высокий моложавый мужик с окладистой бородой, взгляд дерзкий, колючий и не очень приветливый, по обличию властный.
- Отец архиерей, мое почтение, да простятся нам все прегрешения.
- Заходи, сын мой, садись, поговори со мной. О цели приезда расскажи, ничего не утаи.
- Вы, конечно, хорошо  осведомлены, какие вокруг  гуляют злые ветры. И башкирцы, и казахи могут вмиг налететь и много зла причинить. Да и ойроты недалеко, а  правление их жестоко. Нам поручено  острог здесь построить и соседей урезонить.
- Благое дело, мы поддержим его смело. Но много ли у вас служивых людей? Край суровый, и в нем бродит ни один злодей.
- Отряд по численности невелик: двадцать стрельцов да с десяток казаков. -  Владыка сразу сник, помолчал и речь продолжил.
- Если нагрянут ойроты, где в отряде их будет сотни, ты уж меня прости, но не сносить тебе головы.
- Не печалься, святой отец. Мы крепость построим, пушки поставим, вольных людишек наберем и создадим от набега крепкий заслон.
- Хорошо, если бы бог услышал твои слова и его бы милость к нам снизошла. Сколько дней были в пути? Чай дорога трудна была?
- Мы из Верхотурья неделю тому назад в поход отправились и по пути чуть в дебрях не заблудились. Спасибо башкирцам, они нас из чащобы вывели и направление движения показали.
- В Верхотурье я бывал, на каменистом холме над рекой не раз стоял, рассвет встречал и богу молитвы создавал.
- На том месте начали храм возводить. Это место намоленное и долго ему там стоять.
- Все мы под богом ходим, и только в его власти все по праву решать. Место для острога вы удачно присмотрели, и надо поспешить просторную избу рубить, пока холода не нагрянули и зиму прокоротать. Если будет нужда, обращайтесь, чем сможем, тем и поможем.
- Благодарствую за любезные слова. У нас с вами цель одна. Неуютный край обжить и от ворога надежно защитить.
Атаман архиерею поклонился и удалился. Святой отец его след перекрестил и тихо проговорил:
- Дай бог ему усилие и воли крепость построить, трудности преодолеть и не сгинуть в киргизской неволе.
Стрельцы и казаки на время перебрались из воинского сословия в строительное. С фитильными замками ручные пищали в козлы убрали. Перевязь берендейку и пороховницу в палатках оставили, а в руки топоры и пилы взяли. Вокруг хвойные леса, где преобладают ель и сосна. Вековые деревья валили и на место постройки острога возили. Работы всем хватало, кто сосны шкурил и на солнце подсушивал, кто  под  фундамент траншеи копал и камнями их закидывал, благо, что подручного материала много. Избу расположили в центре будущего острога и рубили в виде небольшого двухэтажного форштадта, с окнами-бойницами. К осени получилась изба для жилья, как небольшая крепостица, в которой можно спать, отдыхать и при необходимости воевать.
Архиерей свое слово сдержал. В помощь наместника  с монахами прислал. Часовенку соорудили. Не гоже православному народу без общения с богом жить. Осень, похолодало, архиерей со своей свитой в острог прибыл, построенный дом и часовенку осмотрел.
- Хорошо поработали, - атаману сказал. - Есть где от непогоды укрыться да и богу помолиться. А какие дальнейшие планы? Слава богу пока тишина и не досаждают нам бусурманы.


- Иван, в неизведанную страну мы в молодости уехали, новую родину обрели, а на старости лет нас с насиженного места выжили.
- Не расстраивайся, дай бог до родины доберемся и хорошо устроимся.
Долина реки Или, скудные земли. С севера наступают пески Моинкум, а с юга прижимают пески Таукум. И только узкая полоса вдоль текущей воды жизни полна. И бредет по ней разношерстная  толпа. Лошадей, овец гонит, верблюдов ведет. Воины вперед спешат, безопасный путь выискивают. Но пока ниоткуда не грозит беда. Здесь безлюдные места. Да и весенняя пустыня к путникам добра.
Но река сделала крутой поворот и путников взяла за шиворот. Пришлось с речной долиной распрощаться и в пески Таукум углубиться. Хотя расстояние до очередной водной глади небольшое, но трудно проходимое. Подошли к окончанию озера Балхаш. Григорий всем объявил:
- Здесь будет привал наш. Отдохнуть,  коней досыта напоить, пропотевшую одежду прополоскать.
К кромке берега подошел и с удивлением продолжил:
- Смотрите, впереди синеватая безбрежная гладь водная. А перед нами заливчик, как утиная головка.
- Точно, - поддержал Иван, - голодная утка клюв разинула, а закрыть его забыла.
Посмеялись, чудом природы полюбовались. Ужин пошли готовить, пора отдыхать.
Утром лагерь беженцев проснулся и сразу в тревогу окунулся. Возвратившиеся из пустыни, воины сообщали, что они крупный киргизский отряд заметили. Он двигается сюда, и неизвестно, какие у него намерения. Лагерь вмиг ощетинился копьями, ружьями. Григорий с ойротами вперед поскакал и вскоре сарбазов увидал. Воины полукругом встали и боевую позу приняли. Григорий подождал, когда киргизы  поближе подойдут, торнул коня и навстречу двинулся, друзья за ним поспешили, хотя немного приотстали. От киргизского отряда тоже всадник отделился, немного проехал и спешился. Григорий  с коня спрыгнул,  навстречу ему пошел, и поприветствовал:
- Мир вам. -  и в ответ услыхал
- И вам мир. Мне как вас называть?
- Я Григорий, у меня русская мать.
- А я батыр Карасай, повелитель и защитник степей. Как я вижу, вы от цинов убегаете и где приют найти желаете?
- В сибирские просторы России пойдем, дай бог, там новую судьбу обретём.
- Мы не возражаем, что вы тихо и мирно пройдете по нашим степям, но я сразу наказ вам дам: если вздумаете надолго задержаться или здесь навсегда остановиться, то мы силу применим,  назад в Джунгарию вас выдавим. Путь вашего