Глеб почти не чувствовал опьянения. Голова хорошо соображала. Но когда он попытался встать, то у него ничего не вышло, ноги не слушались. Словно стали чужими. Не выпрямлялись, не сгибались, когда надо.
Он посмотрел на доктора, тот о чём-то говорил с Вадимом. Вполне душевно общались. Нашли тему.
Глеб, держась за стену, пробрался до дивана, стащил с себя рубаху и джинсы, завалился на бок. Нащупав подушку, пристроил сначала голову, потом закинул на диван ноги, укрыл себя коротким пледом. Он давно не чувствовал себя таким умиротворённым. Таким спокойным и счастливым. Хорошо. Всё будет хорошо. Он провалился в глубокую сонную яму. Звуки затихли. Свет погас, и он утонул в вакууме.
***
С недавних пор Глеб стал осторожно относиться к зеркалам. Вспомнил как в зеркале увидел умершего родственника — дядю по материнской линии. Вот и сегодня только глянул, в зеркале появилось очень похожее лицо. Небритый, помятый. Выпитое накануне дало о себе знать. А вот Александр Сергеевич выглядел молодцом-огурцом. Он уже успел познакомиться с участком и даже сходил до речки.
— Я ведь не рыбак, как-то не было времени пристраститься, но всегда с интересом наблюдаю за рыбалкой. И даже канал о рыбалке смотрю по кабельному. Очень увлекательно.
Глеб умылся и для поддержки разговора смог выдавить:
— Я тоже не рыбак, но иногда не против с удочкой постоять на берегу. Минут двадцать. На большее не хватает, ну, если не клюёт.
— Так мы с тобой, Глеб, в этом похожи. Но у меня один раз получилось. Привезли меня как-то в одно место. На озеро. Дали удочку и наживку. Я закинул. И не поверишь, клюнуло, форель почти на килограмм. Потом опять. Я остановиться не мог. Посмотрел, а у меня целое ведро рыбы.
— Пробовали, вкусная?
— Очень, Глеб. Хозяин озерца мне её и сварил, и запёк, и посолил. И с собой заморозил. Целый месяц на рыбе сидел! — Александр Сергеевич захохотал.
До обеда о предстоящих делах разговоров не вели. Вадим куда-то пропал, Глеб читал тетради, а Александр Сергеевич что-то готовил на кухне.
Вскоре с маленькой кухоньки потянуло запахом чего-то вкусненького. Несмотря на своё состояние после вчерашнего застолья, Глеб почувствовал, что хочет есть. Он заглянул в кухню и удивился, увидев Александра Сергеевича в красной шапочке и переднике такого же цвета.
— Я всегда надеваю спецодежду, когда готовлю. Мне даже кажется, что это помогает.
Глеб увидел у ног доктора пушистого зверька и уж было подумал, что это какая-то заблудившаяся белка, как вдруг его осенило — тотем!
Он раньше никогда не видел тотемных животных, но откуда-то знал про это. Наверняка знахарка Серафима «подбросила» ему эти знания.
— Александр Сергеевич, а ты не говорил, что у тебя есть тотем, — в лоб спросил Глеб. — Помогает?
— Тотем? — Доктор завис на секунду. — Это такой зверёк, типа духовного сопровождающего? Не знал, а где ты его увидел?
— Да вон крутится возле ног, что-то типа белки, а может, бурундук, только без полосок.
— Правда? — Александр Сергеевич наклонился, пытаясь высмотреть зверушку. — Большая? Где точно?
Глеб показал пальцем слева от ног Александра. Вдруг белка осклабилась и спряталась за доктором.
В дом зашёл Вадим, держа в руках большой китайский баул и коробку.
— Ребята, я готов начинать. Проверил всё ещё раз, готов доложить, как будем измерять и чем.
— Сначала обед! Мойте руки. Потом всякие лабораторки проводить будем, на сытый желудок. — Строгий доктор снял передник и шапочку, аккуратно сложил в такую же красную сумочку.
— А я не возражаю! — воскликнул Вадим. — Правда что-то есть хочется.
Обед был что надо. Щи, перловка и котлеты. Несмотря на такое неказистое меню, очень вкусно.
Вадим всё время ёрзал на стуле и наконец выдал:
— Ребята, я всё-таки выскажусь. У нас есть дозиметр, так называемый счётчик Гейгера, чтобы отслеживать радиоактивный фон. Детектор электрического поля, измеряет, кстати, до двух киловольт на метр...
Глеб засмеялся.
— Если бы ты сказал, что измеряет килограмм на километр, я бы всё равно ничего не понял.
