Викинги

оскалился в предрассветной тьме граф Радбод.
- Слишком тихо, - Геррегау стал хмур и нетерпелив. - Пора пошуметь.
- Ну как, мой друг, - обратился Радбод к седому командиру, - справишься с этими? - Он кивнул на спящий лагерь.
- Не пройдет и часа, повелитель, как я сомну эти отбросы, - ветеран знал, что говорил. Двадцать долгих лет он на службе у графа - и ни разу не подвел.
- Верю, Гановер, верю.


Цепь железных латников ждала взмаха стальной перчатки графа. Викинги валялись в трех сотнях ярдов и безмятежно спали. Жаль, слишком густой кустарник, а то лучники быстро бы все сделали. Перчатка графа упала - и Геррегау, не удержавшись, сорвался в атаку. « Давай, сломай шею - а я позабочусь о твоих землях» - Радбод благоразумно наблюдал сзади. Зазвенел металл. Квадраты Фрисландского войска полукольцом сжали тиски. Двести ярдов, сто.
- Ух, ух, ух, - стучали щиты друг о друга. Тридцать. Передние шагнули в пустоту. Раздался грохот скомканного металла. Какая, к черту, внезапность.
Первые провалились, второй ряд умял сверху, гулко бухнув в тот же ров. Геррегау хватило ума отстать.
- Вперед! Вперед, - он тянул клинок на море. Латники, наконец, взяли ров и бросились сквозь кустарник. Что такое? Почему они затоптались, словно козы, когда должны были быть уже там, среди лагеря норманнов? За рвом - колья, заточенные, вкопанные под углом. Задние толкали передних, не видя, что сажают друзей на бревна. И в это время раздался рев. Даже конь под Гасбарром шарахнулся. С боков рва, в обход уже сделавших дело кольев, в расстроенный квадрат фризов вонзились клыки - два клина викингов. Гасбарра охнул. Один из клыков зацепил Геррегау и съел. Два бивня норманнов продирались навстречу друг другу, раскалывая армию фризов на лоскуты. Стальные ножницы были все ближе. Они резали по уязвимым краям, беззащитно голым. Хрум, хрум, хрум - отстригались фризы. По замешкавшимся на кольях ударили копья.
Латники гибли, как козы в загоне. И преимущество фризов в числе стало мышеловкой. Они мешали друг другу, им было не перестроиться, даже не отойти, чтоб привести в порядок. Старый вояка Гановер делал все возможное, но…. Викинги воевали не так, совсем не по тактике. Фризы уступали: в скорости, мастерстве, силе, построении. Во всем, черт побери этих викингов. Ольгерд во главе клыка работал секирой. Взмах - трескал шлем фриза, еще - другому секира влетала в плечо. Перед Ингваром - трое с копьями. Он срубил древко первого, вторым мечом вспарывая живот; удар с ноги - и фриз слетел с клинка, мешая своим. А Ингвар уже присел к земле: два взмаха - меч чисто, как молоденькие березы, срезал ноги. Ингвар вскочил, разводя секиры новых, и забарабанил сверху. Тяжело. Копья фризов в ладони от лица обдавали холодком. Ингвар рубил, нырял, вскакивал, уворачивался. Сбоку на помощь пришел Хагри - и вот уже стало легче. Хагри был неповоротлив, но его молот крушил, как бревно. Ингвар чуть отдалился, чтоб не попасть под кувалду друга - он, конечно, потом извинится, да кому нужны будут эти извинения?


- Что они делают, господи, - метался граф Фрисландский. - Наших же больше.
- Да, больше, - уныло усмехнулся Гасбарра. - Только те, - его палец указал на норманнов, - идут сплошным кулаком, а наши… - Он обреченно махнул рукой. - Эти разбойники бьются как боги.
Радбод зло оглянулся на него и процедил сквозь зубы:
- Плохо дело.
- Сдается мне, - доверительно произнес Гасбарра, - что дело чертовски плохо.
И от его тона стало дурно графу Фрисландскому, но что он смог бы ответить?
Клыки викингов, пронырнув через фризов, встретились, развернулись и заработали мечами. Топор Бьянки крутил восьмерки, Оле топором хлопал бреши в толпе фризов. У него на подхвате совсем юные вои - шли, докалывая мечами, следом. И фризы выгнулись струной - струна лопнула. Викинги, зубастые, сожрали Фрисландский пирог и выплюнули - на это смотреть стало уже просто тошно.
- Это конец, - граф Фрисландский развернул коня. - Бедный Геррегау.
- Он погиб как герой, пускай и нечаянно.
- Он погиб как дурак, - жестко бросил граф. Фризы дрогнули и побежали, на счастье Радбода. Хоть пол армии, но вернулась целой. Попробовали здоровенные медведи Роллона угнаться за ними. Куда там. Ладно, пограбим доспехи.


