Когда в этот раз я улетал из Усть–Каменогорска, где не был 22 года, мой старинный друг Ербол (мы с ним ещё вместе в школе учились) прощался со мною особенно задушевно.
Накануне отъезда мы долго сидели за столом, вспоминая школу, общих друзей, молодость. Когда прощались, он всё порывался назавтра проводить меня, а я уговаривал его не делать этого, ибо вставать нужно было часа в 4 утра. Но казах есть казах: он «просто обязан быть гостеприимным хозяином» (так Ербол сказал), а так как он «стал прям большим начальником» (так мой друг сам над собою подшучивал), то, пожимая мне руку перед тем как расстаться, он сказал, что пришлёт за мною свою машину с водителем:
- … и не надо ломаться и меня отговаривать! – так закончил он наш разговор.
Утром возле отеля меня действительно ждал автомобиль, за рулём которого сидел молодой совсем паренёк-казах, который, очевидно, получил подробные инструкции, а потому домчались мы в аэропорт молниеносно.
Когда уже на месте я стал с ним прощаться, он ответил, что «Ербол Каримович велел дождаться взлёта самолёта и только потом ехать обратно».
Возражать было бесполезно, и мы присели в сквере перед входом, чтобы выкурить последнюю сигарету.
Курил только я. Ермек (так звали моего нового знакомого) не курит и вообще ведёт здоровый образ жизни. Было воскресенье, и я спросил его, чем он сегодня намерен заняться. Он вежливо и с готовностью ответил, что поедет в Голубой залив, к родителям, где они работают сторожами на одной из турбаз. А сегодня у отца юбилей, ему исполняется 60.
Голубой залив!
Это волшебное место в Восточном Казахстане мне всегда очень нравилось, потому что… Да не может это не нравиться, если вы хоть однажды там побывали!..
Что? Вы там ни разу не были? О! В таком случае вы просто ничего не видели в своей жизни!..
Гигантская чаша рукотворного Бухтарминского моря обрамлена скалистыми берегами, на которых растут великолепные сосновые леса.
И скалы эти слоистые, каждая из них похожа на стопку выглаженного белья, аккуратно сложенную рукой заботливой хозяйки. А вода бухтарминская по чистоте и прозрачности вполне могла бы состязаться с водой байкальской. Звенящая синева неба сливается здесь со столь же пронзительной голубенью воды, а между ними – серые скалы и зелень сосен. Не знаю, Бог или Аллах создал этот земной Эдем, но, прежде чем сотворить этот рай на земле, он тщательно всё продумал.
Когда-то в Марокко я был в долине Парадиз, что раскинулась в Атласских горах. Увидев эту красоту, я вспомнил тогда Голубой залив. До сих пор не могу решить, какое из этих мест живописней.
Обо всём этом мы с Ермеком говорили, сидя на лавочке. Когда же стали прощаться, я просил его передать поклон от меня его отцу и матери, а потом спросил:
- Гостей, наверное, будет много на юбилее вашего ата, ведь казахи – народ очень гостеприимный?
Он незабвенно просто ответил:
- Да, все мы с семьями соберёмся. Получится очень большой праздник, ведь нас у родителей двенадцать человек…
И по жарким замечательным глазам моего юного собеседника я видел, что он уже там, на волшебном берегу, в кругу своей замечательной семьи, во главе которой, как это и положено, - Ата и Апа, подарившие миру главное сокровище – своих детей…
