Глава двадцать восьмая. Полное отсутствие полумер
Вот пистолеты уж блеснули,
Гремит о шомпол молоток.
В граненый ствол уходят пули,
И щелкнул в первый раз курок.
Вот порох струйкой сероватой
На полку сыплется. Зубчатый,
Надежно ввинченный кремень
Взведен еще…
А.С.Пушкин
Оказалось, что летать на реактивном истребителе, было заветной мечтой всех собравшихся. Когда, на следующий день, к обеду, Госпожа Северный Ветер вошла в кают-компанию, исторический ватман лежал на столе, а не висел на стене. Причина подобного своеволия была проста и очевидна – для продолжения списка курсантов понадобилась и обратная сторона. Тридцать строчек занимало оглавление учебника ботаники. Даже тетушка Заячья Капуста не устояла. Красивым почерком в начале была вписана «Госпожа Сев. Ветер». Тем же почерком, но уже в конце, значилась «Елена Л-д». Мужской список начинался с Ивана Ивановича Края. На обороте, почерком Генерала, обозначены доктор Смыслов, брат Иннокентий, кинолог Сергей и инженер Петр Гарин. Замыкала столбец «Анастасия», нарисованная фиолетовым карандашом с алыми завитками. Королева внимательно изучала документ с лицевой и оборотной сторон. Сдвинула брови, вздохнула и горько усмехнулась. Между Королевой и Генералом тридцать строчек. А сероглазая опять рядом с ним! Конечно, ничего не значащее совпадение. Но, может статься, значащее…
-- Ваше Величество, будьте благоразумны, -- неизвестно, откуда, воплотился Великий Князь, -- как монарх монарху, осмелюсь напомнить, что любовь и власть не знает полумер.
-- Ваш тезис? – термометр упал на минус двести.
-- Не гневайтесь – Людовика Четырнадцатого. Не согласны? Со мной? С Людовиком?
Госпожа неопределенно пожала плечом. Владимир Алексеевич перевернул ватман и дописал в последней строчке – «Владиміръ Романовъ». Пересчитал имена и стал озадачен:
-- Ну что ты будешь делать? Кругом символы и послания!
-- Сколько?
-- Сорок без одного. Тридцать девять ударов плетью вынес Спаситель. Тридцать девять ударов римской семихвосткой с медными шариками на каждом ремешке.
-- Символика не очень, -- согласилась Госпожа, -- больше желающих учиться пилотажу нет?
-- Ну не Злотого же нам учить? Иоганн наотрез против всякого оружия. – Адмирал попытался разрядить ситуацию, -- впрочем, есть идея… очень русская идея. Цесаревич, то есть наследник престола, может быть шефом авиаполка. Просто традиция взаимного уважения, не более того. Прокатим Семена пару раз на МиГе, пусть порадуется и покажет образец бесстрашия – а он покажет! – и объявим шефом нового соединения. Сорок аэропланов – восемь эскадрилий. Как раз истребительно-штурмовой полк!
-- Полку нужен штандарт?
-- Обязательно. И форма. И песня. И раскраска фюзеляжа. Но только несколько позже, - Адмирал говорил негромко, но в его голосе звенел командирский металл, - сейчас мы должны в полном секрете обучить личный состав, освоить матчасть и доставить авиаполк в Антарктиду.
-- И в чем проблема? – недовольно вскинула бровь Госпожа Северный Ветер.
-- Как вы думаете, крысы умеют читать? – Владимир Алексеевич кивнул на лежащий на столе ватман, -- крупные буквы наверняка?
-- Боже мой, какая я дура! – Королева закрыла ладонями лицо и отвернулась в сторону.
-- Вы умница, Ваше Величество. Просто думаете обо всем сразу, -- Адмирал взял паузу и продолжил деловым тоном, -- первое. Документы, списки, ведомости письменно составлять только в крайнем случае, и в обычном формате. Дать каждому личный номер. Второе – срочно подготовить бумагу с размерами каждого человека из вашей команды. Ни имен. Ни прозвищ. Только цифры – номер, рост, плечи, стопа, пол. Будет повседневная, как у всех матросов, одежда и летные комбинезоны. Правильно – высотно-компенсирующие костюмы. Их привезут на аэродром, где полк будет проходить обучение. Третье – задание для вас и Анастасии. Запритесь в вашей люксовой каюте, никого не впускайте, на камбуз носа не суйте. Паек разогреют и принесут. Через три дня, я жду от вас проект парадной формы, и всего прилагаемого к ней. Знамя, погоны, нашивки, эмблемы, значки. И, по возможности, без бриллиантов.
Белоснежное лицо повелительницы медленно и неотвратимо наливалось пылающей неловкостью и багровым жаром стыда. Самым горячим оттенком светились уши. Владимир Алексеевич был доволен проведенной интервенцией, но не стремился к превосходству и демонстрации силы. Небольшое аутодафе – и фестиваль личного траура и частной маленькой смерти с досадой покинул конференц-зал.
Красивая женщина ожила, и стала очень красивой.
