Мой город - кладезь конструктивизма. Не думаю, что для меня это несёт какую-то ценность. Не могу восторгаться тем чего не понимаю. Простые формы это ведь от недостатка фантазии. Или наоборот, от переизбытка. Когда уже всё попробовал и насладился по самые уши, хочется чего-нибудь простенького.
Может картошечки в "мундире" или бабушкиного капустного супа (не щей!) со сметаной.
Ну и вот стою я с друзьями около Белой Башни(ББ), пьем горилку которую я купил на Крещатике прямо из горлышка.
Андрюха уже в "санях" поэтому за базаром не следит:
-Это что за ацетон? В натуре, я горло сжег.
-Дюша, я вообще-то её за три тыщи километров тебе вёз, скотина ты не благодарная.
Он долго всматривается в этикетку и кричит:
-Так она же сорокопятая! Крепкая очень.
-Так ты не жри её как кефир, хлебнул легонько и хорош! -отбираю бутылку у него.
Крепкая зараза для нашего не тренированного горла. Я не знаю как Андрюша, а я в армейке за пару лет пил только четыре раза. По разу в полгода.
В первый раз спирт для промывки спецаппаратуры. Хватило граммов сто, чтобы моё пьяное зрение сузилось до пятнышка под ногами. Спирт был качественным. Его пил и наш ротный, Михаил Иванович, и наш старшина, тоже совпало, Михаил Иванович, и лейтенант Мутилин, "мутный" командир четвертого взвода. Да и весь состав батальона связи. От начальника секретной части, до начмеда сержанта Бутинова. Не пил только комбат и мой взводный, старший лейтенант Щербань. Офицеры имели доступ к сырью по определению, солдаты -рядовые, ефрейторы и сержанты только расписывались в журнале. Лично мне должно было перепасть аж четыреста грамм. Но после того как я ставил закорючку майор Зуев говорил мне зло: Свободен! И я шел в аппаратную "на сухо".
Но вот однажды, Михаил Иванович был необычайно добр и налил мне половину фотографической ванночки для промывки карточек 9 на 13:
-Чтоб оба ключа помыл!
Я честно помыл оба ключа тем чем осталось когда ко мне вернулось периферийное зрение.
Второй раз нас поил сам замполит. Он слыл законченной сукой, драл солдат и в хвост и гриву за любое отступление от устава. А в армии по уставу всё! Вернее по четырём Уставам. Это же как конституция для страны.
Но когда он собрался переезжать на другое место службы, за помощь в погрузке его немногочисленных вещей и мебели он дал каждому из погрузочной команды по банке сгущенки и две бутылки на троих вина "Медвежья кровь". Нас торкнуло, что надо! Ох уж это воздержание. До армии я мог легко всосать пару пузырей "Аркацетели" и бодро себя чувствовать.
Третий случай был необычен. Я бы ни за что не решился пить синий одеколон, но как говориться: за компанию и... . "Огни Москвы" мне понравились. Я реально увидел огни в небе, скорее новосибирские чем столичные, но яркие. Что ж, опыт сын ошибок трудных.
Четвёртый раз опьянения был самым приятным. Мой сослуживец, молдаванин Григорий Фосса, под самый дембель умудрился "попасть" в отпуск. Как ему удалось пройти КПП, не знаю, но в расположение нашей роты он пришел с двумя алюминиевыми канистрами домашнего вина. Мы встречали Гришу как героя. Одну канистру он отдал старшине, а вторую мы приготовились пить после отбоя.
Вино показалось слабеньким и легким. Но Фосса попросил не курить после него иначе плохо будет. После трёх тостов я встать не мог с места, такой вот характер опьянения. А голова светлая.
Гриша рассказал нам увлекательную историю, что его отец по рождению Гриши закопал в саду, где-то на окраине города Бельцы, четыре кувшина. Первый они выпили на восемнадцатилетние, когда Гришу в армию забирали. Там у них это автоматом. Восемнадцать исполнилось - в армию. Второй кувшин откапали когда Гриша в отпуск пришел. Остатки от пятидесятилитровой партии он привез. А вот остальные кувшины пока не нашли. Копать долго. Один был приготовлен на свадьбу, а про четвёртый Гриша не сказал, а я уже и спрашивать не мог. Наверное на поминки. Вообще не плохая традиция делать вино и закапывать в саду до случая. Гриша говорит, что они в семье каждый год закапывают по кувшину для самых разнообразных случаев.
Белая Башня стояла перед нами как памятник, кругло-параллелепипедной махиной. Напоминала пивную кружку. Никто не догадался её украсить к новому году.
Андрюша неожиданно выдал тост:
-Пацаны, мы снова вместе! Всё кончилось! Эта проклятая армия и все её проклятые правила, мы теперь гражданские! Давайте выпьем за Новый год! За тысяча девятьсот девяностый год! Ура!
Мы заорали "ура" и добили горилку на троих. А вот кто был третьим хоть убей не помню.
