Иннокентий Пыжов, помощник главного следователя по особо опасным преступлениям в это утро заступил на сутки дежурным по угрозыску. Едва он вошел в свой кабинет после утреней планерки, как зазвонил телефон.
— Пыж, ты сегодня у нас заступил на сутки? — раздался бодрый голос опера, дежурившего по отделу. — Встречай, отправил к тебе девушку.
«Девушку он отправил, — усмехнулся Иннокентий. — Небось, очередная бомжиха с побоями или цыганка-спекулянтка с жалобой на патрульных милиционеров обобравших ее».
Высокий, стройный, с волевыми чертами лица и внимательными серо-голубыми глазами, Иннокентий не утратил еще юношеского желания добиться приличествующего в обществе положения, раскрыв какое-нибудь громкое преступление, будь то ограбление инкассаторов или поимка маньяка терроризирующего город. Но очередное весеннее обострение (будто нарочно) обходило стороной всех грабителей и маньяков, а страдали от него отчего-то обычные ничем не примечательные граждане.
Девушка на поверку оказалась старшеклассницей с косичками и тощим портфелем под мышкой. Поблескивая наворачивавшимися на глаза слезами, она тихим шепотом взмолилась:
— Помогите, пожалста! У меня беда…
Одета девочка скромнее некуда, рукава у школьной формы явно коротки. Обувь разношенная, старая. Но сама девочка на вид ухоженная. Сразу видно семья не особо богатая: либо многодетная, либо неполная.
— Что случилось, что за беда у тебя?
Девочка смотрела на следователя глазами брошенного котенка, а по щекам двумя дорожками бежали слезы. Иннокентий внимательно наблюдал за потерпевшей. Его доброжелательная, искренняя улыбка и открытый взгляд серо-голубых глаз обычно действовал безотказно даже на самых истеричных женщин. Этот раз тоже не стал исключением. Девушка, давясь слезами и всхлипывая, вывалила на него весь воз свалившихся на нее обстоятельств.
История была не нова, подобные происшествия случаются регулярно последние несколько тысяч лет.
Оказалось, пару дней назад по дороге в школу девочку остановила цыганка. Пристально посмотрев в глаза девочки, гадалка тут же выдала, что у школьницы сильно болеет мать. Возможно даже, что скоро умрет. Но тут же добавила, есть мол одно цыганское средство, которое может помочь маме.
Стоит ли говорить о том ,что было дальше? У школьницы (а они жили вдвоем, без папы) действительно мама в это время лежала в больнице в инфекционном отделении.
Мошенница убедила девочку, нужно принести мамино золото, на которое добрая цыганка погадает на утренней зорьке и выяснит, что необходимо для выздоровления больной. А потом вернет обратно драгоценность…
Но на следующий день оказалось, одного золота для спасения больной мамы не достаточно. Школьница еще трижды встречалась с гадалкой, отдала ей обручальные кольца родителей, золотую цепочку с кулоном и триста рублей накопления — все их с мамой богатство.
Иннокентий встал, прошел мимо девочки к окну и отрыл форточку. С улицы пахнуло цветущей сиренью. Дежурный по угро вернулся на свое место, но теперь он старался не смотреть на девочку. Она не вызывала у него больше сочувствия, а только лишь злила своей вот этой вот наивной беспомощностью.
— Ты из какой деревни в город приехала? — следователь старательно скрывал раздражение.
Девочка изумилась, даже слезы перестали течь.
— С чего это вдруг вы решили, что я из деревни? — даже губу выпятила. — Я родилась тут в городе и с тех пор живу здесь с мамой.
— А тебе никогда не говорили, чтобы с цыганами не разговаривала и не имела никаких дел?
Ответом было лишь многозначительное молчание и повышенное внимание к носкам стареньких туфель.
Иннокентий помог девочке составить заявление, но обнадеживать не стал. Оставалось лишь надеяться, в другой раз она будет поумнее.
Тут вновь тренькнул телефон. Звонил начальник угрозыска.
— Иннокентий, сейчас к тебе подойдет мой хороший знакомый. Человек он заслуженный. Областной депутат и председатель Совета ветеранов. У него образовалась проблема, будь с ним поласковей и постарайся помочь, чем сможешь.
— Понял. Сделаю все, что в моих силах.
Пыжов очень хорошо относился к своему непосредственному начальнику, хоть и был убежден, что тому уже давно пора (в связи с выслугой) освободить кресло для главного следователя. Сам помощник при этом рассчитывал перебраться на должность следователя по особо опасным делам. К сожалению молодого человека, его надежды могли воплотиться только при условии, что начальника угрозыска настигнет инфаркт или неполное соответствие занимаемой должности. Но ни того, ни другого юноша своему начальнику не желал, хотя это и могло бы помочь ему занять престижную должность. И тогда Иннокентий мог бы, наконец, жениться на своей зазнобе Алине, дочери первого секретаря горкома. Пыжов, безумно влюбленный в девятнадцатилетнюю студентку юрфака, уже второй год ухаживал за ней.
Из этих не очень-то радостных мыслей молодого человека вырвал тихий стук в дверь.
Через минуту в кабинет вошел еще довольно бодрый дядечка, ветеран Великой Отечественной войны. В темном пиджаке с колодкой орденов на груди и грузинской кепкой-аэродромом на голове.
— Мне нужен этот…как его? — он попытался объяснить на пальцах.
Но сбился и полез в карман за клочком бумаги, на котором были нацарапаны каракули. Иннокентий, сжалившись над старым человеком, сказал:
— Я вам нужен. Мне уже звонили и предупредили. Садитесь и рассказывайте, что у вас там приключилось?
По выработанной профессиональной привычке дежурный по угро оглядел обувь, руки, одежду посетителя. Все было нормально, без особых отклонений. Даже то, что вначале сделали небольшую экскурсию в ностальгическое прошлое, где «был порядок, а шаг влево или вправо заканчивался расстрелом» — все это было в пределах нормы. Даже когда дошли до того, что у ветерана в толчее маршрутного автобуса порезали карман пиджака и украли портмоне с деньгами и документами — даже это было в пределах нормы. Все мы люди и никто от подобного не застрахован.
Надежды на то, что документы за ненадобностью вернут владельцу, ровнялись нулю. Поэтому Иннокентий обежал с дедом нужные кабинеты: где-то писал заявления, где-то оформлял справки — чтобы хоть таким образом обеспечить ветерану временные удостоверения личности. На прощание посоветовал быть внимательнее в общественных местах.
— Не волнуйся парень, я уже ученный! — заявил ветеран Пыжову и застегнул клапан кармана булавкой.
«Ну дай бог! — подумал с облегчением Иннокентий, не подозревая даже о том, что что-то тут ненормально.
Но уже подошли следующие посетители, а за ними еще. И едва Иннокентий выпроводил очередную потерпевшую, как вновь в дверном проеме показался наш дед.
— Бумажку какую-нибудь забыли? — Иннокентий весь внутри сжался в предчувствии.
— Нет! — радостно сверкнул глазами ветеран. — Опять украли!
А сам так и засветится от счастья. Ну как же, такое событие с ним приключилось!
(Основано на реальных событиях)
