Сахалиночки в тёмном лесу - книга 1

Сказка о семье автора. Все имена и фамилии настоящие, все персонажи в точности соответствуют реальным людям.

Ты случайно не имел чести родиться в голодных 1990-х годах. Нет? Ну, и ладно. Сидишь, поди, в своем третьем или четвертом тысячелетии, грызешь орехи, перемолотые в муку, нашпигованные всякой химией и слепленные снова в красивые золотистые ядрышки, и слушаешь в навороченных наушниках невесть что. Хорошо, если это хоть отдаленно напоминает музыку. Ну, сиди, сиди. А лучше прочти или послушай удивительную повесть темных лет.

Глава 1. Рождение Алисы и Дианы

Алиса родилась в 1994 году. Вернее, собиралась родиться в славном городе Владивостоке, на четырнадцати квадратных метрах. Папе не платили зарплату, а маму выгнали с работы, потому что она забеременела и не смогла на морозе торговать просроченной колбасой. Но Алиса хотела есть. И тогда мама, трижды перекрестясь, трижды переплюнув через левое плечо, набрала телефонный номер бабушки:
— Мама, я беременна!
— Какое счастье, доча!
— Мам, мне нечего есть, меня соседи кормят.
— А твой гриб-боровик на печи сидит, ждёт когда поджарится да сам тебе в рот прыгнет?
— Мама, ну ты как всегда! Он не виноват, всем зарплату не платят.
— Всем да не всем. Значит так, собирай вещи и приезжай рожать домой!
— Мам, меня муж бросит, если я его брошу.
— Выбирай: либо ребенок, либо то, что ты называешь му... му... му... Тьфу ты, не могу даже выговорить это слово!
Алисина мама подумала, подумала и выбрала ребенка. Деньги на дорогу быстро нашлись: папа занял у друзей. И мама полетела к себе на родину, на остров Сахалин, в посёлок Мгачи.

Населённый пункт Мгачи появился в 1832 году, когда русские и французские моряки, скитаясь по Сахалину в поисках золота и нефти, наткнулись на черные, как смоль, горы. Путешественники зажгли осколок «черного камня». Он разгорелся, освещая бухту. Так были обнаружены открытые залежи высококачественного угля. Поворотные события в судьбе поселка зафиксированы Антоном Чеховым в книге «Остров Сахалин». Добыча угля заключенными царской каторги началась в 1850-х годах. Производственная мощность шахты — 330 тысяч тонн в год. А в 1997 году в период первомайских праздников началось затопление шахты, предотвратить которое не удалось ввиду отсутствия у угледобывающей компании денег. Шахта была ликвидирована в 1998 году, но в нескольких наземных разрезов продолжали добывать уголь еще пару десятилетий.

