Новый курс страны оказался сусанинским. Он уводил ее от социализма. Он умышленно вёл страну к гибели!
Часто приходится слышать, будто Хрущёв оказался непоследовательным. Якобы он метался от одной идеи к другой. Будто он сумасброд! Самодур! Будто он не знал, что делал. Трудно с этим согласиться! Он осмысленно разрушал всё то, что относится к социализму! Разрушал его фундамент, разрушал то, что к этому времени уже смогли в стране построить! Разрушал целенаправленно и грамотно! И, как всегда, очень многие прихлебатели, занимавшие высокие посты в руководстве страны, предали свой народ и усердно помогали изменникам! Не за идеи Хрущёва они боролись – за собственное благополучие!
Ох, не считайте Хрущёва дурачком! Хрущёв – это личность! Почти неграмотный человек, но очень умный, хитрый, изворотливый и решительный. К тому же – безусловный лидер, способный переубедить, увлечь и повести за собой своё окружение! Генератор идей! И, что очень важно, невероятно активен в проведении своих идей в жизнь! Всех на уши поставит, но своего добьется!
Но одна большая беда всё же пришла для страны вместе с Хрущёвым! Он – непримиримый скрытый враг! Человек, лишенный жалости к советскому народу. Человек, вполне осмысленно, не в приступе ярости или тупости, уничтожающий нашу страну, а уничтожающий ее по идейным соображениям. Она не вписывалась в его представление о начале мировой революции повсеместно. Она выскочила вперёд! Потому подлежит уничтожению во имя правильной мировой революции, по теории Маркса. СССР надо ликвидировать, а уж потом революцию во всём мире следует поджигать заново! Везде одновременно, как и представлял себе выдающийся теоретик Карл Маркс!
Глава 7
В то время, когда Алексей с семьёй гостил у ленинградских друзей, Юрий Владимирович Андропов, упомянутый хозяйкой для шутливого устрашения спорщиков, уже возглавлял Комитет государственной безопасности – КГБ.
Советские люди в большинстве своём тогда ничуть не сомневалось в необходимости не только самого комитета, но и в расширении его полномочий, поскольку антисоветские настроения стали всё чаще погуливать в народе. В основном, в среде интеллигенции, которая обычно мало совершает полезного, но любит порассуждать и поговорить о том, как это полезное следует совершать. Разумеется, чужими руками!
Открыто те разговоры велись редко. Да простые люди, как правило, их и не поддерживали. Не из опасений за свою безопасность – честным людям можно было за себя не опасаться – за разговоры, не связанные с конкретными антигосударственными планами, не сажали! Вот только после новочеркасских событий 62-го года положение изменилось принципиально. Тогда Хрущёв расстрелял безоружных рабочих с их семьями, а потом еще и судилище устроил над наиболее активными из них, как раз за разговоры, за обсуждения, за возмущения, за стремление "надавить" на партийные органы. После этого испугались многие. И хотя подробностей тех событий люди не знали – всё было засекречено – но знали, что всё началось из-за резкого увеличения цен на колбасу, сливочное масло, сахар... И после несогласия рабочих с одновременным изменением в худшую сторону расценок за выполненную ими работу…
Сколько истину не прячь, как ее не заговаривай, но многим стало понятно, что недовольство населения возникло по вполне объективным причинам. Всё больше людей понимало, что нынешнее руководство страны их трудности совершенно не волнуют. Потому-то большинство государственных проблем стало решаться в пользу новой советской буржуазии, но за счёт рабочего класса и крестьянства. Таким образом, непосредственная вина за возникновение недовольства населения лежала на власти.
Много чего в стране из того, что простым рабочим людям требовалось для нормальной жизни, оказалось в дефиците. В свободной продаже оно либо отсутствовало, либо доставалось в утомительных очередях. В них-то, в основном, и накапливалось раздражение, в них-то и делались резкие выводы – сначала о своей собственной не до конца устроенной жизни, потом следовали нелестные обобщения о жизни всей страны. Обычно они были справедливы. И люди вполне обоснованно требовали и надеялись на решение властями своих проблем. Но политического смысла в это недовольство никто не вкладывал. Никто не требовал смены власти, но все требовали, чтобы она навела порядок в снабжении…
Нынешняя молодежь может не верить, но тогда все магазины больших городов были, что называется, завалены кондитерскими изделиями высокого качества, отличными молочными продуктами, всякими рисами, гречками, манками и сечками. Вот только с говядиной, свининой, курами, утками, индюшками, гусями, кроликами, колбасой, сосисками, даже с майонезом возникали бесконечные трудности. И это притом, что производство мяса в стране на одного человека было на уровне американского. Те же самые 65 кг!
Но в США, где производили столько же, любые витрины ломились от отборного мяса и колбасы, ветчины, сосисок, сарделек, шпика, вырезок, фарша, сала, а на основной територии СССР, не в столицах республик и не в крупных городах, их днем с огнём не сыскать. Разве, что в Москве, Ленинграде да в других городах-миллионниках. Там почти всё удавалось купить в ближайшем гастрономе. Но основная-то часть населения, того населения, которое всё в стране и производила, жила в малых городах, поселках и деревнях! Им питание доставалось тяжело, с большой потерей времени в очередях и плохо оборудованных кухнях. А тут еще и значительное повышение цен...
