сооружает тараканью столовую. Ночью Тябу снится сон, в котором все тараканье семейство благодарит его за обед. «Вы молодчина, Тяб Иваныч!», — говорят тараканы.
«О том, как жила-была последняя Муха» Авт. Д. Мамин-Сибиряк. М.: Государственное издательство, 1927
Сказку о молодой мухе, которая живет с людьми целый год, постепенно меняя одно мухоцентричное мировоззрение на другое, еще мухоцентричнее, Дмитрий Мамин-Сибиряк сочинил еще во второй половине XIX века. Но только в СССР она вышла самостоятельным изданием с живописными иллюстрациями. Правда, и с цензурными сокращениями.
В оригинале, например, мушка стыдливо признавалась старшей товарке, что любит пить пиво. Зависимость от него кажется ей вполне невинной, но не такой симпатичной, как от варенья, поэтому глава дома, предпочитающий пиво варенью, не вызывает у нее доверия. В советской версии все намеки на пороки жужжащей барышни исчезли. Осталось, впрочем, самое главное: рассказ о том, что взросление не тождественно пониманию мироустройства, а врожденная эгоцентричность делает постижение бытия принципиально невозможной задачей.
В юности, летом, героине кажется, что люди прекрасны, потому что все делают для мух: открывают форточки, варят варенье, ставят на стол вкусные вещи.
Когда мух становится слишком много и с ними начинают бороться с помощью ловушек, муха прозревает: все в мире существует только для того, чтобы губить насекомых. Оставшись последней из своего поколения и едва не погибнув зимой в пламени свечи и на печке, она заключает, что и это ловушки для мух, иначе в чем их назначение?
Дожив до следующей весны, когда родились новые мухи, она приходит к еще более странному выводу: «Теперь я знаю все, — жужжала она, вылетая в окно, — лето делаем мы, мухи.» Чем старше становилась героиня, тем сильнее искривлялось ее мировосприятие. Познать мир можно лишь в том случае, когда воспринимаешь его в отрыве от своей природы и ценностей.
«А червяки летают?»
Авт. В. Штамм. М.-Л.: Государственное издательство, 1928
Встретив в огороде двух беседующих червяков, розового и зеленого, воробей небылицам второго: будто скоро он станет летать не хуже воробья. Отнеся детям первого червяка, воробышек вернулся за зеленым, но найти его не смог. Неужели и правда упорхнул?
Предполагается, что на момент прочтения юный читатель еще не знаком с процессом превращения гусеницы в бабочку. Автор с микробиологической фамилией Штамм раскрывает его не сразу, а постепенно, на манер фокусника, преподнося окукливание с последующим окрылением как настоящее природное чудо.
И без того увлекательное повествование периодически сдабривается фантастическими сценами. Девочка Вера берет гусеницу домой и селит ее коробке с листьями, из которой та бормочет:
«Я кушаю. Кушаю. Кушаю. Мне надо много кушать, чтобы вырастить крылья, чтобы набраться сил для
летанья».
Вскорости к удивлению детворы «полетел зеленый червяк!» Но автор приберег для нас еще несколько чудес. Подарив Верочке шелковую ленту, мама спрашивает, знает ли она, что подарок этот от бабочек. Рассмеявшуюся от этой, как она думала, шутки Веру мать удивляет рассказом о шелкопрядах.
Иногда просветительское повествование прерывают комические эпизоды: друг Веры, Коля, сочинил рифмованную сказку про то, как бабочка отложила яички, из яичек вышли гусенички, из тех — бабочки, из бабочек — яички, и так далее до бесконечности, и повторяет ее, пока не выводит подругу из себя. А вот Штамма в монотонности не упрекнуть — словно кузнечик, автор скачет с темы на тему, торопясь рассказать все что знает.
«Как жуки в футбол играют»
Авт. Б. Фортунатов. М.-Л.: Государственное издательство, 1928
В июньском номере ленинградского детского журнала «ЕЖ» (Ежемесячный Журнал) за 1928 год был опубликован анонс новой книги зоолога, в прошлом солдата буденновской армии, Бориса Фортунатова: «Ты видал, как люди играют в футбол? Наверно, видал. А вот как жуки в футбол играли, подглядел однажды Петя. Что потом было с Петей, и что он еще узнал интересного — узнаешь и ты, если прочтешь книжку».
Как и всякая реклама, анонс не вполне соответствовал тому, что увидели читатели. Во-первых, главного героя звали совсем не Петя, а Андрюша. Во-вторых, надежды на фантастическую сказку о жуках-физкультурниках не оправдались: жучиный футбол — только образ-манок, а не основа сюжета. Речь в книжке шла о скарабеях, которые катают шары из навоза, чем и привлекают Андрея. Сначала они кажутся ему спортсменами, но, понаблюдав за насекомыми, мальчик отбрасывает эти фантазии.
