тесное и непосредственное общение с местными жителями.
— Гораздо более тесное и непосредственное, чем вы в силах себе вообразить. А до этих "каких-то индусов", к которым вы непонятно по какой причине относитесь с таким высокомерием, то вам очень далеко до них. У уважаемого господина Самратха Сингха две докторских степени, несколько научных монографий, и он занимает важный государственный пост. Вам до него, как от Тадж Махал раком до вашей ВПШ, которую вы окончили, перебиваясь с тройки на четвёрку. Да, я не ошибся. Трофим Денисович (вот же дали имечко!), сказать вам, какие предметы вы пересдавали? Критику идеалистической философии, экономический анализ и, страшно сказать... Или сказать?
— Простите, но я только хотел...
— Хотеть можно. Но не мешая людям жить. Особенно — по собственной инициативе, которая, как вам отлично известно, наказуема.
— Передайте тому стрикулисту, что упражняется в стенографии у меня за спиной, что я заметил в его блокноте несколько ошибок. Тщательнее надо, товарищи, тщательнее. (Стопроцентный блеф, но эффект того стоил.)
Оля одарила товарища, впавшего в кататонический ступор, самой милой из своих улыбок, и мы продолжили прогулку по проходу. Оля бегло сканировала левую сторону, я правую. Всё было в порядке. Ну, и слава богу. Доктор Сингх встал, пропуская нас на наши места. В руках у него был подаренный Олей проспект, который он проштудировал уже до конца. Второй раз.
— Если всё, что тут написано, правда (Оля кивнула утвердительно.), то на этом можно развернуть очень серьёзный проект. Вы не могли бы снабдить меня дополнительной информацией?
— Самратх, вас не затруднит встать ещё раз? Мне нужно добраться до сумки.
— Охотно, охотно, пожалуйста!
— Вот, держите.
Оля передала индийцу небольшую, но толстенькую брошюрку и две прозрачных коробочки.
— Здесь серьёзная техническая информация, интересная специалистам. А здесь, откройте, посмотрите, ещё два образца нашей продукции. Что они вам напоминают?
— Они мне напоминают... напоминают... Это же знаменитые китайские шары в шарах!
— Только не китайские, а наши, из инвиктита. Обратите внимание: поверхность рельефная. Когда ваши специалисты рассмотрят их под увеличением и под рентгеном, они поймут, что мы способны поставлять изделия любой степени сложности и точности. По вполне божеской цене. И в самые короткие сроки.
— Вы упоминали Германию и Японию.
— Милый Самратх, мы только-только разворачиваемся. Немцы и японцы - у них портфели трещат от заказов, там очередь. А мы готовы делать малые партии, и очень быстро. Даже уникальные изделия. Не по демпинговым ценам, разумеется, и с наценками за срочность, но гораздо дешевле, чем наши западные и восточные, скажем так, коллеги.
Оля откинулась в кресле, глубоко вздохнула, потянулась своим кошачьим движением.
— Довольно о делах, господа. Мы летим на вашу замечательную родину совсем за другим. За волшебными тайнами ваших мудрецов. А инвиктит — это так, попутно. Я слышала в министерстве, что к вам готовят целую делегацию. Вот они пусть и бодаются с вашими. А я немного вздремну, с вашего разрешения. Вы можете говорить с Марком о чём хотите. Мне это не помешает. Я умею выключать слух.
Длинные ресницы опустились, и она задышала ровно и спокойно. Сикх откровенно любовался ею. Он заметил мою улыбку и слегка смутился.
— Цель Создателя ведома только ему одному. Иногда он творит шедевры. Ваша учительница, Марк, один из редчайших.
— Да лишится разума тот, кто станет с вами спорить, доктор Самратх.
Доктор открыл подаренную Ольгой книжку и погрузился в чтение. Чувствовалось, как он с трудом, но вполне успешно продирается через незнакомую ему техническую терминологию. Похоже, сам этот процесс доставлял ему большое удовольствие. Время от времени он поглядывал на спящую рядом красавицу, и лицо его выражало глубочайшее уважение. Он тихо окликнул задремавшего было секретаря, и тот извлёк из портфеля и подал шефу навороченный японский калькулятор. Тонкие пальцы Самратха Сингха забегали по клавишам. Время от времени от заглядывал то в рекламный проспект, то в брошюру, записывая промежуточные результаты в блокнот. Закончив расчёты, он что-то написал на чистой страничке и передал блокнот вместе с калькулятором своему помощнику. Тот взглянул и удивлённо поднял брови.
Ольга проснулась, когда в проходе снова появились стюардессы со своими тележками. Лал Чандр строчил, как швейная машинка, на откидном столике заполняя целую кипу каких-то бланков. Свою работу он закончил буквально за секунду до того, как девушки остановились у нашего ряда.
Мы отдали должное аэрофлотовскому обеду, надо сказать — отличному, болтая о всякой всячине. А когда посуда была убрана, и столики вернулись на свои места в спинках кресел, Лал передал бумаги доктору Сингху.
