Сахалиночки в Богатырской сечи - книга 3

Эх ты, торопыга, надо было подрасти, окончить школу, прежде чем читать третью серию про неугомонных сестёр. Уж больно плохо они влияют на неокрепшие мозги. Ничего забавного ты тут не найдёшь, окромя длинной и нудной лекции о вреде алкоголя. Что ты там говоришь, что уже большой и с крепкими напитками завязал навсегда? Брешешь, поди! Ну да ладно, почитай  уж, да на ус намотай и сам решай как тебе жить дальше. И это... с тех богатырей, на заставе храпящих, пример не бери, у них печень знаешь какая? Ого-го какая! Мы ей гвозди пытались забивать, да погнулись все те гвозди. Ну слушай.

Глава 1. Сёстры планируют поход в Заболотье

Прошёл ещё один учебный год. Сестры подросли и стали похожи на девушек. Алисе исполнилось аж целых четырнадцать лет (старуха и в зеркало не гляди), а Дианке тринадцать. Старшая заканчивала восьмой класс, а младшая опять смогла одолеть две программы: но уже третьего и четвёртого классов.
— За спиной у ребёнка начальная школа, обалдеть можно! — восхищались взрослые и не догадывались, что это полностью заслуга её сестры, которая днями и ночами сидела с Динкой и заставляла её штудировать гранит знаний.
И снова, снова никто не замечал великого подвига Алисы, хоть плачь! Всем вокруг казалось естественным, что одна родственная душа тянет к свету знаний другую родственную душу.
— Но кто, кто сказал что наши души родственники? — возмущалась Алиса, — тела «да», но души... Кто их знает, эти души?
После приключений в темной Руси, она стала очень мнительно относиться к людям, особенно к их внутреннему содержанию, то есть к душе. А ещё четырнадцатилетней красавице хотелось не сидеть с сестрой-незнайкой (и работать бесплатной учительницей), а гулять на улице парами, ну сами понимаете: мальчик с девочкой, мальчик с девочкой, мальчик с девочкой.
Но не тут-то было, опять эта... та, которую надо, «кровь из носа» поставить на ноги, пихает ей палки в колёса. Но бросить учебники третьего-четвертого классов и бежать невеститься ей не давала совесть (ведь это она, Алиса, толкнула четырехлетнюю сестру в тоннель), а ещё медленно и верно зарождающаяся любовь к Диане. Но гормональные всплески мешали ей этого понять, и Алечеке порой, как в младенчестве, хотелось укусить малолетку за её дурную голову, когда та упорно не хотела понять, что такое дроби, ну или определить падеж существительного.
Динке, кстати, в свои тринадцать лет тоже уже можно было смело идти невеститься, но она не понимала что это такое? Все подростковые взрывы почему-то обходили стороной её пост-трансформированное тело. И никто не знал, то есть никто и не догадывался об этом. Ну зубрит в Зубковской семье зубрёнок науку, ну и пусть себе зубрит. А чего тут такого? Не бегать же ей за пацанами третьеклассниками?
Ха! А может быть дело было в том, что у всех школьников на планете есть одна очень существенная заморочка — они влюбляются только в одноклассников. Редкие исключения обсуждаются всей школой и осуждаются общественностью. Родители, так те вообще тут же начинают паниковать: ведь в родном классе, как в прайде, каждый ребенок — свой; а молодые люди из других ячеек общества — это «чужие», от которых неизвестно чего и ждать.
Как бы там ни было, Дианка грызла науку, не обращая ни на кого внимания, окромя родного деда, да и то, только по той причине, что тот сам дергал внучку. Надо ж было старику рассказывать кому-то о политической ситуации в стране и мире. А так как взрослые люди гнали дедка взашей с его политикой, то он весь свой политический яд обрушивал на неокрепшие мозги приемыша (так он до сих пор называл Дианку).
Алиса радовалась, когда Иван Вавилович заводил свою волынку и уходила перекусить, ну или поваляться на диване, от чего у неё нарастала ненужная масса в ненужных местах, и это был ещё один повод не мчаться невеститься, а сидеть дома и обзывать себя «булкой».
