государства российского с целью его европеизации.
Рост либерализма в дворянской среде подтолкнул самых горячих из дворян к решительным действиям и русские дворяне, насквозь либеральные и прогрессивные, убили своего императора в 1801 году. Но наполеоновские войны разбудили патриотические чувства среди россиян и остановили на время процесс либерализации России.
Однако, с окончанием заграничного похода русской армии, офицерство которой в наибольшей степени прониклось идеями «освобождения от тирании», либерализм вновь захватил «передовые умы». И в 1825 году поколение «непоротых» дворян попыталось совершить государственный переворот, замышляя убийство всей царской семьи. Тогда это ритуальное убийство совершить не удалось, но задумка декабристов осуществилась почти сто лет спустя – в 1918 году.
Это была первая попытка совершить либеральную революцию в России. Декабристы не желали работать в царском правительстве, они не предлагали императору свои проекты обустройства России, хотя и Александр Павлович, и Николай Павлович с интересом встречали все предложения.
Нет, декабристы не хотели упорно работать над усовершенствованием государственной машины – они хотели просто сломать государство «через колено» и «на обломках самовластья» построить «свободное от самодержавия общество». Они обманом поставили своих солдат под братоубийственные пули, ничуть не боясь кровавой гражданской войны. Не столько о русском народе пеклись декабристы, сколько о своём «предназначении» быть народными вождями.
И при этом всё презрение к русскому народу выразилось у декабристов в том, что они продолжали быть крепостниками, несмотря на все их напыщенные речи о свободе и братстве. Именно «русские европейцы», говорившие по-французски, либеральные и прогрессивные, были тем тормозом, который мешал отмене крепостного права в России.
Дворянство, говорившее на иностранных языках, согласившись, наконец, с потерей своей власти над крестьянством в 1861 году, сделало всё возможное, чтобы экономически закабалить бывших своих крепостных. И углубление пропасти между двумя народами продолжалось: один народ «тянул лямку» экономического развития страны, а другой старался любым способом добыть денег для «сладкой жизни» в родной по духу Европе.
Режим Николая Второго несколько ограничил распространение либеральных идей в России, однако, именно в это время они стали проникать в разночинную среду. А спустя полвека, уже в либеральное правление Александра Второго молодые разночинцы устроили в России режим террора, жертвами которого пали многие патриоты России.
Русские либеральные качели с каждым разом всё больнее бьют по России. И в 1917 году либералам Государственной Думы удалось-таки развалить Российскую империю. И Россия стремительно устремилась к дальнейшему развалу, прекращающему её историю.
Но тогда левые либералы – большевики-коммунисты – под руководством В. И. Ленина сумели перехватить власть у правых (буржуазных) либералов Временного правительства.
Левые либералы (коммунистические) были такими же врагами Российской империи, мечтавшими её разрушить, как и либералы правые (капиталистические). Но отличие левых либералов от правых в том, что правые (буржуазные) либералы хотели создать на обломках Российской империи «нормальные европейские государства», а либералы левые (пролетарские) хотели сделать Россию «первым в мире государством рабочих и крестьян», открыв, тем самым, всему человечеству путь в коммунистическое будущее.
Правые либералы разрушали Россию, а левым либералам Россия нужна была как оплот коммунизма, как мировой центр, из которого будет вырастать «коммунистическая формация», объединяющая все народы земли.
С царских времён российские либералы стремились переделать Россию на европейский манер (хоть в правой трактовке либерализма, хоть в левой).
Сами русские дворяне считали себя настоящими европейцами и были по-европейски образованными людьми, и даже общались друг с другом на европейских языках. К сожалению, европейское образование российского дворянства исключало размышления по поводу уникальности России. Молодые российские дворяне, получившие европейское образование, не раздумывая долго, приняли либеральную трактовку русской истории, считавшую Россию просто отсталым в развитии от Европы государством. И именно по-европейски образованные либеральные дворяне впервые попытались сломать Россию на Сенатской площади и перестроить её по европейским принципам, «ради её же блага».
Тогда у «русских европейцев» ничего не получилось, но они «разбудили» других русских – разночинцев, сделав их такими же бездумными поклонниками европейских ценностей. А те уже «пошли в народ», решив, что перестраивать «отсталую Россию» надо начинать с просвещения народа в европейском духе. Но нашлись и другие нетерпеливые «русские европейцы», которые стали террористами, пытавшимися разбудить народ с помощью убийств «царских сатрапов».
Злая комичность той исторической ситуации была в том, что «русскими европейцами» были как террористы, так и те, кто должен был с ними бороться. И поэтому почти всё по-европейски образованное российское интеллигентское общество, включая и царскую фамилию, сочувственно относилось к либеральным взглядам террористов. Именно этим объясняются некоторые оправдательные приговоры российского правосудия того времени в отношении террористов.
Объективно, все российские сторонники либерализма, предлагавшие для России европейский путь развития (капиталистической или коммунистический), и отрицавшие уникальность русской цивилизации, борясь с патриархальным патриотизмом русского народа, всегда стойко защищавшим Российское государство, становились постепенно, по сути, русофобами, ненавидящими «отсталый» православный русский народ, становились противниками исторической России.
