Семейная быль

- Да чо это я должен тише орать? Кого мне пугаться? Ну и что, что сын приехал? А ты видала: у невестки вся срамота наружу? И таким манером она по всей улице проперлась! Какая еще мода?? Я те дам моду, ишь заступница нашлась! Говорил дураку: не жена это, не баба для жизни, а так.... Как же, отца-то не слушают нынче, женился! Вот иди и скажи ей: или пущай прикроет срам или чешут в свой город сей момент, а я в собственном дому пока хозяин! И нечего мне дойками в глаза светить и задницей еле прикрытой перед носом вертеть.

  Жениться - это, брат, надо уметь! Сам-то я с умом был. С армии вернулся, огляделся. Девку выбрал и красивую, и работящую. Отца ее на фронте убили, так мать ее одна поднимала. Беднота. А у меня дом свой был справный, отца тоже на фронте убили, да мы с братом уже лет с семи за мужика пахали. Мать продавцом в продмаге всю жизнь проработала, так голода-то мы не знали. Годы были тяжелые, а матери то мануфактуры свои же продавщицы подкинут, то обувки, да мало ли. Мать им за это муки, да сахару, все тогда было в дефиците.

А за Дашкой ухаживал шофер. Вертлявый, девки по нем сохли. Вот и Дашка к нему тянулась. Я и не стал долго думать. Быстро к Дашкиной матери с подарками явился. Дескать, Евдокея Никитишна, разрешите вашу дочку посватать. Я и непьющий, и на работе уважение имею, и дом - полная чаша.

Мать моя тогда уже сильно заболела и не вставала. Ясно, что моя жена и будет полной хозяйкой в дому. Брат завербовался на Север. Вдвоем-то мы с ним не ладили. Вот он и уехал, чтобы не было лиха.

- А с Дашуткой-то ты говорил? Она-то как?

- Да что же девку неразумную спрашивать? Али у нее соображение сейчас есть? Ей щас кто частухи погромче проорет, тот и люб! А я на гармонях и балалайках не бренчу. Зато жизнь основательно понимаю. И жена при мне завсегда будет сытой и довольной.

- Ладно Геннадий Лексеич, поговорю я с дочкой, ты уж завтра приходи.

  Ну, назавтра прихожу, Дашка зареванная, а мать и говорит: "Согласная она, засылай сватов!"

- Каких-таких сватов? Я уже посватался, а вот свадьбу не будем откладывать, в субботу и запишемся.

- Да как же в субботу? А наряд невесте, а свадьбу готовить? Как же так?

- Вы, мамаша, не волнуйтесь, платье мы уж невесте пришлем, а эти пьянки-гулянки я  сроду не уважал. Понятно: только свистни - все набегут пожрать-попить на шармака! А потом еще морды примутся бить. Нет уж. Я человек серьезный, тверезый, не люблю этакие пляски. Запишемся и дома, по семейному, отметим.

  Вот и начали мы жить. А тут неделя не прошла, Дашка и говорит: "Ген! У меня дрожжей нет, так сбегаю к Вальке, займу!" 

Промолчал я. Валька - подружка Дашкина. Вернулась она через час, не меньше. 

Подошел я к ней, сгреб кофтенку на груди, морду ейную к своим глазам припер и тихо так сказал: "Еще раз у тебя чего-то не хватит или со двора хоть на минуту попусту выйдешь - убью." 

Ну и врезал ей так, что она отлетела к комоду, ударилась об него и к моим ногам снова подкатилась. Вскочила и с ревом кинулась со двора. К матери, значит, побежала. Я молчу.
  
Через пару часов идет мать, ведет Дашку.
- Геннадий Лекссеич! Учить-то жену надоть, кто спорит, да ты бы уж полегче бы, сила у тебя немеряная, убьешь ненароком!

- Учту, Евдокея Никитишна.

Ушла мать, так я хворостину взял, а как Дашка сбежала, так я ее в воду вымачивать поставил. И сказал: " Ежель еще шаг сделаешь, убью сей же момент." И хворостиной отходил ее по спине да по ляжкам. Визжала, прыгала, но с места не сошла.
  
С тех пор живем припеваючи. Я только гляну - ее уже трясет от страха. Не без того, хворостина еще пригождалась, а как ты бабу выучишь?
 

 Вот сынов вырастили. Дочку Бог не дал. Старший нравом в мать пошел, слабак. Вот баба его и охомутала.
 
 Средний дюже горяч с малолетства был. Взяли в 16 лет за хулиганку, на танцах привязался к девке, а за нее парень заступился. Кто ж знал, что он милиционер, одет был по гражданке. Ну мой-то и начистил ему физию. За то и посадили. А уж потом только выйдет - до дома не доберется - опять чо натворит.
 
 А младший слабенек головой. Все-то улыбается. Так и растет у мамки под подолом. Я его и не замечаю. Так, ошибка природы. Врач наша, когда его принимала, сказала, что это он такой родился от того, что я, дескать, беременную бил. Да брешет она.