Полуфабрикаты, значительно разгружавшие хозяек, продавались всюду. И так называемые домовые кухни в городах встречались в избытке. Но мясо в те полуфабрикаты всякими ухищрениями наших славных представителей торговли не попадало почти или вовсе! Потому не все жаловали прекрасно задуманные домовые кухни. Оно и понятно! Их реальная продукция мало кого радовала.
Алексей прекрасно помнил то время, когда двадцать лет назад жил в Одессе у бабушки. По ее заданию, зажав деньги в кулак, он часто бегал то в булочную за хлебом, то в гастроном за колбасой, селёдкой или сыром, то за квасом к бочке за углом, то за овощами или свежей рыбой на знаменитый одесский Привоз. Всего было вдоволь. И никаких очередей! Но проблемой, которую чувствовал на себе даже Алексей, были деньги. Точнее, не деньги, а очень скудный бюджет почти каждой семьи.
Деликатесы свободно лежали в каждом магазине, но денег у населения на них не оставалось – хватило бы на молоко да хлеб! Потому-то дорогое продовольствие красовалось на прилавках, создавая иллюзию изобилия.
Если судить мерками тех, кто сегодня в европах и америках судит о благосостоянии населения по наполнению витрин, то в СССР такое изобилие было достигнуто давным-давно! Но судить-то следует не по витринам, а по потреблению. Как писали в газетах, на душу населения. Словно колбаса нужна душе, а не желудку!
В Америке и в Европе покупательная способность основной части населения низкая. Вот и красуются всяческие деликатесы, лежит отличное продовольствие, якобы никому ненужное. Но люди его и там расхватали бы сразу, если бы появилась возможность, если бы появились деньги.
Эту истину подтверждают наблюдения в период значительных уценок и скидок, которые регулярно организуются на Западе. (Лучше так, нежели всё сгниёт или устареет!) Огромные очереди перед дверьми закрытых магазинов образуются с вечера. А после открытия начинается светопреставление, в котором стремление что-то урвать, пока это не сделали другие, преобладает над всем остальным. Причем, доходит до самой отвратительной неприглядности. И сколько же людей погибает и калечится в тех давках – в тех жутких акциях распродажи в странах, где якобы всё есть!
У нас в шестидесятые годы, годы видимого изобилия, когда всё свободно лежало на прилавках гастрономов, тоже всё смели бы за пять минут, если оказалось бы по карману! Но купить с запасом и шиком позволяли себе немногие. Лишь самые высокооплачиваемые. Да ещё шикующая криминальная шушера.
Но постепенно ситуация улучшалась. У большой части населения образовались достаточные семейные бюджеты. Такие сразу семьи налегали на питание. Всё чаще и больше они покупали продукты, ранее недоступные. И постепенно продовольствия, производство которого росло, но отставало от быстро нараставшего спроса, стало не хватать. Прежде всего, мясного. Но его опять же производилось не меньше, чем на Западе!
Однако мнение населения на этот счёт складывалось иное! Население, как всегда, исходило из психологической аксиомы – «хорошо там, где нас нет!»
Советским людям казалось, будто на Западе есть всё, что можно пожелать, а у нас почему-то нет буквально ничего! И никого не интересовала истина: там действительно есть всё! Но лишь для очень ограниченной части населения, у которой, как говорится, деньги куры не клюют! А остальные тоже не шикуют или вообще живут впроголодь!
Наше население этот факт принимать во внимание категорически не желало, потому у него всегда возникали вопросы: «Почему у нас ничего нет? Может, действительно, как говорят «голоса», социализм ни на что не годен?»
И многие в этом уверились, не купив однажды заветные американские штаны или импортную мебельную стенку. Такие факты раздраженно возводились в абсолют и распространялись на всё и вся! Обиженные не указывали конкретно! Мол, нет таких-то штанов или нет мебельных стенок желанного цвета. Говорили, будто нет ничего! А другие в раздражении, не желая замечать истину, охотно это подхватывали… И всё чаще и всё громче звучало эхо неправды: «Нет ничего! Нет ничего! Нет ничего!..»
Такое мнение, разумеется, не соответствовало действительности. Оно было очень далеко от истины. Но оно формировало мировоззрение людей, отношение к стране, неверие в ее руководство. Оно подрывало устойчивость общества к трудностям, порождало идеи, будто всё следует менять! И прежде иного, как твердят об этом «голоса», нужно покончить с какими-то «несвободами» социализма, которые якобы мешают всем жить. Покончить и с самим социализмом. По сути, покончить со своей страной и со своим народом! И к этим выводам многие стали привыкать!
Многочисленные трудности, недостатки, глупости и перегибы усиливались ещё и тем, что власть предержащие не могли дать народу то, что ему вдруг захотелось. И неважно, прав народ в своих желаниях или нет. Не могли они даже объяснить достаточно убедительно, почему купить это или то, пока нет возможности!
[justify]Потому население до всего додумывалось самостоятельно, как умело, и вполне однозначно приходило к выводу правильному, но не самому главному: «Нахапали в своих закрытых магазинах, зажрались, а с нами даже