Я как его увидела - сразу поняла, тут жизни не будет. Во-первых, рост. Наташенька почти метр восемьдесят, папа тоже был высоким, а тут - от горшка два вершка, ниже нее! Я ей сказала - ну что, дорогая моя, теперь каблуки долой? Она только прошипела: “мама!” и быстро ушла, стуча каблуками, пока еще, ну что ж, давай-давай, еще поймешь, все еще впереди. И какая свадьба может быть, ему двадцать два, тебе девятнадцать! На какие деньги, спрашивается, на мои? У меня, сама знаешь, пенсия, никаких накоплений, я всю жизнь жила честно, во всем себе отказывала, но оказалось, на его, Игоря, вернее, на родительские, конечно, откуда у него-то? Какая это работа, сидит весь день за компьютером, а иногда и всю ночь, я слышала иногда от Наташи, Игорь опять лег в 5 утра, проект заканчивал, какой проект? Он же школьник вчерашний, кто ему что серьезное доверит?
Так я думала, а сама потихоньку начала собирать все к этой свадьбе, все-таки единственная дочь, пусть будет счастлива, раз ей так нравится этот Игорь непутевый, будь он неладен! Но, к справедливости сказать, был он не так уж плох, хотя бы учился, не то что моя, все не может определиться, то одно, то другое, то психолог, то педагог, хватит дурить, иди на экономический, хоть какой-то кусок хлеба всегда будет, но нет, метания, терзания. Я пошла на рынок, вдоволь побродила по киоскам, где продавали одежду, поговорила с тетками, одна мне подсказала, крайний павильон, направо, еще направо, там будет закуток и Тоня, прекрасно шьет, все для свадеб, и фату там найдете и бутоньерки, я пошла, подобрала Наташеньке очень красивую фату, с вуалью, с кружевной каймой, платья посмотрела, приличные и недорогие, пообещала придти с дочкой, но! Какое я встретила сопротивление со стороны Наташи, мама, я уже давно все выбрала, не будет никакого платья, не лезь! Не лезь! Да я всю жизнь для нее, ради нее, и я же лезу! Почему не послушать родного человека, который только добра желает, такая фата шикарная, Наташа, послушай, тебе так пойдет! На макушке роза из лент, и лицо можно прикрыть. Нет, уперлась намертво, это у нее с детства. Сколько трудов мне стоило ее воспитывать, продираться сквозь ее упрямство, однажды заявила мне, еще в школе, “я - личность”, какая ты личность, если от меня зависишь, и будешь зависеть еще неизвестно сколько. Я пожилой человек, у меня и сердце не очень хорошо работает, Наташа, ты должна идти мне навстречу, считаться со мной, пойдем к Тоне, она же ждет. Так нехорошо, девочка моя, обманывать людей!
Девочка моя сжала зубы, но пошла, всю дорогу молчала, на вопросы отвечала односложно, ничего я у нее не выведала, а те родители, небось в курсе всего, хоть и живут у черта на куличках, аж в Америке! Перед Тоней опозорила меня, фата не такая, мне что, сорок пять, кто сейчас вообще в в фате замуж выходит, кошмар, мама, прошлый век. Мы с Игорем все решили, не будет никакого торжества, мы распишемся и все, и с друзьями в кабак какой сходим, извини, что сразу не сказала, ты же слова вставить не даешь, тут я села, прямо у этой Тони в примерочной, за занавеской, поискала в сумке валидол, Наташа сбегала принесла воды, Тоня испуганно смотрела из-за швейной машинки. Мам, ну мам, ну не хотим мы свадьбу, можем мы просто не хотеть? Игорь не любит этой суеты. Суеты? Ты это называешь суетой? Как мы людям в глаза смотреть будем? Это же такое событие, как же не отметить? Твоя бабушка, между прочим, настоящий пир закатила, когда я замуж выходила, никого не слушала, сама заказала ресторан, мы половину гостей не знали, она со своего предприятия позвала начальство, главного бухгалтера, подарков было море, правда она не отдала нам их, все к себе увезла, перебрала. Что сочла нужным, нам потом вернула. Вот так, и я слова ей поперек не сказала, потому что уважала свою мать! Тебе, я вижу, стало лучше, пойдем уже, ядовито ответила дочь.
