устроенных жилищах нет ничего лишнего. И воздух чист и свеж, как первый снег.
- Знаю, - прозвучал ответ с полутемного угла залы. - И клянусь Одином, не пройдет и недели, как твоим ребятам найдется работенка.
- Из уважения к моим сединам мог бы и встать с постели, - Кнуд откинул полог кровати. Там взвизгнули. - Кхм, кхм, - смущенно закашлялся старый викинг. - Прости, я и не знал, что ты не один.
- Ничего, Одноглазый, ничего, - распахнулись шторы, заставив молоденькую девушку змеей нырнуть в ворох белья.
- Кхм, - завистливо крякнул Кнуд. Роллон встал - и Одноглазый залюбовался бугристым мощным торсом, вспоминая себя молодого. Да, до чего восхитительна крепость мышц и как жаль, когда это все давно позади. Ролло понял:
- Я сам завидую юным несмышленышам, у кого этот вик - первый, - и обернулся к постели:
- Я скоро вернусь, баронесса. Хотя… Ты все равно не понимаешь по-нашему.
С кровати что-то тихо кудахтнули.
- Баронесса? - Восхищенно покачал головой Кнуд. - Да-а-а, я горжусь тобой, сын.
- Да ты и сам немало попробовал в юности? - Подмигнул Роллон.
- Не-е-е, мы так далеко не забирались, - с грустью отметил ветеран. - Да и особо не привередничали - какие там графини, баронессы. Поймаешь селянку и тем счастлив. Да и не было особо всяких там титулов. Мир меняется….
- …зато ты остаешься. Много ли дожило, пройдя столько битв, до твоего возраста?
- Никого, - с гордостью ответил Кнуд. - Последний ровесник, мой друг Фарелл Большой меч отправился к праотцам у меня на руках в Британии. Я как раз схлопотал в глаз стрелу в том бою. Честно сказать, и сам собирался в Валхаллу. Страшная была сеча - нас заманили в лес.
- И что? - Роллон весь превратился в слух. Если старый Кнуд разболтался - такое стоит послушать.
- А то, - лицо ветерана дышало гневом, как будто битва была вчера. - Какие-то там племена, я сейчас и не вспомню их поганого имени, лупили издали по нам, как по лосям, стрелами. А мы и местности-то не знали. Так вот, они были слишком хитры, чтобы вступить с нами в ближний бой, где мы перерезали бы их, как овец. Эх, - горько вздыхает Одноглазый, - сколько наших тогда пропало.
- Вы проиграли? - Посочувствовал Ролло, и в его глазах мелькнула боль за попавших в беду сородичей. Таких, как седой Кнуд.
- Нет, гром меня разрази, еще раз нет! - Вскрикнул Одноглазый и его лицо помолодело. - Тругги Большой, наш ярл, прикинулся, что мы все уходим. Сотня налегке осталась в засаде. Видел бы ты их рожи, когда мы ворвались к ним в центр. А потом, пустив вперед пленных и прикрываясь женщинами от стрел, мы истребили всех.
- Так вот скажи, мудрый человек. Смерть в бою - лучший удел для викинга? - Был задан хитрый вопрос - и Одноглазый задумался.
- Конечно, оно все так. Но, с другой стороны, если ты побеждаешь все время - не бросаться же самому на копья? - И Роллон согласен был с каждым словом. - Тем более если от битвы к битве идешь, ничего не страшась. Больше сражений - больше доблести, а значит, так угодно Одину. Сдуру-то погибнуть много храбрости и не надо?
- Твоя правда, отец. Ты вот что. Бери с десяток драккаров, - глаза Ролло стали жесткими, - и иди вперед. Мне нужно, чтоб нашим основным силам ничего не мешало на пути.
- Я понял, вождь. Надо подчистить мелкие камни, чтоб они не путались под ногами. А куда мы идем?
- Навстречу королю. Через дни три после тебя мы выходим вслед - надо завершить дела здесь.
- Это, что ли, дело? - Кнуд кивнул на кровать и усмехнулся.
- И это тоже.