Справедливости ради, рассказ о быте навозников, их питании и размножении составлен Фортунатовым увлекательно и доступно. Упоминает он и о важности скарабея для древних египтян. Правда, по понятным причинам, не говоря ни о том, что жук был религиозным символом солнца, ни о скарабееподобном божестве утренней зари Хепри. Жук по Фортунатову — собрат-пролетарий, чумазый труженик, от которого в мире очень многое зависит.
А о спорте насекомых в СССР были другие произведения. Например, популярный рассказ Виталия Бианки «Репортаж со стадиона Жукамо». Или
эстонский мультфильм «Вот так чемпионы!» об олимпийских играх жужелиц кузнечиков и бабочек.
«Тараканята»
Авт. И. Бегоулева. М.: Государственное издательство, 1929
До чего симпатичное слово подобрала Бегоулева для заглавия своей книжки. Тараканята — все равно что пацанята, только с шестью лапками и усами. Но вот мир, который окружает ее героев, юных тараканов Резвуна и Усатика, совсем не ласковый.
Выйдешь из дома, а за углом поджидает паук-гопник. Сбежишь от него — окажешься в беспокойной очереди тараканов за водой, которые толкаются, а некоторые падают в сливное отверстие и погибают. Уйдешь в нетараканий район к мухам — и сразу прилипнешь к липкой ленте. Выкарабкиваться обратно приходится буквально по трупам:
«Собрал последние силы, высвободил одну ножку, на соседнюю муху поставил, почувствовал, что опереться может, другие начал понемногу вытаскивать. Так по мухам и вылез».
В безжалостной действительности выживают лишь безжалостные. На фоне остальных равнодушных насекомых Резвун с Усатиком выглядят симпатично: они хотя бы не бросают в беде друг друга. Старшие их в этом не поддерживают. Когда тараканята возвращаются домой, семья отказываются принять Резвуна из-за того, что он испачкался в чернилах: «Ты не наш таракан. Мы рыжие, а ты черный. Иди в соседнюю квартиру, там черные тараканы живут — некрасивые, другого племени».
В финале тараканята вырастают, теперь они взрослые, а значит, борьба за выживание не оставляет в тараканьих середечках места детскому любопытству и братской любви. Только не до конца стершиеся чернильные пятна на Резвуне напоминают о ребенке, которым он когда-то был. Такой вот невеселый реализм.
«Шестиногие»
Авт. Н. Плавильщиков. М.: Государственное издательство, 1929
Доктор биологических наук Николай Плавильщиков был человеком незаурядным. С одной стороны, беззаветный любитель всего живого, поклонник знаменитого энтомолога Жана-Анри Фабра, книги которого переводил. С другой, в 1922 году тот же Плавильщиков напал с пистолетом на своего коллегу Григория Кожевникова, ранил и ограбил, что впоследствии объяснилось острым приступом шизофрении. Надо отдать Кожевникову должное: к произошедшему он отнесся как человек науки, со всем возможным пониманием. Если бы он читал детскую книжку Плавильщикова «Шестиногие», его еще меньше бы удивила тяга того к жестокости и смерти.
Неискушенному читателю этот научпоп может показаться романом ужасов. Хотя Плавильщиков ничего не выдумал, он отобрал такие сюжеты, которые рассказывают о непрерывной борьбе в мире животных, где каждый поедает каждого. Сначала муравьиный лев, от которого, как в хорроре, видны только
торчащие из песка загадочные «рогульки», убивает муравья. Затем его самого ест птица, а муравьи отыгрываются и убивают осу-пескороя, которая перед этим парализовала гусеницу, чтобы ее личинки съели ту живьем. Наконец осу вместе с муравьями проглатывает куропатка.
Когда пришедшие в сад дети видят, как жуки-могильщики зарывают труп мыши, они решают подшутить и привязывают труп к воткнутому в землю колышку. Насекомые не лыком шиты и догадываются подрыть колышек, чтобы он упал и мертвая мышь отцепилась. Но детям этого мало: кто-то придумал перебить запах падали водкой. Сбегав за водкой, они протерли ей колышек. Жуки растерялись. Повторив эксперимент несколько раз, ребята выяснили, что жуков привлекает запах падали от палки, а не от мыши. С этой важной информацией они ушли, оставив жуков заниматься своим делом. Но потом вернулись, чтобы отыскать полуразложившееся тельце многострадального грызуна: «Вырыли её из земли. Поглядели — а в мыши-то белые личинки прямо кишмя кишат. Жуки-могильщики положили в мышь яйца. Из яиц личинки вывелись. Мышь едят. Много было личинок, уж наполовину мышь они съели.»
https://knife.media/author/gleb-kolondo/