На выходе с рынка я молча свернула в другую сторону, думала, дочь догонит меня, но нет, когда оглянулась, увидела только ее спину, мелькнувшую в толпе. Дома я плакала, глядя в зеркало, как же так? Как я кому расскажу, что Наташенька, такая положительная девочка, втихую выскочила замуж за своего нелюдимого молчуна-домоседа, который со мной и парой слов не перекинулся, сидел, словно окаменелый за столом, когда пришел знакомиться, не рюмки не выпил, не пьет он, видите ли, и они рано ушли, а я осталась в недоумении. Пожимала плечами в полной тишине, как она могла с таким сойтись, чем он ей понравился? Не мое дело, но не-людски как-то! Не по-людски! Так не делают!
Вечером Наталья позвонила-таки, мама, ты как? Все нормально? Не обижайся, но мы так решили. Хорошо, а как же родители Игоря? Они не собираются к сыну на свадьбу? Им все равно? Нет, не все равно, просто у папы Игоря высокое давление, ему в самолет нельзя, поэтому мы сами к ним полетим, потом, уже после. Куда вы полетите, на какие деньги? Мама, перестань. Деньги, деньги. Только об этом и думаешь. А о чем, милая, о чем еще? Это самое главное. Что ты знаешь, как вы будете жить? Ко мне прибежите? На меня не рассчитывайте, я пенсионер, у меня на лекарства в месяц знаешь сколько уходит? Да знаю я, поэтому и мы и не устраиваем праздника, чтобы никого не обременять, и голос уже натянут, как струна, аж дребезжит, знаю этот голос. Крайнее раздражение. И я первая бросаю трубку.
Опять на рынок, уже не к Тоне, а за подарком, подарок-то обязательно нужно вручить, на память! Пусть говорят, что хотят, буду я их слушать! Игорю-то, конечно, до лампочки, а вот для Наташеньки я знаю, что выбрать, в новую их квартиру, что раньше дарили на свадьбы, что пригодится молодоженам? Наше поколение хорошо знает! Я купила два сервиза, еле дотащила, очень красивых, китайских, один в розочках, другой с золотыми узорами, давно им пора отучиться пить из огромных кружек, как в деревне, почему не накрыть стол, чтобы вся посуда была подобрана, посидеть, спокойно поговорить, как все нормальные люди, но нет, хватают свои кружки-ведра, плеснут кофе, и разошлись каждый за свой компьютер.
В ЗАГС я пришла только с цветами, Игоря родных не будет, не перед кем выпендриваться, собралось неожиданно много людей, оказывается, у этого нелюдимого полно друзей, я скромно стояла в сторонке, тост не стала произносить, много чести, отвела их в сторону, поздравила и ушла, хотя Наташа удивленно сказала: мам, ты что? Ты куда? Но я была там лишней, среди этой молодежи, а сервизы подарила позже, когда пришла наконец посмотреть квартиру Игоря, где они жили, собирались скоро делать ремонт, комнаты еще терпели, но кухню уже давно было пора. И я прямо с порога обрадовала, Наташа, а знаешь, Зоя Степановна недавно делала кухню, так красиво у них получилось! Зайдите как-нибудь посмотреть. Мам, мы сами, мы уже все придумали. Ну что сами, почему не взять пример с умного человека, который не первый ремонт делает, знаешь, у нее тут шкафчики, а полка на противоположной стене, застекленная, туда бокальчики можно поставить, или еще что-то (и я прямо увидела, как на этой полке будут смотреться мои сервизы!) Очень удобно и современно выглядит. Ладно-ладно, все, молчу, живите своим умом, посмотрим, на сколько вас хватит. Вот вам подарок, извините, что в ЗАГС не потащила. Дочь открыла коробки, поблагодарила с вытянутым лицом, я заметила, как они с Игорем переглянулись, и Игорь улыбнулся своей кривой улыбочкой, уголком рта, так презрительно, как бы ну что взять со старушки, с головой не дружит, крыша поехамши. Я опять ушла, не допив чай из их огромной кружки, уродливой, черной, фу.