Господи, Твоя Воля, да утихомирь Ты его! Итак сынок уже сколько годов домой носа не казал, так поди ж ты - приехал, да с женой, да с подарками, а этому нелюдю все не так! И соседи слышат как он орет, и сын с невесткой, ох, горюшко мое! Обидятся и уедут, когда еще увижу?

- Слышь, отец, я щас пойду невестке платок свой дам, она и прикроется. А ты уж детей-то не гони из дома, итак, почитай, не приезжает никто.

- Иди, иди, прикрой срамотищу! Моду она мне тут будет вертеть! Бабе самая лучшая мода - скромность! Вышла замуж - забудь про моду, мужа обиходить - вот твоя мода теперь! И чтоб на стол разносолов не ставила, обед как обед! Не велик праздник! И гостинцы их прибери на холод, неча сразу сжирать, чай не в голодный год живем!

- Ну как же не угостить детей?  Они же года три не были, да как поженились, так и не приезжали!

- Потому и не праздник, что отца с матерью не почитают, не ездят в родной дом!

- Так ты ж сам на свадьбу не поехал, а ведь они звали, ой как звали!

- А он меня спросил, когда жениться надумал? Неет! Сам надумал, а я значит должон бежать проздравлять?? Счас! Портянки подтяну! Слышь, а чо это ты разговорилась нынче? Али давно березовой каши не отведывала? Так это я мигом! Сгинь с глаз, старая калоша!

- Тааак! Все воюешь, отец? Мать! Он что, свои привычки не бросил? Все еще руки распускает?

- Да не, сынок, что ты, шуткует он! Пошли в дом-то, обедать будем. Пошли!

- Не до обеда я чую тут. Уж прости, батя, только речи твои я распрекрасно слышал. Значит, жена моя не по нраву тебе? Так не тебе с ней и жить! А командовать мной ты никогда не будешь, понял? Хватит, все детство прожил с поротой задницей. Ладно, ежели за дело, а ты ж порол просто по своей зверской натуре, лишь бы пороть. И я, и Петька не могли дождаться как из дому выскочить! Я-то уберегся, а Петьку ты погубил, из-за тебя он злющий вырос, никак не мог смириться, что всю жизнь все тряслись, как ты на порог явишься!

- Ты как с отцом говоришь, поганец? Думаешь сейчас я ослабел? Ничего, тебе-то еще рыло начищу!

- Не мечтай! Лучше не дергайся, убью и рука не дрогнет! Вот что, мать! Ты давай-ко собирайся со Степкой, да поедем к нам. Мы же не даром приехали, не по нему соскучились. Учительница Степкина написала, что он ходит с синяками в школу. Уж если на Степку у него рука не отсохла, то нечего вам тут ловить. Собирайся! В тесноте, да не в обиде. А он пусть тут один лютует. Да и Степку надо врачам показать. Ишь ты, засверкал глазами, не стращай, никто тебя щас не боится! Беги, беги, охолонись!

- Сынок, что ты! Что ты! Господь с тобой! Ну куда же мы поедем? Спасибо тебе и невестке за доброе сердце, да только поздно уж мне жизнь переменять. Как же я уеду? У меня тут хозяйство: корова, телок, свиньи, птица! А огород? Кто все это обиходит? Нет уж! Видать судьба моя такая, тут прожила - тут и помирать. А вы молодые, чего в вашу жизнь мешаться?

- Гляди, мать, добьет он тебя! А Степку мы в город заберем, учительница писала, что он рисовать талант имеет. Так мы его, ежели что, в интернат для одаренных определим. Мы-то рядом, на выходные у нас будет!

- Погодь, сынок! Как же я Степку-то отдам? Пойду у отца спрошусь, все же отец, нельзя так-то!

- Спросить можешь, только мне его ответ ни к чему. Сказал заберу Степку, значит заберу. Хоть один из нас полегче проживет, не как мы с Петькой маялись из-за него, зверя.

- Ой, что же это будет? Сынок, ты все обдумал? Степка же заботы требует, а у тебя жена молодая, надо ей это? Уж оставь все как есть. Проживем как ни то?

- Собирай, мать, пацана. Мы заранее все обговорили. Понимаем на что идем. Давай, автобус будет через полтора часа, надо на него успеть, чтобы засветло вернуться!

- Пойдемте, мама, я вам помогу собрать Стёпу. Не волнуйтесь, ему будет у нас хорошо.   Будем привозить его  вам, если захотите, и отец не будет ругаться. У нас что-то  не получается с детишками... -   голосок невестки задрожал от слез.

- Степа  будет как наш ребенок!    Мы бы и вас забрали, правда, поехали?    Коля по сменам работает, мне ночью одной страшно! А так с вами бы   веселей было!  Вы не бойтесь, я  сама все дома сделаю, вы отдыхайте  себе!

 Таких слов мать не слышала отроду.