Роллон возвратился на кровать. Там его ждала послушная стройная баронесса. Она возлежала гибка, нага и стыдлива. Грубость викинга ее возбуждала. Он не говорил на ее языке, да и зачем на ложе переводчик? Баронесса угадывала по глазам, что нравится этому воину издалека, такому большому и сильному - и она знала, как вести себя с ним.
Он тогда зашел к ним в дом, а барон, этот глупый и толстый тюфяк, стал корчить героя и бросился на норманна с мечом. Викинг даже не стал доставать оружие, а просто, схватив несчастного барона, как мешок с ячменем, выкинул на мостовую. Баронесса тогда сжалась маленьким комком в огромной кровати. Викинг обвел глазами вокруг и знаками дал понять, что останется, а если это не нравиться ей, то баронесса может убираться ко всем чертям. Так, по крайней мере, поняла она своей бесхитростной головкой. Норманн вел себя очень достойно. Правда, в их дом постоянно приходили какие-то жуткие и шумные великаны - один даже схватил ее за зад. Норманн облюбовал их кровать, баронесса спала в другой зале. И все бы ничего, но как-то ночью, войдя в залу, она по привычке, сонная и квелая, прямиком направилась в лапы к викингу. Зевая, упала в полной темноте на свою кровать и с ужасом обнаружила, как ее тело удавом обвил норманн.
Он, не проснувшись, содрал белье - баронесса боялась пискнуть. Крик барона, короткий и жуткий, летящего на камни, еще свежо стоял в ушах - и баронесса терпеливо и кротко ждала, как шершавые руки смяли девичью нежную грудь, прощупали бедра и … Ну, это уж слишком. Даже барон, законный муж, дарованный церковью, не позволял такого! Баронесса сердито фыркнула и податливо раздвинула бедра, пуская туда жадную руку викинга, а затем и не руку. Викинг, этот медведь, натягивал ее на себя, как перчатку - животное, негодовала она, стиснув зубы. Еще чуть-чуть - и норманн проткнет ее целиком.
Горячая волна пришла нежданно, захлестнув баронессу. Она взлетала и падала. Что-то новое, сумасшедшее било изнутри, оттуда, где нагло хозяйничал викинг, кидая в жар и растекаясь по телу - и она уже сама одевалась на него намокшим раздатым, расхлябанным местом. Баронессе было ужасно стыдно и бесподобно, она сходила с ума от его толчков. Ее груди размашисто скакали - и поруганное целомудрие, горящее вместе с кожей, подстегивало дикое, ни с чем несравнимое удовольствие.
Прошла неделя. Баронессе до сих пор было ужасно неловко - и это его забавляло. И когда викинг ее надевал на свой вертел, как молоденькую овечку - ей опять становилось безумно стыдно и так же безумно сладко, сладко и опять стыдно. И баронесса, захлебываясь от противоположных чувств, знала - не встреть она викинга, так в жизни бы и не случилось чего-то прекрасного, безобразного, необходимого. И она, не решаясь себя предложить, случайно выходила ночью на стук его тяжелых шагов. И случайно - не может быть и речи - касалась его тела своими выпуклыми частями. А бывало, даже и днем. И ведь коварный викинг не спрашивал, что она шлялась в нижнем белье день-деньской по дому и почему они сталкивались все чаще и чаще?
И выучив несколько фраз, самых простых, баронесса с ужасом узнала, что Роллон куда-то собрался. И в последнюю ночь так жалобно и громко стонала баронесса, что прислуга истово молилась. Наконец-то тиран, мучавший госпожу, исчезнет - но, видать по ней, сердечной, его пытки оставили такие рубцы в ее чистой душе, что и после отъезда викинга свет будет не мил молодой вдове. Конечно, от таких страданий кто хочешь умом тронется.
- Говори, - безвольное лицо короля Франции расплылось недовольной гримасой.
- Архиепископ Руанский доносит, что викинги идут. Много викингов, - значимо добавил Райнольд, герцог Орлеанский.
Карл прикрыл глаза. Опять! Не проходит и пары лет, чтобы эти стервятники не налетали на королевство. Как будто тут медом намазано. Ну что делать - месторасположении Франции было таково, что даже спешившие в Испанию или Италию проплывали мимо и заворачивали сюда. Попробовать откупиться землей? Появятся новые, и где взять столько земли? Резкий голос герцога выдернул из раздумий.