Позвонила Зое Степановне, потом сообщила Наташе, в субботу можете зайти в 12, посмотреть кухню, Зоя Степановна будет ждать. И в ответ получила скандал на тему “мама, когда ты от нас отстанешь, сколько можно, я не пойду ни к какой Зое Степановне, зачем ты за меня все решаешь?!” Я ей спокойно сказала, тихо, уймись, так взрослые люди не разговаривают, я уже договорилась, вас человек ждет, так нельзя. Давай-давай, ноги в руки и вперед. Сходишь. Кончилось тем, что она сказала - хорошо, схожу, и не пошла. Ужасно получилось, Зоя Степановна звонила и недовольно молчала в трубку, пока я извивалась в оправданиях.
Потом было затишье, она ничего и я ничего. Но все-таки она дала о себе знать первой, объявила, что беременна. И у меня как новая жизнь началась, я сразу приехала, с тортиком, веселая, как будто не было никаких разногласий, вытерпела зятя с его кислой физиономией, так, милые мои теперь давайте обсудим, где будет детская? Я думаю, надо в этой комнате сделать, сюда кроватку, и я вам тогда мешать не буду. Дочь странно посмотрела на меня и переспросила: ты? Конечно, Наташенька, а как же? Первое время обязательно, ты же не справишься, Игорю надо работать, а я тут на диванчике устроюсь, много ли мне надо, я же и погулять смогу, и приготовить. Ездить-то каждый день к вам мне тяжело будет. Игорь тогда тоже подал голос: ну что вы, мы не хотим вас затруднять, сами справимся, спасибо, и еще что-то гундел, я его не слушала, смотрела только на Наташу, а она уставилась в столешницу, и то ли смеялась, то ли что, плечи тряслись, я даже за нее испугалась, как ты себя чувствуешь? Пойдем приляжешь, Игорь, ну что это на кровати навалено, кто это должен убирать, Наташу теперь беречь надо, ладно, давай я уберу, ложись, Наташа, что тебе дать?
Мам, я посплю, а ты иди, ладно? Очень ласково сказала. Иди, я позвоню.
И позвонила спустя некоторое время из аэропорта, мы улетаем к родителям Игоря. Помедлила. Погостить, они давно зовут. Вернемся, сообщу. И положила трубку, прежде чем я смогла обрести дар речи и хоть что-то ответить, что это такое, беременной в самолет разве можно? Зачем так рисковать? Я себе места не находила, правда, приходили сообщения, что все в порядке, только это и поддерживало меня на плаву хоть как-то, потом и сообщения пропали, и где-то через месяц я собралась с духом и поехала в их квартиру, вдруг они вернулись, просто Наташа затаила-таки обиду и из своей вечной вредности не сообщила? Сидело в ней что-то такое, с чем я постоянно боролась, непримиримость, своенравность какая-то, почему нельзя со мной по-хорошему? Так нельзя с людьми, Наташенька, с таким характером тяжело будет жить, почему ты такая несговорчивая? Почему нельзя взять и уступить маме, мама лучше знает, как надо, на то она и мама, длинную жизнь прожила, и не сказать, что легкую, так что слушай меня, кто тебя еще направит?
Такую речь я готовила в автобусе, и поднимаясь в лифте, и нажимая звонок, и вдруг мне открывает незнакомая девушка, молоденькая, худенькая такая, и заявляет, что квартира эта теперь ее, она владелец, купила буквально неделю назад, а если я такая-то, то для меня оставлено письмо, и протянула конверт. Причем в квартире вовсю шел ремонт, сновали рабочие, пыль стояла столбом. Я оторопело смотрела на нее, эту новую хозяйку, немного двоилось в глазах, воздух вокруг как будто вибрировал, наверное, от работы перфоратора, потом машинально сунула конверт в сумку, вышла на лестницу, не чувствуя пола под ногами, и вот тут-то валидола у меня не нашлось.
