Эта история случилась давно, когда полиция была еще милицией. За окно шумела зима 1994 года. Бурные времена. Рынок только зарождался, в дефиците было всё – от вещей до денег. От печальных мыслей защищала лишь надежда на лучшее. С другой стороны, как говорили наши предки, на бога надейся, а сам не плошай. Потому на окнах стали привычны решетки, а ходить с наступлением темноты перестало быть непривычно. Именно тогда в самых беспокойных местах были установлены будки доверия, где круглосуточно дежурили представители правоохранительных органов. Именно на такой пункт меня и направили с редакционным заданием. Мне, как начинающей журналистке, за спиной которой хоть и было только две публикации, это сначала показалось неимоверно скучным. Ни тебе погонь, трупов, стрельбы. Просто скучный вечер и такой же скучный в перспективе материал. Согревала лишь решительность, подталкивающая доказать редактору, что я способна на больше.
В результате, в поздний час, утепленная валенками и полная амбиций, я переступила порог будку. Это было небольшое помещение, обшитое железом, которое насквозь промерзало зимой, а летом накалялось до неприличия. Небольшая комнатушка с парой стульев и шатающимся столом, единственным украшением которого была портативная рация, встретила меня сиротливым миганием лампочки, свисающей с потолка.
- Добрый вечер! – Бодро произнесла я, четко осознавая, что стараюсь спрятать предательскую вибрацию голоса в улыбку.
Тут же в мою сторону повернулось две голову. Это были молодые парни, одетые в теплую форму с погонами. Они с любопытством уставились на меня.
- Я журналистка, и сегодня дежурю с вами!
Любопытство в глазах парней перешло в кубовую степень.
- Опаньки, - произнес один из них: «А мы ждали мужика, а тут такая красотка! А ты точно криминальный журналист?».
- Да, - с вызовом ответила я, переполненная задетым самолюбием.
- Ладно, ладно, верим, верим, - засмеялся один из парней, затем, встав со стула, протянул руку и представился: «Сержан Круглов, я здесь старший. А это милиционер Васильев. А вас, мадам, как кличут?».
- Анна! – ответила я тоном аристократки в изгнании.
- Хорошо. Значит, будешь писать о нашей доблестной работе?
- Да, - уже более миролюбивым голосом заговорила я, и тут же поинтересовалась: «А, что мы будем делать?».
- Пойдем в обход, - ответил старший и мы вышли на улицу.
Обход мог легко напоминать свидание, где «на троечка» молодые люди любуются красотами города, да только кавалеры мои были в форме, а так как будка стояла на моем родном микрорайоне, то я постоянно ловила себя на мысли: «Только бы никого не встретить, только бы не встретить! Задолбаюсь потом объяснять, куда и почему меня ведут два милиционера». Но улицы и проулки были пустынными, жители мирно ужинали у телевизоров, впитывая вместе с лапшой новости. А я вышагивала между двух крепких парней, что развлекли меня историями боевого прошлого. Скорей даже не вышагивала, а семенила. Парни шагали быстро и широко, а мои огромные валенки, что были на два размера больше, вечно спотыкались о сугробы, избавляя меня не только от женской грации в движении, но и выматывая чисто физически. В результате уже на двадцатой минуте я начала мечтать о холодном стуле в будке. Как вдруг Васильев, резко остановившись и глядя на меня в упор строгим взглядом серых глаз, произнес, слегка приглушив голос: «Так, слушай внимательно! Если сейчас начнется стрельба, сразу падаешь в сугроб и не двигаешься, поняла?».
От неожиданности, а еще больше от недоумения, а с каких это пор на моей улице идут перестрелки, я ошарашенно захлопала глазами и закивала головой. Как вдруг парни заржали, довольные своим розыгрышем над «зеленой» журналисткой.
Надышавшись свежего морозца и намотав не один километр, мы вернулись в будку. Здесь я внимательно рассмотрела своих «кавалеров». Милиционер Васильев был обладателем круглого лица и ехидной улыбки, с которой постоянно меня рассматривал. Он был нетороплив в речи и движениях, производя впечатление очень спокойного человека. В то время, как сержант Круглов, обладатель острых скул и зелено-карих глаз, был переисполнен энергии, он постоянно двигал руками и ногами, словно стремился в любую минуту сорваться с места и куда-то бежать. Чувствовалось ему скучно, и он готов на подвиги.
В этот момент в будку постучали, то на огонек заглянула направленная на стажировку группа курсантов, вооруженных дубинками. Круглов, махнув рукой в сторону двух девятиэтажек, что возвышались над всем микрорайоном, как пики, задал курсантам новый вектор патрулирования и те скрылись в сумерках ночи. В будке снова стало тихо и скучно.
Пока мы болтали с Васильевым, у которого оказалось приятное имя Сергей, о всякой ерунде, Круглов не находил себе занятие и, не придумав ничего, снова вышел на улице.
Дежурство ничего не предвещало, обещая быть милым, оставляя только один вопрос, о чем же я буду писать??