Взамен печали и тоски, мудрый командир предложил три дня любимого женского занятия. Самого любимого, после сплетен и покупок, конечно. Догадались? Конечно же, игру в куклы. Сорок живых кукол, сорок самолетов и один полковой штандарт. При этом можно потратить пять кило карандашей, ведро гуаши, двадцать обойм японских фломастеров и пару гектаров первоклассного ватмана. Включение задней передачи не представлялось возможным. Первоклассные материалы уже ждали Госпожу и Настю в гостиной каюты-люкс по правому борту. Великий Князь, по-секретному, скрутил в рулон список личного состава, и взялся проводить дам до дверей.
Будущая мастерская имела непривычную форму и объем. Низкий потолок, два маленьких иллюминатора и несообразно большую площадь – метров тридцать. Стиль интерьера мог бы определяться, как купеческо-ресторанный, или же как похмельно-тягостное русское барокко. На суше. Во флотской терминологии существовало слово «адмиральская». Даже салаги знали, что вся безвкусица и претенциозность собрались именно под этой вывеской. Зачем – ведают Бог и капитан. Драпри из алого бархата, позолоченная бронза, хрустальные светильники. В общем, душно, пыльно, и хочется на улицу. Виноват – на палубу.
Теперь капитану стало неловко. Краснеть он разучился лет сорок назад, курсантом морского училища. Бодрая речь, комплименты и шутки вытянулись в кильватерный строй. Дистанция увеличивалась с каждой минутой. Госпожа Северный Ветер бросила в его сторону уничтожающий мстительный взгляд, и принялась за коробки с карандашами. Даже без слов, своим высоким ростом, Королева снисходительно подшучивала над хлебосольным хозяином непомерно низких хором. Адмирал начал излагать длинную военно-морскую британскую притчу о визите королевы Елизаветы Первой на линейный корабль Френсиса Дрейка, или почему английские моряки пьют сидя даже за здоровье августейших особ. Мол, и поважней вас властители затылком балки скребли, и не жаловались. Даже когда…
Настя почувствовала, что за дверью кто-то есть. Небольшой, смелый, но виноватый. Сильный, но для нее не опасный. Хохоча фанерным смехом, Анастасия указала на дверь, делая «огромные, страшные» глаза. Показала возможный рост незваного гостя – сантиметров сорок, сорок пять… Странное дело, но хитрый враг мог и подползти.
Адмирал, неслышно вытащил пистолет, и плотно обхватив ствол рукой, без щелчка взвел затвор. Госпожа заткнула пальцами уши. Настя мягко перепрыгнула влево, Владимир Алексеевич сделал шаг вправо и поднял оружие на уровень глаз. Снежная Королева зажмурила один и прищурила второй глаз. Стрелок кивнул, Настя резко открыла дверь.
У самого порога, на полу, сидел рослый красивый кот, серо-стальной британской масти.
-- Добрый день, господа! Меня зовут Стил и мне необходимо встретиться с госпожой Анастасией. Насколько я понимаю, адрес мне указали верно. Вы позволите?
Нет, наглости тут не было. Ни на грош. Спокойная уверенность в том, что он стоит ровно столько, сколько он потребует. И доплата за соблюдение этикета и сохранение тайны.
-- Прошу великодушно простить за дерзость требования, искупаемую исключительно лишь обстоятельствами, связанными с началом военных действий, -- кот вошел в каюту, вспрыгнул на бархатный стул, между делом небрежно обронив, -- пистолет уберите, пожалуйста. В меня все равно не попадете, а вот дам перепугаете.
-- С кем имею честь? – потерялся Владимир Иванович, неловко заталкивая оружие в кобуру, -- и, что за требования я должен выполнить?
-- Повторюсь – мое имя Стил, и я имею честь командовать антикрысиной охраной на крейсере «Граф Бенкендорф». Меня избрали командиром полсотни смелых и ловких бойцов. Но я потревожил ваш покой по совсем иной причине, -- в глубине зеленых глаз стального кота хмурой тенью промелькнула тоска, -- я сын печально известного коэта Сильвера. Папы давно ушел вверх по радуге, но позор совершенного предательства не уменьшился, и не смягчился. Между прочим, вы – две царственные особы. Неужели я, простой корабельный кот, должен объяснять вопиющую некуртуазность ваших манер?
Августейшие особы переглянулись, и рванули в коридор, да так, что едва не застряли в сквозном проеме незадернутых гардин. Анастасия и Стил остались наедине, в нелепом помещении и трудном положении. Неловко переминаясь с лапы на лапу, кот нервно зевал и щурился на плафоны электроламп.
В душе Анастасии, проснулось грустное воспоминание, и попыталось разбудить обиду. Действуя сообща, подчинить настроение было для них простой работой. Настя ласково почесала воспоминание за ухом, оно зевнуло, перевернулось на другой бок и снова уснуло.
-- Не надо ничего говорить, -- тихо сказала Настя, -- давай помолчим о Сильвере. Не наше дело судить тех, кто ушел в бесконечность.
-- Отец прожил жизнь, как ему хотелось ее прожить. Его баллады мурлычут матери котятам. А любовные романсы поют коты под балконами своих избранниц. У котовьих текстов нет начала и конца. Людям не нужны песни на всю ночь.
Стил ловко перепрыгнул на стол, прошел между
