Долина Смерти

Таборову на мистику потянуло.
- Или посвящение, – даже Машенька оживилась.
- Аномальная зона! То ли еще будет… - вздыхает Грязные Волосы.
- Это как-то объясняется, наверное, физически, – Костя обращается к Таборовой. – Вспомни принципы.
-  Физики? – мегамозг не заставляет ждать.
Принципы физики:
1. Принцип математической красоты.
2. Принцип простоты.
3. Принцип математичности.
4. Принцип соответствия.
5. Принцип несоизмеримости парадигм.
6. Принцип симметрии.
          - И что из этого следует? – любопытствует Черный.
- Ничего. Все объяснимо, просто «пазлы» надо по-другому сложить.
- Опять эти ваши «пазлы»! – Алле лень и думать об этом.
«Они как балласт, – Костя органов не жалует. – Эта Маша, Алла, Федор, зачем они здесь? Фишка еще ладно, свой человек, отдушинка».
- Ой, ребята, мне что-то нехорошо, – Дина за живот хватается.
Все молчат. Она же сама «скорая помощь», остальные в этом ни черта не понимают.
- Ты таблетки попей.
- Витамины?
- Ну, хоть витамины.
- Живот крутит, тошнит, да и башка трещит.
- Интоксикация организма, – Таборова медицинские «пазлы» вытаскивает.
- А у меня глаза болят, – Косте же надо что-то сказать. – Так хочется отключиться, глаза не могу закрыть.
- Как это?
- Но бывает, что будто я сплю, но глаза-то открыты. Сон с явью начинаю путать. Почему-то Даллагар Кулгаах не выходит из головы.
- Это, который помер?
- Такое впечатление, что не помер. Будто преследует меня. Никчемная жизнь, нелепая смерть – думать о нем не стоит.
- А о покойниках плохо не говорят.
- Единственная от него польза – вовремя умер, избавил от себя.
- Он что, монстр?
- Он – никто.
- А меня сам Берестов преследует, - откровенничает Черный.
- Во сне?
- И во сне тоже.
- Может, что-то хочет подсказать.
- Да куда там! Угрожает еще…
- Ну-ка, признавайся, чем ты перед ним провинился?
- С ним  я почти не общался. Так, по работе, парой слов перекинемся, вот, собственно, и все.
- А меня брат беспокоит, – У Бочарова своя проблема.
- Ну, что полегчало? – о Дине чуть не забыли.
- Да так, терпимо.
- Вот и Вилюй, тот самый.
- Да, тот самый, – Дина оживилась. – Всю таблицу Менделеева по ее воде можно изучать.
- Тебе надо в экологи идти, или хотя бы такую передачу придумать, – Грязные Волосы с советами лезет.
- «Правовой канал» тоже интересная передача.
- А Болтунова что вела?
- Ну, она в основном в «Новостях» мелькала, под конец только решилась на авторскую программу. Но видишь, как получилось…
- Вы с ней нормально общались?
- Как… знали друг друга. У нас не принято, короче, дружить не обязательно.
- Понятно.
- Болтунова просто так поехала, Берестов же поднял всех на уши, а до этого никто и не слыхал о долине.
- Да, слишком мы пропиарили это место. Понаедут, понимаешь, потом… алмазы пропадать будут.
-  Ха-ха!
- Кстати, под ногами сокровища нации!
- Тихо, органы здесь.
- Они не совсем органы, и они тоже люди, в конце концов.
- Ха-ха! В кристалле заложена информация. Значит, надо искать эти кристаллы.
- Вы думаете, алмазов до фига? – Советский Союз завелся. – От силу, еще тридцать пять лет будем кататься как сыр в масле.
- Что-то сейчас незаметно, что так уж катаемся.
- Прикинь, если все вывезут, ресурсы закончатся.
- Будет эпоха экономии.
- Если к тому времени, вообще что-нибудь будет.
- В смысле?
- Конец света еще никто не отменял.
- Это хорошо.
- ?
- Все будем равны.
- Тогда все проблемы решатся само собой.
- Не будет ни богатых, ни бедных.
- О! Дине как раз.
- После этого рожай детей…
- А мне сон приснился, – Фишке же надо чем-то отличиться.
- Только что?
- Да нет, недавно.
- Ну, и?
- Будто мы все стоим на краю чего-то, ну, типа, зияющей дыры. Помните, наподобие огромного кратера в Мирном?
- Так сразу не забудешь.
- Потом я видела это как бы со стороны, даже со всех сторон. Дыра, как воронка, снизу сужается.
- Мы это уже проходили.
- Нет, вы послушайте! Сужается почти, что в точку, туда даже иголка не войдет.
- Как это?
- Потом с другой стороны – тоже воронка, все расширяется.
- Как песочные часы! – воскликнула Алла Романова.
- Ну, почти…
- И?
- Мы стоим, значит, не решаясь войти в эту самую пропасть. А я одновременно вижу и себя, и всех вас со стороны. Внизу, то есть, с другой стороны, ну, как бы внутри песочных часов люди.
- Кто такие?
- Уж не Берестов ли со своей командой?
- Нет, не похоже. Там были… мы.
- Мы же с другой стороны!
- Но и по ту сторону мы.
- Тоже мне, зазеркалье. Фишка ты по жизни несерьезная, и сны твои под стать тебе.
- А в этом что-то есть… - у Кости лоб гармошкой. – Мое зазеркальное «Я».