Хоть шахтерам и не платили зарплату годами, но Алисины бабушка и дедушка жили довольно сытно: Зубковы имели большое приусадебное хозяйство, плюс две пенсии. Дед Иван очень обрадовался приезду дочери: он целыми днями ходил и ругал Инкиного мужа, а заодно и всё российское правительство. Алисиной маме было не до споров с отцом, она отъедалась и бегала по больницам. УЗИ показало, что будет девочка.
— Как назовем?
— Девочку надо назвать модно, — сказала бабушка. — Алисой.
— Ты меня уже назвала модно, спасибо, всё детство мучилась!
— А шо так, доню?
— У нас в классе три Инны было, я не знала, кого из нас зовут, когда кричат «Инна»!
— Да? — ухмыльнулся дед, — Ну, тогда назовем ее в честь бабушки Валентиной.
— Хватит! — возмутилась мама. — Ты всех домашних зимой извел. Как снег на улице, так у тебя рот не закрывается: «А снег всё валя и валя, а снег всё валя и валя.»
— У меня своя методика, и она единственно верная! — снова ввязалась в бой баба Валя. — Я имена подбираю «на бабушку». Вот смотри, как я тебя называла: «баба Инна» красиво звучит? Красиво. Значит, можно называть. «Баба Алиса» красиво звучит? Красиво. Значит, Алисой ей и быть.
— Опять я в этот дурдом попала! — запричитала мама Инна, но дочь все-таки назвала Алисой, исполнив желание своей матери и «наступив на пятку» деду Ване.
Девочка родилась доношенная, здоровая и красивая. А то, что житья всем не давала — это не так уж и важно на сегодняшний день. Ну, орала с утра и до утра. И что с того? Видимо, голос вырабатывала — училась на своего будущего мужа реветь.
Навестить Алису приехал и отец. А когда, погостив, уехал, оказалось: забеременела Инна второй дочкой. А насчет имени снова вышли разногласия. Дед пропихивал «Валентину», мама безвольно молчала, а бабушка своим проверенным методом вычислила, что «баба Дина» — очень красивое и модное словосочетание. Решили назвать Диной. Но тут вмешался папаша и велел назвать дочь Дианой. Логика у него оказалась железная:
— Диану можно называть и Диной, и Дианой.
Ну, на том и порешили. Мама Инна со страхом ждала рождения второй дочери: она думала, что два ребенка начнут орать на пару и тогда уже можно будет без разрешения близких смело идти вешаться.
  А ровно через год после рождения Алисы, в том же самом месяце октябре родилась ее сестра. Такая же красивая, здоровая и доношенная. Дианочка, на удивление, оказалась тихой девочкой: то спала, то ела, то снова спала. И мать вздохнула спокойно.
Отец чуток понянькался со своими нежданками и уехал зарабатывать деньги, а его жена с двумя дочками на руках осталась на своей малой родине. Баба Валя крутилась, как белка в колесе. Дед Иван возился в огороде и ругал всех и вся. Инна же чувствовала себя жутко усталой.
Дети росли у моря сытые и довольные. С одеждой проблем не было. В эти тяжелые годы весь поселок сплотился, и всем поселковым детям передавали одежду из рук в руки, от ребенка к ребенку, независимо от родственных связей.
Всё было хорошо. Погодки крепли год от году. Мать сидела без работы, старики — на пенсии, отец — в другом городе. А в 1999 году случилось страшное — Диана пропала. Ее искали везде, но не нашли. Бабушка руководила поисками. Дед матерился даже на бога, так как был неверующим. Мать умирала с горя. А папа бросил маму — не простил ей пропажи дочери:
— Не углядела, не усмотрела, плохая мать!
Он хотел было отобрать Алису у нерадивой мамаши навсегда, но пожив с вечно ревущим ребенком четыре месяца, сдал ее обратно в Мгачи.

Глава 2. Как Алиса росла и доросла до двенадцати лет

В том же году, когда пропала Диана, к дому Зубковых прибился котенок: маленькая такая, хорошенькая рыжая кошечка. Алиса сразу вцепилась в нее, как в родную, и назвала Диной. Все домашние были против, слишком уж тяжкие воспоминания возникали у родственников при этом имени. Но деточка закатила свою любимую истерику, и всем пришлось согласиться. Стали дети подрастать вместе: кошка Дина и девочка Алиса. Вскоре Дина выросла в необычайно умную, серьезную кошку: сядет в сторонке и слушает разговоры людей. И ласковая какая! Ходит за взрослыми, трется об ноги, ждет, когда ее погладят. А за Алисой так вообще повсюду ходила: и в лес, и во двор к ребятам. Даже в школу пыталась всё время проникнуть. Но у нас уборщицы строгие, быстро Дину на место поставили:
— Это школа, а не кошатник!
А между собой шушукались и вздыхали: «Оно-то и понятно, что у девушки крыша поехала после потери сестренки, но не до такой же степени, чтобы Динку вместе с собой в школу тягать!»
Но Алиса тут была ни при чём. Кошка сама за ней везде таскалась. Девочка гнала от себя Дину, но та ни в какую!
А про сестру Диану Алиса не помнила, то есть совсем не помнила, абсолютно! Нет, в доме были фотографии малышки, опять же, имя ее красивое и сплетни в поселке, которые, как всегда, заканчивались ничем:
— Ушла твоя сеструха в тоннель.
— В какой тоннель? — спрашивала Алиса.
Но никто ничего не знал. В тоннель и всё.
Алиса допытывалась у мамы, бабушки, дедушки и даже у отца (который приезжал довольно часто), но все или сидели, как воды в рот набрали, или отвечали, как и все остальные:
— В тоннель она ушла, а в какой — не знаем! Искали ее везде, не нашли.
Алиса вздыхала и убегала дальше расти-подрастать.
А мама Инна наконец-то нашла работу (когда дочке не было еще и шести лет): в мгачинской бане освободилось место парикмахера, и мама туда трудоустроилась. Она ведь когда-то ого-го какие курсы окончила — двухмесячные! У нее и диплом на руках был: мастер-универсал третьего разряда.
Алиса и Дина любили прибегать к маме на работу: сядут в уголке и смотрят на таинственное превращение дурнушек в красавиц, попутно глотая запахи химии, красок и пыль из мелких волос. Мама утверждала, что у нее очень вредное производство, и прогоняла детей из парикмахерской. А еще Инна повадилась писать стихи и сказки. Алиса, как читать научилась, прочла кое-что из маминого и подумала: «Ерунда какая-то!»
Но у нее почему-то получилось подумать вслух, и писательница обиделась. Больше из своего она ничего не давала старшей дочери прочесть. Но Алиса знала, что мама украдкой читает Дине свои стихи. Кошка молчала, и поэтессу это очень радовало.
— Лучше никакой критики, чем плохая! — говорила она.

