СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ

идти вперед.

Мужчина присел и, высыпав из пакета корм, стал свистом подзывать собаку.

- В целом, да… — нехотя вибрируя гласными, ответил Влад.

Пес, услышав свист, помчал к мужчине.

- Я так и думал, — Сергей, забирая в сторону, взял курс на разворот.

Пес захрустел сухим кормом. Мужчина с веревкой, ласково поглаживая собаку, ловко накинул петлю на шею. Продолжая уплетать корм, пес не заметил ничего необычного.

- В общем, смотри. Тут человек приходил из другого отдела. Тебя искал. Я ему сказал, так, мол, и так, но твой номер давать не стал. Он свой оставил, сказал, чтобы ты позвонил. Сегодня. Как думаешь, к чему?

Поднявшись на задние лапы и не обращая внимания на петлю, пес в благодарности прильнул к мужчине с веревкой. Тот, поддев его под грудки, взял на руки.

- Пока не знаю, но, скорее всего, у кого-то есть интерес. Будут мне что-то предлагать, — Сергей медленно описывал кривую в развороте.

Беляш, на руках мужчины, видимо, думая, что за ним, наконец, вернулись его друзья, повиливал хвостом, смирно поглядывая по сторонам.

- Ясно. А взамен… Хотя ты сам понимаешь, что взамен.

Мужчина с веревкой, обняв собаку, шествовал осторожно и нес ее так нежно, как носят грудничков молодые неопытные отцы.

- Конечно. Топить моими руками… Ладно, я все понял. Не по телефону… — отрешенным, невидящим взглядом Сергей смотрел на идущего с собакой мужчину.

В сторону мужчин, спотыкаясь, на каблуках, бежала родительница. Ветер разносил ее голос:

- Вы что не люди? Вы можете это делать в другое время? Не сейчас!

- Телефон запишешь? — на заднем плане у Влада свистел принтер.

Головы детей, над которыми, придавленной волной резонировало угрюмое «ш-ш-ш!», настолько часто разворачивались назад, что казалось, они находятся в неестественном положении — затылками вперед.
Мужчины с собакой удалялись. Выбежавшая женщина после короткого разговора с ними, компенсируя досадное возмущение быстрой ходьбой, возвращалась к своему месту.

- Не надо. Мне неудобно сейчас. Я скоро буду. А вообще-е… — Сергей встал, как вкопанный, и, словно включившись, неожиданно громко воскликнул, — что здесь происходит?! Он, на ходу набирая скорость, одним движением закинул телефон в карман куртки, откуда слышалось «алло, алло» Владислава, и выкрикнул:

- Уважаемый!

Но мужчины уже скрылись за углом здания.
Шагая невероятно широко, Сергей бросился за ними.

Дети, стоящие с краю, то и дело, украдкой, поглядывали на угол. Угол пустовал.
Последний звонок продолжал свое действо. Выступил ведущий, началась школьная песня, и в конце припева, когда голос солиста на мгновение смолк, мелодию разорвал мальчишеский, с хулиганской хрипотцой, голос:

- Бел-я-я-я-ш!

От скачущих ушей до неутомимого, в рыжих опалинах, хвоста. По беговой дорожке, по футбольному полю… Летел Беляш!



        Ночь прошла в полузабытьи. Перед важным разговором, перед судьбоносной развилкой было не до спокойного сна. Утром, за рулем автомобиля, Сергей извлекал из глубины сознания заблюренные обрывки сновидений. «Новостройка. Рядом с ней пыхтит кран-воровайка, в его кузове — собачья будка. Дверь старенькой белой «Нивы» открыта настежь; чёрствые, как рубила, пальцы треплют собачью шерсть:

- Беляш! Беляшка, родной, а я чуть не помер. Болезнь страшная, легкие слиплись. А они… Эх! Молодежь. Хотели бросить тебя. Давай, залезай. 

И грубые, широкие ладони подбросили пса на заднее сиденье машины. Затем седой дед, устроившись за рулем, крикнул в окно молодому крановщику, дымящему сигаретой:

- Чего пялишься, цинковая душа? Поехали!»

Но… может, это был не сон.


        Дочь сдавала учебники, были еще какие-то организационные дела в школе. Она, сидя на заднем сиденье, пела песню, звучащую по радио. Тот же маршрут. «Какие у меня варианты? Принять условия, стать зависимым и продолжить заниматься делом. Либо уволиться. Что лучше? Кто знает!» Размышления по кругу. Нескончаемую мысленную жвачку прервал голос дочери:

- Папа, смотри! Будки нет! Значит, рабочие ее забрали. И Беляша тоже. Не забыли! — она помолчала немного, а затем добавила, — рабочие, они — хорошие.

В зеркале заднего вида Сергей увидел на детских щеках светлые озорные скобки, развернутые улыбкой. Двинув телом в сторону, он поймал в отражении ее взгляд:

- Конечно, хорошие. У нас все хорошие.