- Да это всего лишь сон! – Грязные Волосы Фишкин сон игнорирует, как и ее саму.
Он глубоко обижен, месть отвергнутого мужчины страшна. Летом, у них уже было, а второго раза не дождется. Фишка-то одноразовая, у нее такая жизненная философия. Тем более, рядом другие объекты, например, как Бочаров. Не мужчина, а предел мечтаний. Голову надо чаще мыть и мозги проветривать, товарищ Грязные Волосы.
- Сон – это окно в другой мир, наша единственная возможность общения с невидимым, недоступным, - возражает Таборова.
- А Берестов? – Федор Дорофеев очнулся.
- Вы думаете, он в Фишкином сне застрял? – Черный тоже Фишку ни во что не ставит.
Если бы не Машенька, и ему бы Фишка в свое время досталась. Сам виноват.
- Он уже вышел из той воронки. Он – в свободном полете, - выдает лоб гармошкой.
- Что ты мелешь? В каком, таком полете, умник? – Грязные Волосы и на Костю наезжает.
- Не мешай! – заступается мегамозг.
- Ах, мальчик думает. Индиго, тоже мне… - Грязным Волосам больше нечего сказать.
- И как пролез через микроскопическую дырку? – Черный не отстает.
- Надо будет, в любую дырку пролезем. Они безразмерные… - хихикает Бочаров.
- Придурки! – товарищ Дина не любит вольностей.
- Однако… - Костя уходит в себя.
- Процесс пошел! – Бочаров сейчас обхохочется.
- Ну-ка, пресса, своего ума нету, так другим думать не мешайте, – Таборова ставит его на место.
- А что сразу пресса? Вы-то кто? Ты же студентка, – Алла на Таборову наезжает.
- Ну и что?
- Умная она! Сперва поживи на свете, затем умничай.
- Что с них возьмешь. Бабы, они и есть бабы, – Черный сейчас дурить начнет.
- Помолчи, а, – Машенька как на него глянула, тот сразу притих.
- Кругооборот материи. Материя распадается на частицы, затем заново собирается. Чует мое сердце, но в этом что-то есть.
- Сердце у него чует!
Да они что, издеваются?!
- Таборова!
- Я!
- Что ты об этом думаешь?
- Что должна об этом думать?
- И ты туда же?
- Что ты орешь?
Нашла время обижаться.
- Ну, материя распадется. Человека-то вновь не вернешь! – все же включилась в говорильню.
- А вдруг заново собрать можно.
- Ты в своем уме?
- Я ли это говорю или не я?
- Если даже соберут, толку-то. Он уже не будет помнить о себе ничего, он будет другим, ты это понимаешь?
- Смерть – это всего лишь амнезия?
- Хочешь сказать, чего я пугаться?
- Эй, молодежь! Нечего тут богохульствовать!
- Разве это хула?
- А что, по-вашему? 
- Мы просто пытаемся понять суть вещей.
- Сколько лет человечеству, столько же пытаются это понять. Умников хватало на все времена. И что? Что за чертой, никто по-прежнему не знает. – Бочарову надоела брехня молодых.
- Что за чертой! Ничего! Надо жить здесь и сейчас! – товарищ Дина ни в бога, ни в черта не признает.
- И в свое удовольствие… - На что это намекает Грязные Волосы?
- Чтоб не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы! – подсказывает Черный.
- Неужели мы станем свидетелями конца?.. – Костя совсем о другом.
- Опять?! – Бочаров против Кости.
- Ты мне рот не затыкай, и не таких видали.
- Ишь как ты заговорил!
- У него зуб на органы.
- Ну-ка, с этого места поподробней.
- Не пойман не вор, и ты уже не орган.
- Зато я бдительный гражданин.
- Уж не потому ли сюда приперся, а?
- А почему бы и нет.
Как же без скандала.
- Эй, пресса! Вы на самом деле пресса? Что-то вы ничего не снимаете, не вынюхиваете.
- Тебя, героя, снимать что ли? Нечего же снимать.
- Ты что хотел сказать-то? – напоминает Таборова.
- Неужели именно мы должны финишировать, то есть эстафету завершить? Все говорит о том, что скоро конец. Дальше некуда!

- На планерке о вас говорили.
- А? – не врубаюсь.
Какая планерка, кто это? Блин, где я? Из одной говорильни попала в другую.
- Мол, вы плохо работаете, ошибок столько пропускаете. Короче, настучали на вас. Еще один прокол и выкинут вас из кабинета.
- Только не это!
Я месяц с лишним путешествую во времени и пространстве. Немудрено пропустить ошибку. Мало того, что запретили с ноутбуком сидеть, так и думать запретят. Простому корректору думать не обязательно. В разгар выборной кампании угораздило меня Долиной Смерти заболеть. Или мне все равно, кто там наверху сядет, когда вся наша жизнь висит на волоске, вся планета – сплошная долина смерти. Я копировала чужие «пазлы», не обращая внимания на говорильню коллег. Слава богу, я научилась отстраняться от всего и не реагировать на здешние импульсы. Меня другие не давали покоя.
Пора сворачиваться, поставить точку до поры, до времени. Точка – это еще не конец, точка – начало чего-то нового. Не так ли?

                                                          Февраль 2008 г.