- Кто там? - Король собирался на охоту. Свора нетерпеливо лаяла, ожидая хозяина, сбившись в кучу. Скоро затрубит рог, и запримеченный медведь вздрогнет от шума облавы.
- Пустяки, - небрежно отмахнулся Гарольд. - Какой-то посол, буйный и ненормальный. Его уже бросили в темницу, чтобы остудился.
- Что так? - Нахмурился Альфред.
- Да все не объяснить, что к вам нельзя. А он рвется, пятерых покалечил, пока сетью не спутали.
- Странный посол, - почесал лоб Альфред. - Кто он, откуда…
- С Фрисландии. - Гарольд угодливо улыбнулся. - В шлеме, со щитом цветным. Разбойничья рожа - такого пускать опасно.
- Викинги, - взвизгнула принцесса Регнелла. – Викинги!
- Болван, быстро посла сюда, пока я тебя самого не запер в темнице, - король привстал, и Гаральд вылетел с зала.
- Я, твой брат Роллон, прошу. Вышли суда с провизией и людей с оружием - сколько можешь.
Посол смолк. Король с Регнеллой переглянулись.
- Ступай, - властно кивнул Альфред, - и передай брату - пошлю немедленно. Где он?
- Он граб… - посол споткнулся на полуслове, король с принцессой спрятали улыбку, - он завоевывает Фрисландию. В двух битвах разбиты фризы. Но и он несет потери.
- Иди отдохни с дороги, - король закончил.
- Я не устаю, - развернулся викинг. Внезапный удар в зубы - и Гарольд заскользил по полу.
- Посол, мне нужно передать Роллону, - требовательно прозвучал голос принцессы саксонской. И викинг слушал, утопая в зеленых глазах принцессы и завидуя Роллону.



- Пускай катятся с этого острова - невелика потеря, - метался по замку граф Радбод. Другой граф, Гасбарра, гладя ручку молоденькой жены Геррегау, говорил ей о кончине мужа и грустно вздыхал.
- Ах, перестаньте, граф - что вы все о трагичном, - мило закатывала к небу прекрасные глазки вдова, приятная на взгляд и ощупь. Стройная, как кипарис, болтливая, как стая сорок. Ее очаровательное личико бесподобно - и даже милая глупость графини возбуждала Гасбарру. - Расскажите о себе - наверняка вы бились, как герой. Говорят, на каждого нашего пришлась целая куча этих…как там их…
Граф смущенно откашливался и отворачивался. Графиня приходила в восторг от его скромности.
- Я соберу всю знать - и вы расскажете, как храбро сражались один против целой армии.
Граф испуганно махал руками:
- Что вы, графиня, что вы. Я лишь исполнил свой долг.
- Ну хорошо, - графиня была недовольна. - Я просто хотела выразить благодарность от всех нас.
- Вы можете отблагодарить меня и сделать счастливейшим из смертных, - стал жалобен голос защитника Фрисландии, и сердце графини защемило сострадание. – Графиня, мне так хочется утешить вас в столь тяжелый день. Один лишь поцелуй.
- Ах, граф, оставьте, - белокурая нимфа смутилась. - Называйте меня просто Аллозией. И бросьте ваши проказы - у меня траур. Хотя… - она задумчиво посмотрела на графа и ее губки капризно надулись. - Вы спасли Фрисландию: должна же я как-то наградить героя.
Он тянул ее в спальню. Графиня упиралась - самую малость.
- Не за себя - за Фрисландию, - и упала на графа.
- Боже, граф, вы - Геракл, - болтала в кровати стройными ножками Аллозия. - Лев в бою, тигр в любви. Я обязательно закажу песню про вас, спасителя Фрисландии.
Граф опять смущенно отворачивался.
- Герой, - она потянула к себе, - мой герой. У нас во Фрисландии не благодарят единожды.


