Башня Толл

Да, я не ошибся- она пришла сюда убить меня. Скорее всего, малышке не ведомо, что я вижу ее чувства, и образы, возникающие в ее голове. Тогда я ощутил себя не просто одиноким в этом мире иных для нас существ, я ощущал себя пленником- этого кабинета, дворца, положения. Пленником, которого даже не спрашивают- хочет ли он следовать ритуалам, принятым при дворе- как например этот, постыдный- невеста одной ночи. Я вгляделся в девушку внутренним взором, я же знал ее, знал!
  Это та самая Вера, дочь садовника. Милая, маленькая подруга моих игр. Сохранила ли она память обо мне? Похоже, да. Но тем не менее, в ней желание меня зарезать. И...желание еще чего то...Желание обладать мной, даже более сильное, чем желание моей крови. Но в этом она сама себе врядли признается.
... Когда приходят эмоции высшего порядка, когда приковывают взгляд к главной и единственной цели, тогда маски падают, стены исчезают и все предстает в истинном свете. Так говорил мой дед. Почему-то вспомнились его слова.

- Значит,  народ не так уж и боится перемен- пронеслось у меня в голове.
Я хотел сбежать и узнать их изнанку, а изнанка сама пришла во дворец, с единственным и твердым намерением прикончить меня. Ну что ж, если и суждено мне погибнуть именно так и тут, то смысл играть с судьбой, обманывая ее и убегая?
Я подошел к девушке на расстояние вытянутой руки и остановился прямо перед ней. Ее дыхание участилось, я ощутил волну страха, и томления, исходящую от нее. Вероятно, она собиралась выхватить клинок и нанести удар, но ее пугала перспектива моего сопротивления.

- Хорошая идея спрятать стилет в гребень для волос- в полголоса проговорил я. - Ты сама до этого додумалась, или научили родители?

Она задрожала. Казалось, тело ее сделалось обмякшим, колени ее тряслись. Я спокойно присел на край стола и наклонил вперед голову, заглядывая ей в глаза. Для нее это конечно,  было незаметно- просто пустые отверстия в маске и все. И это ее пугало еще больше.

- Почему ты хочешь меня убить? Ведь я не причинил тебе зла- сказал я, продолжая вглядываться в ее лицо.

Она вскинула руки и рывком вытащив из гребня стилет, решительно шагнула ко мне. Я не двинулся с места.

Лезвие в ее дрожащей руке уперлось мне в грудь. Я не шевелился, продолжая сидеть на столе.

- Сними маску! Сейчас же! -  ее голос был нервно- визгливым.

Видно, душевное смятение на время сделало ее чересчур смелой. Она дернула меня за маску, срывая ее.

Потом она ожидаемо закричала, не найдя под маской ни головы ,ни лица. Хорошо еще, что она не ударила меня своими ножом- я ожидал этой реакции.

Женщины - не в меру странные существа. Сняв маску и швырнув ее на пол, поборов первичный ужас (хотя чего еще она ожидала от наследника династии Незримых!), она принялась ощупывать мое лицо руками, будто слепая. Может, ее успокоило то, что я был безоружен и не пытался обезоружить или остановить ее. Она касалась кончиками пальцев моих век, щек, губ, и эти движения были изучающими, и в тоже время ласкающими.
- Слезай со стола! - ее рука с стилетом оказалась у моего горла.
Я повиновался. Одной рукой она держала меня за плечо, второй тыкала лезвием у воротника халата. Так мы дотанцевали до стены, к которой я прислонился спиной. Дальше хода не было.
Ее свободная рука продолжала гулять по моему телу. Она развязала пояс халата, и начала ощупывать мою грудь, спускаясь к животу и еще ниже. Ей было очень весело. И меня  вместо страха за свою жизнь, разбирал смех. Наконец ее пальцы коснулись моего паха. Они легко сжали мой член и стали мять его, усиливая свое и мое желание.

- А он большой, хоть и не видимый- сообщила она, придвигая свою голову к моей и целуя меня в губы (даже не промахнулась). – Как ты весь напрягся... Не боишься, что я захочу его отрезать? Тогда ты перестанешь смеяться!

Все это было очень странно. Но я ничего не мог поделать с своим восставшим естеством, с желанием, заполнявшим мое тело. Я качнулся ей навстречу, и она не нанесла удар, а поддалась мне. Я повалил ее на пол и оказавшись сверху вошел в ее упругое лоно с силой, словно желая слиться с ней воедино, утонуть в ней.
Я скинул халат, и, наверное, она испытывала особые чувства, не видя того, кто овладевает ей. Потом она каким-то образом скинула меня с себя и оказалась сверху, скача на мне как наездница, правда жеребец ее был незрим. Оседлавшая ветер, безумная и прекрасная амазонка. Я разорвал тесемки ее корсета, и маленькие, спелые, похожие на персики груди, вздрагивали у моего лица, в такт с ее движениями.
Мы кончили одновременно, и ее радостный крик улетел в облака, вместе с стаей, розовых от заката чаек.
- Так ты передумала меня убивать? - спросил я, накидывая халат и маску.
Ее увлажненные глаза смотрели куда-то вдаль.
-Пожалуй, пока рано. Вся моя ненависть к твоему роду немного подождет.
-Что же, ты готова нарушить данную кому-то клятву?
- А ты меня забыл. Мы были друзьями целый год, в детстве. Мне нравилось играть с тобой.
-Я не забыл. И теперь нравится играть?
Она как -то странно засмеялась, и подойдя ко мне, приподняла маску, целуя мои губы.
- Ты не похож на того, кто вершит зло. Ты менее свободен чем я- просто незримый пленник роскошного дворца. И я приду завтра. Праздновать победу снова.
И она пришла. Завтра, послезавтра и еще, и еще. Потом она перестала просто уходить- и осталась жить в моих покоях. Наверное, потому что решила, что взяла меня в плен, подчинив себе навсегда. Пусть так. Даже несвобода властителя иногда оборачивается свободой страсти.