В маленьком кафе. на старой площади, с утра до вечера было полно народу, но что посетителей привлекало туда больше всего никто не мог сказать точно: кофе ли, приготовленное по старинным рецептам, или необычный вид бармена - человека с черными, как смоль бровями и совершенно ровной, идеально природной сединой короткого ежика волос.
Кроме строгой военной стрижки, хозяин барной стойки носил совершенно до мурашек на коже волнующий, но едва слышный в стойком запахе кофе, аромат одеколона
“ Sovage” от Армани.
Да, и еще: он являлся обладателем потрясающих льдисто - зеленых, прозрачных, как спелый крыжовник, глаз.
Всегда белоснежная и свежая рубашка с пуговицами на плечах или странно свисающим витым шнуром в виде аксельбанта, петли, эполета делала Яна, - а бармена звали именно так - особо притягательным в глазах молодых и не очень дам, посетительниц кафе.
Дамы всячески старались растянуть удовольствие, ловя глазами, взгляд Яна, гадая про себя о его домочадцах, возлюбленных, его приключениях, вкусах, друзьях, вообще - о судьбе.
У такой седины и внешности непременно должна была быть Судьба, а как же иначе?
Судьба в лице светлокожей, пепельноволосой красавицы, с тонкими запястьями и изящными щиколотками, ее нос озорно взлетал в профиле, чуть портил семейные фото, но не портил саму Полину, так ее звали.
Напротив, очаровательный носик только придавал стремительности ее походке. Одно совсем не исключает другого, не правда ли? Она ловко протирала столики, расставляя на них крохотные портбукеты с веточками жасмина или чайной розы и зажигая им в пару тонкие шандалы со свечами.
- Две?Три? —неизменно негромко спрашивала она посетителей. И ее каплевидные серьги - аквамарин в серебряной оправе - слегка покачивались в такт движениям рук или теням от ресниц на её щеке.
Ресницы у Полины были густые. Как крылья бабочки.
- Хозяин, ты где же нашел, раздобыл себе такую красавицу? С нами не отпустишь? – иногда позволяли себе редкую вольность слегка развязные, подвыпившие посетители - мужчины, скалясь и оставляя на столешницах лишнюю горсть монет или купюр. Полина не прикасалась к ним. Никогда.
Ян же в ответ лишь молча хмурился, твердо полировал ветошью барную стойку и просто яростно жестко - пристально смотрел на дерзившего забияку. Тот часто не выдерживал взгляда, отводил глаза в сторону, покряхтывая или кашляя.
А потом, за столом непременно находился кто- нибудь, знающий ту, особую, историю, сделавшую маленькое кафе на площади и его хозяина - легендой.
***
В давний, незапамятный для городка, август, в ту самую пору, когда звезды низко висят и над морем, и над степью, а вечера пахнут солью моря, жаром остывающего солнца и чайной розой, в дверях маленького заведения, не бывшего тогда еще стильным кафе, и насквозь пропахшего дыней, жареным карасем и спелыми, острыми томатами черри, появился взлохмаченный, небритый незнакомец, с резкими, хищными движениями, гортанным голосом.
Гость сразу же ринулся к стойке, схватив за воротник тонкого, смуглолицего человека с кольцами полуседых волос украшавших его голову как то артистически, не по возрасту, дерзко, вольно. Делающих его похожим на цыгана или бродячего факира.
-Эй, друг, факир - Хаким, хватит людям голову морочить, давай, гони долг, да с процентами, мы больше не можем ждать. Надоело!
-Не могу я ничего вам вернуть сейчас! Нет денег, сын болен, все на лечение ушло – сдавленно просипел должник. – Приходите в конце месяца.
-Не можешь отдать деньгами, так собери дань с посетителей! У тебя их много. Кто монетами поделится, а кто - побрякушками….Люди добрые, помогите Хакиму -факиру долги вернуть – Вдруг зычно и хрипло бросил в публику незваный гость – Будьте же милосердны, Вам зачтется.
По залу ресторанчика пробежал сдавленный ропот, женщины начали снизать с рук браслеты, вынимать из ушей серьги, не отрывая глаз от побледневшего лица факира – хозяина, которого гость бандит уверенно вел по залу, привычно приставив нож к горлу, на котором нервно дергался и булькал кадык…
- Если что, предупреждаю сразу: кто дернется за полицией, перестреляем всех! Мои люди снаружи, на стреме! – мрачно сверкнул глазами жесткий кредитор.
- Матка Боска, но что же это творится! - еле слышно выдохнула за одним из столиков тонколицая красавица, медленно поднимая руки к ушам, в которых посверкивали темным огоньками аквамариновые серьги - капли на длинных нитях.
Девушка бросила долгий, молящий взгляд на своего спутника, парня в полувоенной куртке, и чуть повернула на пальце странное, ребристое, черное кольцо, в виде сложенных крыльев бабочки, будто бы собираясь снять и его…
***
Последнее, что помнил «Хаким – факир», это то, как парень пружинисто вскочил и сделал резкий выброс рукою в их с бандитом сторону.
Раздался треск, перед глазами незадачливого хозяина что-то вспыхнуло, поплыло, и он тотчас же погрузился в полную темноту.
Хаким пролежал в больнице три месяца, а выписавшись после операции на легком, что едва удалось спасти, поспешил уехать из маленького южного городка. Исчез, не прощаясь….
Перед выпиской он потребовал в палату нотариуса, а час спустя покинул городок навсегда. Больше его никто никогда на его улицах не видел.
А у кафе сменились владельцы…. Ими стали Ян и Полина, девушка с аквамариновыми нитями - серьгами в ушах.
С пальца ее таинственно исчезло кольцо в виде сложенных ромбом крыльев бабочки. Поговаривали, что именно им была оплачена сложная операция на легком Хакима - факира, хозяина кафе…
А тот, в придачу к дарственной на свое маленькое заведение, потребовал от пары, спасшей ему жизнь, соблюсти еще два условия: не брать чаевых со стола и не подавать в кафе спиртного. И все соблюдалось неукоснительно, многие годы, казалось, что так было – всегда! Все забыли о рыбе, томатах и виноградном вине исчезнувшего, как истинный факир Хакима.
А маленький ресторанчик на площади, моментально истово пропах кофе. И сделался легендой города.
Да, говорили еще, что в кольце Полины был искусно установлен полицейский сигнал – навигатор. Но эта легенда относится к числу непроверенных. Как и то, что Ян когда то воевал в Афгане .
В городе все его знали, как «сочинителя» отменного кофе и держателя изысканного кафе…. Не более того. С него хватало!