А Динка внимательно слушала пожилого человека и удивлялась каждому слову. Дед рисовал ей страшный мир, где одни дяди стараются сожрать других дядей, а заодно и всё человечество. Ребёнку становилось плохо от этого, она с тоской вспоминала свою беззаботную кошачью жизнь и окутанное подвигами пребывание в Заболотье. Поэтому ей не очень хотелось взрослеть и ждать, когда её сожрёт очередной вседержитель. Но несмотря на это, тяга к школьным знаниям у бывшей кошки была огромна, зато и тоска по сказочному миру просто невероятна.
— Знания нужны везде! — разумно рассуждала Алиса и продолжала обучать сестру математике и даже художественному видению пространства.
— Заболотье, Заболотье, Заболотье! — рисовала младшенькая сказочный мир цветными карандашами и красками.
А старшая страдала о другом:
— Ну как же там наши спасители богатыри, а вдруг они спят мёртвым сном и никогда, никогда не проснутся? Вот я бы... вот мы бы... принесли им живую воду и оживили! Ведь это мы посоветовали придурковатым воинам поехать к злыдням-поляницам! — теребила она сестру.
— Эх, Алиса, Алиса, — вздыхал голос с неба. — Ну опять ты мне житья не даёшь со своим переполненным до краёв чувством вины! Забыла о чём тебе говорила Сказочница: «Не надо богатырям мешать лежать у поляниц. Не мертвы они, а в коме. Поваляются, отдохнут от трудов ратных. А поляницам безделка будет: ходить мимо них туда-сюда, к мужскому роду приглядываться, выискивать себе в грязи суженых да ряженых.»
Но в том то и дело, что девчонка забыла её слова! А снова увидеть Сказочницу Алиске вовсе не хотелось: безрадостная перспектива любоваться на мать в старости! Но и за это девица себя корила:
— С беспомощной Сказочницей в любой момент может что-нибудь случиться. Вон она какая: и в нашем мире непутёвая — клуша клушей, даже папку вернуть в семью не может!
— А может плохо старается или не старается вовсе? — предположила Диана, продолжая  рисовать.
— Ну да, наверняка не старается, — хмурилась старшенькая и с тоской рисовала... нет, не папку Грибнича, а своего друга ворона Тимофея, не переставая канючить о новой вылазке в сказочный лес.
— Нет, оно то оно — оно! — бубнила Дианка словами своей бабушки в ответ на стенания сестры. — Ну хорошо, наберём мы в термос живой воды, припрем его на заставу, а где гарантия, что он откроется? Помнишь, как он заблокировался тогда?
— Раз заблокировался, значит так надо! Но мы что-нибудь придумаем, — отвечала мама Инна, которая была вхожа в тайные разговоры дочек.
Она вовсе и не препятствовала подружкам в их желании вновь прогуляться по сказочной Руси. (Но на то у неё были свои меркантильные причины — написать новую книжку об этом). Но бабушка! Бабушка голосовала против опасного мероприятия, она тоже была в курсе планов внучек, потому что её дочке надо же было с кем-то делиться своими переживаниями.
— Я просто... просто вижу положительный результат от таких походов! — смущалась Инна на недовольство Валентины Николаевны, — Во-первых: второй ребёнок вернулся в семью, а во вторых: первый ребёнок стал добрее. Да и твой муж Иван немного помолодел: теперь ему хоть есть кого политически подковывать!
Баба Валя морщилась, махала рукой и уходила в сарай рассказывать проблему супругу:
— Вань, они там в хате все больные сидят, мечтают о тёмной Руси и о каком-то Заболотье. Может, это заразно?
Но деда Ивана (в ответ на бабское шушуканье и игру в «испорченный телефон») заботило только одно: чтобы эти две засранки не упёрли из хозяйства лопату, ведро или кайло.
— Ищи-свищи потом свою утварь! — старик нервно оглядывался по сторонам, проверяя всё ли на месте.
Баба Валя горько сплевывала и уходила ковыряться в теплице, там ей было гораздо уютнее, вроде бы как в своём домике.
— На курьих ножках, — вздыхал голос с неба, и всё само по себе утряслось и успокоилось.