— Дорогая Ольга, пока вы наслаждались отдыхом, мы тут на славу потрудились. Не желаете ли ознакомиться с проектом договора, который мы успели подготовить. Разумеется, это только черновик. Вы можете внести любые изменения.
Теперь полезли вверх брови самого доктора экономики и права. Его поразила скорость, с которой Оля изучала документы и делала пометки на полях. Она уложилась в шесть минут, пройдясь по всему материалу дважды.
— В целом меня это устраивает. Некоторые мелкие замечания не должны вызвать у вас возражений. В крайнем случае можете отметить их, как требующие согласования в рабочем порядке. Но есть и принципиальные вопросы.
— Я весь внимание, доктор Черникова.
— Вот с этим я не могу согласится никак, при всей симпатии и искреннем уважении к вам лично, доктор Сингх. Я не могу и не хочу предоставить монопольное право на ведение этого дела вашей юридической фирме. До рассмотрения альтернативных вариантов, разумеется. Меня просто не поймут. Да и нет у меня достаточно полномочий. Я же только директор завода. Не обижайтесь, Самратх, прошу вас! Я сейчас напишу рекомендательное письмо, где изложу свои соображения, по которым следует считать вашу кандидатуру приоритетной. Несомненно, предстоит тендер, где всё будет зависеть от вас.
— Понимаю и с готовностью принимаю. Что-то ещё?
— Полностью отсутствует важнейший для вас раздел.
— Не обижайтесь, Ольга. Я давно работаю с вашей страной и неплохо знаком с вашими законами и... (Оля тихонько фыркнула, как кошка, угодившая лапкой в лужу.) Мои услуги оплатите не вы. Не сомневайтесь, те, кому это предстоит, не оставят меня в обиде. Не затрудняйтесь этим вопросом. Если это всё, то... Лал! — он снова обратился к своему секретарю. — Лал, если вы достаточно внимательно следили за нашей беседой, возьмите эти бумаги и составьте готовый к подписанию проект. С учётом всех замечаний госпожи Черниковой.
— Дорогой Лал, сделайте, пожалуйста, сразу два экземпляра и дайте мне несколько чистых листов и копирку. Займусь рекомендательным письмом. Простите, что заставляю вас трудиться, когда все вокруг блаженствуют в покое.
— О, что вы, мисс Ольга! Для вас я готов работать день и ночь.
Когда письмо было готово и прочитано, его присовокупили к остальным документам, а мы заговорили о гораздо более занимательных вещах. Чёрт побери, мы же в Индию летим! А рассказчиком наш друг оказался изумительным. А потом мне очень понадобилось немного пройтись.
Какое-то время мне пришлось постоять возле парочки сидевших за нами невыразительных личностей. Всё-таки тройной тормозной импульс требует очень точной настройки. Взял из рук сидевшего позади Оли, большой, исписанный почти до конца блокнот. И очень тихо, не привлекая лишнего внимания, под аккомпанемент Олиногого смеха:
— Остальные. Быстро.
Прикоснулся указательным пальцем к макушке второго.
— Коробку. Кассеты. Все кассеты. Спать. Забыть.
Быстро рассовал добычу по карманам (что поместилось) и направился в туалет. На обратном пути вернул всё на место. Правда, блокноты — не все. Только чистые. А в диктофоне булькала вода.
— Свободны на счёте сто. Начали: раз, два, три, четыре.
И, снова устроившись на своём месте, включился в интереснейший разговор о правильном поведении европейца в Индии.
Дели встретил нас обычной в декабре ясной погодой и приятным теплом. Плюс двадцать семь, как объявила стюардесса перед посадкой. Мы поклялись нашим новым друзьям при малейшей возможности посетить дом доктора Сингха и испытать всю мощь его гостеприимства. Ольга так же пообещала срочно посетить наше консульство и дать ход начатому делу. Поскольку нам не надо было получать багаж, мы, после паспортного контроля, сориентировавшись по указателям, направились к зелёному коридору. На подходе к которому нас перехватил бдительный Трофим Денисович. Здесь уж он голос не понижал.
— Негодяи! Да как вы посмели?! Думаете это вам даром сойдёт, мерзавцы?!
— Что случилось, дорогой Трофим Денисович? Чем вы так взволнованы? У вас что-то украли? Нас предупредили, что в городе полно карманников, но прямо в аэропорту — это возмутительно.
— Если у вас спёрли что-то серьёзное, хорошо подумайте над тем, как отнесётся ваше руководство к такой преступной халатности. Думаем, что даром вам это не сойдёт.
— Прощайте, милый. — с глубоким состраданием в голосе сказала Оля. Она ласково погладила работягу щита и меча по щеке и чмокнула его в нос, раскрасив губной помадой.
Оставив несчастного осознавать истинный масштаб ужасности случившегося, мы продолжили свой путь.
***********************
Продолжение следует.