Радбод бушевал в замке. Знал бы он, что случайный шторм пригнал викингов в эти земли - наверняка обратился бы к силам небесным. Но небеса, застеленные тучами, таинственно молчали.
- Пускай катятся к себе в скалы, - топал Радбод; и прислуга боялась дышать.


Викинги прикатились в Фрисландию. Недели не прошло, как они обчистили остров и появились под самым боком. Король Альфред, как обещал, прислал норманнам вооруженную помощь - и воспрянувший Роллон прыгнул на материк. А вот это уже было серьезно. Но граф Радбод не идиот повторять ошибку дважды. Как не старался Роллон, грабя окрестности, выманить на новую битву графа - бесполезно. А тот ожидал Рагинера Длинношеего, единственно отважного полководца Фрисландии. Рагинер оставил любящую жену и не замедлил явиться. Они следовали за войском Роллона.


- Деревня, Ролло.
- Тряханите, только глаз да глаз за армией графа. И подожгите соседние деревни - пусть думают, что в лагере мало и все ушли на разбой.
Ингвар исчез. Он взял два десятка, пробрался зарослями, стараясь не вспугнуть, и появился внезапно. Жители пикнуть не успели, как викинги стали обшаривать дома. Несколько защитников были заколоты сразу, остальных связали. На Ингвара бросились трое с рогатинами и ножами. Глупые. Три удара - три трупа. Ингвар прыгнул дальше. Куда сельской дурачине, знакомой с ножом, тягаться с матерым викингом, с четырехлетнего возраста взявшим в руки оружие?
Пошел переполох, но викинги были быстрее ветра. Бьянки толкнул ногой дверь. В избе полумрак, и пока Бьянки пытался что-то разглядеть, в его живот ударила рогатина. Сильная острая боль скрутила бок, даже не вздохнуть. Хвала Одину, не снял бирму. Позорная, собачья смерть досталась бы викингу. И друзья, вспоминая, неопределенно бы жали плечами и кривили рты.
Он рванул рогатину на себя, сломал и надвинулся на жертву. Та отскочила, воздела руки, готовясь к смерти. Бьянки с мечом подходил. Беглый взгляд по полкам и углам - брать нечего. Он занес руку.
Жертва с горящими глазами замахала растопыренной ладонью и кивнула на кучу с тряпьем. Бьянки помедлил. Не отводя глаз, прошарил в тряпье и нашел шкатулку. На дне коробки - сережки, пара серебряков.
- П-ф-у, - сморщился викинг. - Сколько время с тобой потратил.
Он лениво занес меч. Баба что-то заорала по-своему и задрала юбку.
- Как я сам-то не догадался, - Бьянки уронил портки. За окном было слышно жалобное мычание угоняемой скотины. Скрипели колеса телег с отобранным скарбом, голосили бабы.
- Э-э-х, всю наживу с тобой потерял, - Бьянки слез с крестьянки. Она не шевелилась с разбросанными ногами, боясь не угодить захватчику. - Ладно, живи, бестолочь, - Бьянки шлепнул по животу, - и дыру-то срамную прикрой - ворона залетит.
Он бежал догонять своих, баба крестилась.
- Когда ты поумнеешь, Трухлявый пень? - Шутил Ингвар, и викинги взрывались хохотом. - Где добыча? Небось опять за старухами охотился?
- Точно: вон, весь в седых волосьях, - поддакнул Торир. - А что за бок держишься?
- Старуха, небось, горячая попалась, - опять норманны гнулись от смеха. - Ингвар, от него никакого толку - только жрет и по бабам. Бьянки, твоя доля вся ушла по рваным юбкам.
Бьянки шел и не обижался. Впереди бой, злость для него нужно было беречь.


- И долго мы будем кружиться? С ними я не могу грабить спокойно, - Хайер кивнул на армию фризов.
- Слушай сюда, - в голосе Роллона проскользнуло железо. - Сколько скажу - столько и будем кружить. А еще если кто-нибудь откроет рот, чтоб обсуждать мои действия, - глаза Роллона смотрели углями, готовые вспыхнуть. Ему исполнилось тридцать пять - упрямства и мудрости, как у ярла или даже конунга. Он был дальновиден, хитер, принципиален - что и отличало настоящего вождя. Оле, Торир, Хайер силой не уступали ему, а вот повести за собой буйных,