Но время не шутка, оно медленно и верно приближалось к закрытию школьного сезона. И вот наступили долгожданные летние каникулы. Бывшие ученики побежали к пока ещё холодному и не очень ласковому Татарскому проливу — жечь костры и купаться. А наши деточки всерьёз задумались об очередной вылазке в сказочную страну. Дианка делала вид, что не хотела туда, а якобы мечтала о пионерском лагере имени Павлика Морозова. Алиса же упорно напоминала ей, что их поход в ту реальность в этой реальности займёт не более получаса, а в лагерь Диану всё равно не отпустят:
— В лагерях они черти чем заняты, эти дети, учат друг друга плохому, да и только! Мы не хотим потерять тебя как личность.
В общем, непонятно почему, но и со стороны взрослых подростку было отказано в пребывании на территории летнего оздоровительного лагеря. Казалось что все, кроме Дины, знали: лазить по сказочным лесам более безопасно для взрослеющего человечка, чем по реальным накопителям гормонально бунтующей биомассы. А пока вся семья отмахивалась от младшенькой, старшая до мелочей продумывала вылазку в Заболотье:
— Эту одежду мы оденем в путь, — раскладывала она на диване вещи. — Кроссовки, а с собой возьмём много еды (так как ты тоже понесешь рюкзачок), а ещё упакуем плед, нож, термос, спички, зажигалку и лопатку.
Девочка с опаской покосилась на деда, а мама Инна вздохнула и приняла волевое решение:
— Я сама куплю вам лопатку, нож, термос и прочее. Хотя термос... Как его закрутить так, чтобы он открывался при любых обстоятельствах?
— А никак! Волшебство есть волшебство, — задорно вякнула Дина.
— Ну тогда возьмите не только термос, но ещё и несколько плотных полиэтиленовых пакетов, — предложила мать. — Наберете живую воду в один пакет, завяжете его, засунете в другой пакет, снова завяжете и так ещё пару раз. А когда надо, сделаете надрез, и вода выльется! Только нести такую жидкость надо очень аккуратно.
— Вот то-то и оно! — сверкнула глазами Диана. — А если полиэтилен в итоге превратится в железо?
Но тут их рассуждения прервала пришедшая к ним в гости тётя Нина — бабушкина подружка, а по совместительству ещё и медсестра в мгачинской поликлинике. Она каким-то чудесным образом тоже была в курсе замысла сестёр.
— Никаких пакетов, загрязняющих окружающую среду, брать с собой не нужно! Я дам вам лекарство, которое поднимет на ноги даже слона. А ну пошли учиться делать уколы в попу.
— Нин, ты что, с ума сошла? — подоспела ошалевшая от всего происходящего наша бабушка. — Что ещё за лекарство такое?
— Магнезия, просто магния сульфат, народное, так сказать, средство от похмелья! — ответила тётя Нина и весело засмеялась.
Она младше своей подружки на целых пятнадцать лет, а поэтому хохотать была пока в состоянии. Чего за бабой Валей не замечали уже чёрт знает сколько лет.

Глава 2. О том как дочек выпроваживают со двора

А пока весёлые девочки отрабатывали на конопатой заднице своего деда технику внутримышечных инъекций, баба Валя громко икая, поплелась варить своё собственное зелье от богатырского похмелья (ну чистой воды баба Яга!) А Инна Ивановна, тоже горько всплеснув руками, побежала в магазин с длинным списком старшей дочери — покупать дорожный инвентарь.
К следующему дню всё было готово для отправки детей в другую галактику. Тьфу ты! Непонятно куда и зачем. Тем не менее, решили отметить это дело великим застольем и обильными вливаниями в организмы кваса и не только его. А пока взрослые в семье Зубковых и тётя Нина ели, пили, веселились и орали