*

Отношения с родным дедом у Алисы как-то не заладились. Бабушка говорила, что это он назло ей к внучке не прикасается и в воспитательном процессе не участвует. Мол, было дело, внуча в корыто к свинье залезла и все помои в разные стороны разбросала, лишив тем самым свинью довольствия. Ну, дед Ваня и настучал безобразнице легонечко по попе. Та кинулась в проверенный годами вой! Прискакала баба Валя, героически отобрала внучку у деда и строго-настрого приказала:
— Посмей ее еще раз хоть пальцем тронуть, убью!
Дед и не трогал ее более. Кругами внучку обходил. А издалека любил ее дразнить и поддразнивать. Алиса бежала плакаться к бабушке:
— Ну, за что у нас дед такой дурак?
Бабушка-то знала «за что»: от него не только внучка бегала, но и все соседи. Возьмет вилы и прется ругаться к Бураковым. Вроде, и безобидный на вид, а всё равно страшно!
А еще дед нет-нет, да и шепнет Алиске мимоходом:
— Зачем Диану в тоннель уволокла?
Алиса снова в рев и бегом жаловаться бабушке. А та хватает вилы и идет на деда в наступление!
— Нет, в нашей семье нормальных нет! — вздыхала Алиса.
Да ведь и не просто так она вздыхала. Бабушка у Алисы была совсем уж странным человеком.
Во-первых, внешне она была похожа ведьму: малюсенькие глазки, тонкие губы, большой крючковатый грузинский нос (хотя сама уверяла, что она родом из брянских лесов) и черные, как смоль, волосы.
Во-вторых, как бы Алиса ни взрослела, сколько бы ей лет ни было, но баба Валя каждый вечер приходила к кроватке внучки, садилась на маленький стульчик и начинала читать ей сказку на ночь. Сказок было всего три: «Колобок», «Теремок» и «Репка». Нет, за все эти годы ребенок привык к такой маленькой странности своей бабули, но, сколько бы внученька ни просила ее почитать другие сказки, Валентина Николаевна отвечала:
— Не умею я, милая, другие сказки читать. Я всю жизнь проработала воспитателем в детских яслях, и мои глазоньки привыкли только в этой книжечке буковки видеть!
Бабуля махала перед лицом внучки старой потрепанной книжонкой, кряхтя, вставала с детского стульчика и уходила, обидевшись. Но на следующий вечер всё повторялось вновь.
В-третьих, когда Алиса потеряла память и не могла вспомнить ничего из своего прошлого, ей стала сниться баба Валя в кошмарных снах: как будто она протягивает ей отвар из каких-то трав и приговаривает:
— Пей, внуча, пей! Память напрочь отбей!
И никто не мог объяснить девочке этот страшный сон, родственнички лишь стыдливо отводили глаза — домашние явно что-то скрывали от ребенка.
Вот в такой семье Алиса и получала