Что-то собаки сегодня не на шутку разошлись между собою. Спорят разгорячено, какой день уже.
К непогоде однозначно, наверное.
Лают, ругаются, но не кусаются. Всякое конечно бывает; Чуть что на личности даже дружно
при возможности переходят, но вот рукоприкладства при этом, как я заметил, ни при каких
обстоятельствах никогда не допускают.
Каждая сторона имеет здесь свою точку зрения. И на этом твёрдо на своих позициях всегда
стоят.
По бархану, между тем, мерно пешком передвигается многочисленный караван, молча перешагивая
через любые песчаные препятствия. А у арыка, что на пути каравана, сидит Васька, никого не
слушает и ест дыню. Головы даже в сторону не повернёт.
Вокруг война, караваны движутся. Грузы, так остро необходимые в тылу перемещаются.
Жара, июль, Васька овдовелый в арыке уже какой день с дыней и грушами от зноя по
горло в воде сидит. С тех самых пор, наверное, как с Николаем Васильевичем, другом своим
закадычным намедни поссорились. Никого к себе не подпускает, никого не слушает, а только
сидит и ест сам по себе. Один, видимо, человек.
Война войной, а караванщики к обеду вовремя приступили. Прямо не слезая с верблюдов.
Не останавливаясь и ни на минутку с курса ни на йоту не сворачивая. Будто точно им только
одним на известную звезду за горизонтом обоз ведут.
А собаки удобно уселись вдоль всей дороги, по обе стороны от трассы, и заливаются на чём
свет стоит. Лают по-собачьи. Что им до верблюдов сгорбленных, они о своём всегда судачат.
Собаки лают, ветер песок носит, верблюды к звезде своей продвигаются. У всех своя жизнь.
А Васька сам по себе.