Исчерпывающе точно сказала об этих людях Юнна Мориц:
Русофоб российской сборки,
Он – не западный шпион,
А от корки и до корки
Весь – отечественный он!
Это – наш продукт особый,
Наш Олимп и наш Парнас,
Это – каста, всей утробой
Ненавидящая нас.
Просвещённые, умные, талантливые, с «красивыми одухотворёнными лицами», либералы российские просто бесятся, когда народ российский отказывается «плясать под их дудку».
Уж как-только они ни расписывают «этому народу» прелести либерального европейского общества. Уж как-только ни прославляют регулирующую руку свободного капиталистического рынка, как источника народного благосостояния. Уж как-только ни славят свободу творчества, свободу самовыражения, принятые в «цивилизованных странах». Уж как-только ни ругают «тёмный забитый народ», «отсталый совок», «немытую Рашку», «усатого Сталина», «плохие дороги», «дикую коррупцию», «вечного Путина» … Ну, никак народ российский на эту критику не реагирует и продолжает отвергать либералов, обзывая их обидными прозвищами.
Вот и беснуются либералы и ещё более хлёсткие оскорбления выдумывают, не останавливаясь оплёвывать самое святое – историческую память народа. «Любовь к отеческим гробам, любовь к родному пепелищу» неведомы либералам российским. В критическом угаре либеральные русофобы готовы очернить всё и вся в русской истории.
Цель либеральной пропаганды – сломать духовную нравственность русского (в широком смысле) народа и привить ему ценности либерального (капиталистического) общества, чтобы развалилась потом Россия. Так как именно русская духовная нравственность веками спасала Россию и народы, проживающие на российской территории, от порабощения со стороны «цивилизованных народов» католической и протестантской Европы.
Все террористы-революционеры российские – суть жертвы проникновения либеральных представлений, занесённых в российскую ментальность, не защищённую собственно русской идеологией развития.
И овладение европейским языком – это первый необходимый шаг к приобщению человека к европейской либеральной культуре, к подчинению разума либеральным идеям, работающим исключительно для обмана простаков, живущих в разных странах на разных континентах.
4. ГНИЛОЕ НАСЛЕДИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ.
Триста лет тотальной пропаганды, прославляющей «европейские достижения», не могли не сказаться на общественном сознании россиян, воспитав в нём убеждение во вторичности России по отношению к Европе. Как часто можно слышать в России слова: «А вот в Европе…»? Российская культура, наука, образование – всё это вышло из Европы, всё это имеет европейское происхождение. И Европа всегда ассоциировалась россиянами с прогрессом, гуманизмом, свободой и демократией.
Европейская либеральная философская школа стала основой для познания и понимания мира россиянами, сформировав наше, пропитанное либерализмом, мышление. Европеец всегда был и пока что остаётся, наряду с американцем, для некоторых россиян мудрый учитель, авторитетный наставник, либерал, прогрессист, демократ, порой, злой враг, но никогда не отвергаемый образец для подражания.
Удивительна эта российская традиция преклонения всем европейским и, одновременно, принижением всего отечественного. Этим страдают даже самые умнейшие люди России. Вот, что говорил о русском языке, например, В. И. Ленин: «Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно. К чему говорить «дефекты», когда можно сказать недочеты, или недостатки, или пробелы? …Не пора ли нам объявить войну употреблению иностранных слов без надобности?»
Но даже такое бережное отношение к русскому языку не помешало Владимиру Ильичу посоветовать Алексею Максимовичу Горькому европейских врачей, потому что русские «ни к чёрту не годятся». И это при том, что в России работали такие гении медицины, как Н. И. Пирогов, И. М. Сеченов, С. П. Боткин, И. И. Мечников, И. П. Павлов… Но и эти примеры не в силах переубедить убеждение россиянина в неизменном первенстве европейцев во всем: от философии до медицины!
Такое отношение к Европе и европейцам, вызванное убеждением во вторичности российских попыток самостоятельно строить свою страну, можно сейчас уже назвать подражательством, пресмыкательством, самоуничижением. Этим недугом страдало дворянское сословие России, затем в XIX веке к дворянам присоединились разночинцы, а в советский период истории России к ним присоединили весь советский народ.
Противоречия и взаимное неприятие между двумя частями российского общества – «русские европейцы» и «простой народ» – объясняют, например, и ожесточение Гражданской войны, когда «простой российский народ» недвусмысленно поддержал большевиков, объявивших себя защитниками его жизненных интересов: «Кто был ничем, тот станет всем». В результате, иноязычная составляющая российского народа частью была перебита, частью умерла от голода и болезней, частью затаилась в надежде выжить при новой власти, а частью была вынуждена была покинуть Родину.
Но несмотря на такой печальный финал «русских европейцев» в результате Гражданской войны, тем не менее, их болезненное преклонение перед Европой не только сохранилось, но