И тут резко распахнулась дверь… и меня стремительно вместе со стулом прижало толпой к стенке. Сквозь шум, крики вперемешку с матами и женским визгом пробивался голос Круглова, пытающийся всех успокоить, но это не помогало. В самом центре клубка из человеческих тел извивался высокий мужик с разбитым носом, что прижимал к животу какое-то ведро. На нем гроздьями висели курсанты, рядом в бигудях и зимнем пальто, из-под которого виднелись сапоги, одетые на голую ногу, и выбивающийся край ночной рубашки, металась какая-то женщина и истерично кричала: «К стенке его, к стенке!». Мы с Васильевым, не имея возможности двигаться, и лишь удивленно хлопая глазами, молчаливо наблюдали за развернувшейся в будке трагикомедии. В конце - концов, воспользовавшись своей физической силой, Круглов сделал рывок, одним движением вытолкав за дверь курсантов, другим запихнув мужика с разбитым носом за решетку, которой был отгорожен на всякий такой случай один из углов комнаты. Затем он посмотрел грозным взглядом на визжащую даму в бигудях, и, указав пальцем на стул, рявкнул: «Сядьте!». Она, вздрогнув и затихнув одновременно, послушно опустилась на стул.
- Ну, вот, а теперь разберемся! – Сказал старший по будке и сел за стол.
Происшедшее на улице мы с Васильевым узнали из рапорта и показаний, кои и привожу, во избежание долго пересказа.
Рапорт Круглова
22 января 1994 года я вышел на запланированный обход вверенной нашему наряду территории. В ста метрах от будки я заметил мужчину. Он был одет в тапки на босую ногу и спортивный костюм, в руках держал ведро, чем-то наполненное. Увидев меня, мужчина резко остановился, а затем изменил траекторию движения. Я пошел за ним. Он обернулся и, заметив меня, ускорил шаг. Я тоже ускорил. Затем мужчина побежал, пока не завернул за угол дома. Я побежал за ним. Во дворе я увидел данного мужчину, который двумя руками держался за дождевой желоб, а из окна кричала женщина: «Помогите, грабят!». Я попытался отцепить подозреваемого от желоба, но не смог. Пришлось свистком вызывать помощь в лице отряда курсантов, что дежурили неподалеку.
Свидетельские показания
Я, Синявская Клавдия Ивановна, проживающая по улице Чумского, в доме номер 6, квартира 20, что на первом этаже. Вечером 22 января 1994 года, я, как обычно, готовилась ко сну. Как вдруг увидела в окно, что какой-то бандит (зачеркнуто) неизвестный мужчина пытается стырить (зачеркнуто) украсть дождевой желоб, что был закреплен на стене около моего окна. Я открыла окно и закричала: «Что же ты, ск… (зачеркнуто) нехороший человек, делаешь?!!!». А он меня послал на …. (зачеркнуто), короче, далеко. И тогда я закричала: «Помогите, грабят!». И тут прибежал милиционер.
Докладная курсантов
Я, Сидоров Петр Петрович, курсант Политучилища. 22 января 1994 года наша группа была направлена на прохождение стажировки в отделение милиции Прибрежного района города Выйска. Меня назначили старшим. По прибытию мы получили задание совершить обход вверенной территории. В 22.00 мы услышали свисток и побежали на звук. Во дворе мы застали сержанта Круглова, который убеждениями и руками пытался оторвать мужчину в тапках от дождевого желоба. В окне первого этажа металась какая-то женщина и кричала, что ее грабят. Мы присоединились к сержанту, чтобы общими усилиями и дубинками сопроводить подозреваемого в будку доверия.
- Приступим к допросу, - произнес Круглов, занеся ручку над листком бумаги: «Ваши фамилия, имя и отчество?».
- Смирнов Василий Никодимович, - шмыгнув разбитым носом, ответил задержанный, продолжая прижимать к животу ведро, словно оно его могло от чего-то защитить.
- Год и место рождения заполним потом, а сейчас вопрос, что вы делали в столь поздний час на улице?
- Я??? – Раздраженным тоном переспросил мужик.
- Ну, не я же, - в тон ему ответит сержант, и тут же, вернув диалогу официальный характер, повторил: «И так, что вы делали в столь позднее время на улице?».
- Да, я…. Да, я, - вдруг вскочив и размахивая ведром, со срывом в голосе закричал Никодимович: Мусор я шел выбрасывать!
И в будке наступила тишина.
Круглов, медленно опустив ручку на стол, столь же медленно развернулся в сторону задержанного и внимательно на него уставился. Затем также медленно, растягивая слова, спросил: «А, чего… ты… чудак… от меня бежал-то…???».
Мужик, шмыгнув еще раз разбитым носом и тяжело опустившись на скамейку, грустно произнес: «Боюсь я вас, вот и побежал…».
Так под извинения и дружный ржач, и закончилось мое дежурство.
Через два дня, икая и утирая слезы, главред Сан Саныч, проржавшись произнес: «Ну, ты, Нюрка, даешь! И как ты только в такие истории попадаешь?!!».
- Я?!!! – предел моего удивления взлетел до потолка, где, ударившись от тусклую люстру, разметался по всему кабинету. «Вы же сами меня туда послали!!».
- Я тебя послал написать материал о героизме и доблести, а ты что принесла?? – И Сан Саныч уперся в меня отечественным взглядом из-под очков.
И столько в этом взгляде было прожитой мудрости и опыта, что я от неловкости заерзала на стуле, а потом, потупив глаза в пол и выискивая поддержки у щербин в паркете, пробубнила себе под нос: «И что теперь?? Переписывать что ли?».
- Да, детка, переписывать. А на будущее запомни - реальность и красивая история — это две разных вещи, - назидательно произнес Сан Саныч, отпуская меня в творческое плавание.
В моей чести и защите скажу сразу, врать мне не пришлось, черед сутки Васильев и Круглов отличились, оперативно задержав грабителя, что напал с ножом на женщину. Потерпевшая получила назад свои вещи, задержанный – срок, мои парни – благодарность от начальства, а я отличный урок от главреда. Каждому свое и заслуженно)