— Дальше детектор электромагнитного поля, радиочастотный детектор, ещё один радиометр с другими пределами, измерители температуры, влажности, атмосферного давления, лазерный дальномер, прибор ночного видения, экшн-камера пять ка и фотоловушка, — Вадим выпалил это на одном дыхании, видимо, чтобы не перебивали.
— А как будем проверять? — Александр Сергеевич убирал тарелки со стола. — Может, вызовем в спиритическом сеансе какую-нибудь историческую личность? У меня и кандидат есть. Правда, я не очень верю, что увижу что-то. Вот некоторые белок видят, а я ничего.
— Каких белок, доктор, что за намёки! — вспылил Вадим, — Хорошо ведь общались.
— Да я, Вадик, не про тебя. Хотя после трёх литров вчерашних можно было белок увидать, но пронесло.
Вадим непонимающе крутил головой то на Глеба, то на доктора.
— Какой персонаж? Надеюсь, не Сталина хотите вызвать или Чан Кайши? Я вот почему-то уверен, что у нас всё получится.
— Нет, Сталина не хочу, хочу Александра Васильевича Суханова вызвать, интересный персонаж.
— Суханов, Суханов, — задумчиво произнёс Вадим. — Что-то знакомое… Да у меня контора на улице Суханова!
— Да, только этот Суханов его сын, а я про отца — старшего советника Приморского областного правления.
— Чем же он примечателен?
— Про него говорили — умён, трудолюбив, честен, взяток не берёт! Просто хочется на такого человека взглянуть. Между прочим, работал в дознании. Это что-то типа следственного комитета по-нынешнему. Можно, Глеб?
— Ну давайте. — Глеб зажёг свечи, начертил мелом на полу круг, Вадим задвинул шторы на окнах.
Вмиг стало темно и таинственно. Глеб склонился над тетрадью, подсвечивая фонариком на мобильнике, читал длинную и непонятную тираду слов, понятных и непонятных, порою совсем нелогично составленных в ряд, и наконец назвал имя старшего советника Суханова.
Пискнул датчик температуры. Вадим приглушил звуки на других приборах, поправил видеокамеру, чтобы она смотрела на середину круга.
Ничего не происходило. Товарищи таращились на меловой круг, но тщетно. Александр Сергеевич повернул голову и вскрикнул от неожиданности.
Рядом с ним, возле плотной шторы окна стоял человек. Ну, точнее сказать, образ человека. Слегка мутноватый, в нечётком силуэте можно было рассмотреть мужчину азиатской внешности в тёмном суконном костюме с большими белыми манжетами на рукавах, чёрных кожаных ботинках. Шею под воротом ослепительно белой рубахи стягивала чёрная тесьма, на вид типа галстука или бабочки с большой горошиной жемчуга. На лице царского чиновника виднелись тонкие, слегка видимые усики. Жёсткие волосы на голове были слегка взъерошены, торчали вверх короткой чёлкой.
Все молчали, боясь пошевелиться. Молчал и Суханов.
Так пролетело несколько секунд.
— Господа, кто вы? — неожиданно тонким голосом спросил старший советник.
Глеб собрался и произнёс:
— Добрый день, Александр Васильевич, мы жители города Владивостока, ваши потомки через сто лет, и у нас есть к вам вопрос, если соблаговолите на него ответить.
Глеб зыркнул на профессора, но тот неожиданно начал сам.
— Александр Васильевич, меня зовут Александр Сергеевич Баженов, я доктор медицины, врач-психиатр, работа... работаю здесь, в городе. Хочу спросить у вас, не помните ли вы купца Антипова, Петра Афанасиевича, он у вас по делу о растрате казны проходил.
Суханов убрал руки за спину, качнулся на каблуках и сказал:
— Отчего же, помню, проходил, действительно, по делу о растрате казны по закупкам для флота.
— Ну и… — привстал Александр Сергеевич.
— По моим сведениям, подозрения в его участии не подтвердились. А вы ему, осмелюсь спросить, кто, родственник?
— Да, он мой дед по материнской линии.
— Сожалею, Александр Сергеевич, и хочу принести извинения. Но уже ничего не поделаешь. Следствие вёл я, но хоть и не нашёл улик в участии в растрате, репутацию купец Антипов потерял изрядно. Мне кажется, что ему пришлось даже уехать из города. Кажется, он уехал на КВЖД. Сожалею, ещё раз.
— Я благодарю вас, Александр Васильевич, прошу простить, что оторвали вас...
[justify]— Я вижу, что в России ещё не всё потеряно, раз потомки через сто лет беспокоятся о репутации