- Они идут по Сене. Надо выступать с войском, мой король, пока не поздно.
- Выступаем, - вяло бросил Карл, и снова рябь сомнений побежала по лицу. Не выходит у тебя, Карл Простой, ничего. Не склеить когда-то великую и грозную державу. Да где там склеить - хотя бы удержать треть того, что было какую-то сотню лет назад. Тебе бы половину отваги и воли Карла Завоевателя - глядишь, и викинги сидели бы в скалах. Если бы… Но тот сам ходил в бой, а ты? Посмотри честно в зеркало и представь себя в сече. Не в то время ты родился. И королю почудилась насмешка с портрета Великого, победителя сарацин, саксов, басков и еще десятка народов. И Карлу Простому стало вдруг холодно.
- Что за река? - Драккары свернули с Сены и вошли в приток.
- Эра. Гляди, нас уже ждут, - Роллон был невозмутим, и викинги рядом с ним чувствовали себя, как дома. Они забрались внутрь чужой страны. На левом, противоположном берегу встало огромное войско. Ветер колыхал стяги. Очень много воинов прислал Карл им навстречу.
- Пристать напротив, - скомандовал Ролло. - Оле, Ларс, Хальфред - бросайте всех на ров.
- Как укрепить лагерь? - Оле оперся на топор.
- Обведи большим валом, чтоб не могли ударить сбоку и сзади. И обязательно оставь открытым широкий проход - пусть нападают там, где нам надо.
Викинги принялись за работу. Вождь трезво мыслил - это было ясно любому. Широкие ворота он оставил открытыми ровно настолько, насколько было удобно для построения квадрата норманнов. А в стычке лоб в лоб викингам равных нет. Застучали топоры, и вал рос на глазах из камней и деревьев. Франки глядели озабоченно и хмуро - норманнов совсем не пугало их огромное войско. С того берега закричали.
- Кто вы и зачем пришли?
- Мы - люди с Севера. А пришли для покорения Франции.
- Кто среди вас главный?
Роллон зычно бросил на тот берег:
- Среди нас все равны.
- Карл, король Французский, даст вам земли. В обмен на это вы признаете его власть.
- Нет, мы не признаем над собой ничьей власти. А земли мы и так возьмем, пока в состоянии держать меч.
- Куда вы идете? - Да сколько можно орать? И так ясно, что договориться уже не удастся.
- Тебе, заморыш, я буду отчитываться, - заревел Ларс Могучий, и от его рыка с камышей разлетелись утки, - куда мы идем? Приди к нам да узнай.
Райнольд, герцог Орлеанский, все слышал. Он задумался. Стоять здесь, напротив, и ничего не делать? А ну как викинги угребут вглубь страны - что тогда? Нет, надо тут и сейчас - тем более, войско у герцога большое. Викинги заканчивали насыпь, когда железная гусеница франков стала переправляться вброд. Река споткнулась о латников, забурлила и встала - кони, копейщики, знаменосцы в три потока шли и шли.
- Запоминай отмели, - кивнул Ролло Гисли. - Хорошо, они не догадались застелить реку кольями - тогда бы мы все пропали.
Гисли, поежившись, согласился. Так сделали когда-то русы - и много драккаров с разгону влетело в подводную западню. Да, кучу викингов положили в той битве русичи благодаря смекалке.
Франки, отряхиваясь, строились. Не вал, опоясывающий стан викингов - одним числом в плюсе с весом доспехов смели бы они северян. Грохоча сталью, армия Райнольда пошла. Норманны стояли готовые, ледяные, каменные. Франки втиснулись в проход - лязгнуло первое рубище. Викинги, щелкнув по копьям мечами, прыгнули щитами, сминая передних - и две шеренги франков сгинули внизу, затоптанные своими же. Узость прохода не дала вкатиться всей массе - некоторые бойцы герцога просочились с краев, на свою же беду. Их ошарашили топорами молниеносно, даже не моргнув.
Задние ряды франков давили, толкая своих под мечи и топоры. Норманны шелестели клинками, срубая наконечники копий и превращая их в бесполезные палки, а дальше… Одними щитами, треснутыми, обглоданными, викинги месили передних в кашу - и
