— и самодур опять заржал, как дурак.
Алиса отвернулась. Она запуталась в своих дедушках, эмоциях и воспоминаниях. Хотя... этот сказочный дед был гораздо противнее, чем свой родной, настоящий.
«К деду Ване хочу! — подумала внучка. — Я его обо всём, всём, всём расспрошу!»
Тут царь-самодур загрустил:
— А я? Я же веселый!
— Ты злой и некультурный! Некогда мне с тобой рассиживаться, мне сестренку найти надо. Баба Яга сказала, что ты знаешь, где она.
— Я ничего не знаю, откуда мне знать?
— Ну вот, зря шла! Ну эту вашу темно-Русь! Верни меня домой, живо!
— А как же сестренка? — усмехнулся царь. — Пропадай зазря?
— Но как я ее найду, если тут никто ничего не знает! — закричала на него Алиса, потом встала и прорычала в небо. — Когда же, когда же, наконец, я проснусь!!!
Солнышко ойкнуло от страха и спряталось за тучку. Но наша Алисонька не проснулась.
— Ты не спишь, рыбонька, ты в сказке, — подзадорил ее дед. — А давай я посмотрю, где твоя сестренка.
Самодур опять прокатил яблочко по тарелочке, с интересом рассматривая телевещание на дне блюдца:
— Ой, ой, ой какие ж вы росли обе тощенькие!
— Нормальные росли. Чего жиреть-то? — буркнула Алиса.
— Ой-е-ей, вижу, пропала твоя сестра в темной Руси! Тута она, тута. Как есть, как пить тута.
— Я пить хочу!
— Попей яблочного соку, — дедок живенько припер термос, граненый стакан и налил ребенку сок.
Алиса выпила и успокоилась:
— Ну, и где она?
— А не скажу! Лишь путь-дорожку укажу.
— Давай показывай! — нахмурилась девушка.
— Ты, доченька, должна дойти до озера Чудесяки-Превращаки и искупаться в нем, но обязательно вместе с кошкой. Запомни: с кошкой! А как искупаетесь обе, так свою сестренку и увидите! А идтить вам надо вон к той сопке Горюхе, под ней и лежит волшебное озеро.
— Спасибо, тебе, дедушка! — процедила Алиса сквозь зубы и позвала кошку с вороном.
Те нехотя приперлись, бросив свои очень занятные дела.
— Мы уходим! — приказала хозяйка живности.
Царь-самодур опустил плечи, сжался, превратился в маленького жалкого старикашку и заплакал.
— Ну, ты чего, дед Иван? — склонилась над ним наша барышня.
— Сбегаете, значит, да? А я один-одинешенек тут останусь. Кто мне помоет полы и посуду?
Алиса осерчала от таких слов, но на всякий случай поклонилась Ивану-царевичу до земли три раза, развернулась и поплелась к сопке Горюхе с очень сложными эмоциями в душе. Кошка и ворон побежали следом. Но чем дальше уходила девочка от полуразвалившегося дворца, тем жальче ей становилось безумного хозяина.
— Стойте! Стойте! — их зачем-то догонял Иван-царевич.
Войско остановилось.
— Держи, пригодится! — дедушка протянул внучке котелок, доверху наполненный яблоками, в карман ее рюкзачка запихал термос с яблочным соком и спички.
— А спички зачем?
— Дык это... как словишь добычу, так разведешь костер и сваришь мясо в котелке.
Девочка живо представила, как она охотится на диких зверей и поморщилась. Но решила не перечить больному:
— Спасибо тебе, царь Иван. Я пойду?
— Иди, иди! — дед поцеловал внучку, и она пошла.
Иван слева направо перекрестил уплывающую вдаль спину Алисы, горько вздохнул и поплелся в свою богом забытую хату, то есть во дворец.
Глава 9. Алиса и Гороховая баба
— Путь долгий, высыпь яблочки в портфель, котелок привяжи к сумке, а животинка пущай пешочком прошвырнется, не обломает лапищи-то, не боись! — сказал ворон подружке.
Кошка зло взглянула на ворона, подняла хвост и гордо зашагала вперед. Алиса сделала, как сказал ворон, и идти стало намного легче.
— Так царь Иван — мой дед или не мой, баба Яга — моя бабушка или не моя, а Грибнич — мой папка или не мой? — спросила девочка у ворона.
— Не знаю, я на Сахалине никогда не бывал! — ответила птица.
— Ну что ж, тогда надо идти, идти и идти. Так моя мамулька себя утешала, когда плакалась, что у нее нет больше сил жить.
— А че это у ней не было сил жить?
— Не знаю. Но она сидит в полудохлой деревеньке, пишет стихи и сказки, а народ над ней потешается: «Парикмахер-писака!» Плохо ей от этого. Никогда ничего не буду писать! Не позволю, чтоб и надо мной смеялись.
— Да уж, — вздохнул черный ворон. — Тебе стыдно за мать?
— Да ерунду какую-то пишет!
— Ну что ж, нам с тобой уж точно надо идти, идти и идти.
— Но с другой стороны, — продолжала рассуждать Алиса. — Зачем я несу эти дедовские яблоки, если яблоневый сад еще длится, длится и длится! Вот закончатся посадки, тогда и наберем яблок на их окраине, а?
— Нет, — каркнул ворон. — А вдруг дедовские яблоки волшебные?
— Ну уж! — хмыкнула девочка.
— Давай проверим! — предложил ворон.
— А как?
— Съешь одно.
— Боюсь чего-то. Сам съешь.
— А давай лучше кошаре дадим.
— Не, кошка не будет.
— Ну ладно, ты это... неси их покуда, — приказал ворон.
— Хорошо, — согласилась Алиса.
Вот под такие беседы и закончился райский сад. Алиса с вороном наелись напоследок валяющихся под ногами яблок и пошли дальше.
Яблоневый рай сменился лугом, потом оврагом, опять лугом и перед глазами дружной команды предстало огромное гороховое поле.
— Горошек! — обрадовалась девчонка — Динка тоже любит горох.
— И я! — каркнул ворон.
Они побежали к гороховому полю. Наконец-то! Настоящая белковая пища, которая порадовала всех троих. Насытившись, наша девочка, ворон и кошка прилегли отдохнуть. Но недолго они дремали.
Черный ворон услышал какой-то шум, подскочил и растолкал свою подругу. Алиса осторожно высунула личико из зарослей гороха. И отпрянула. Прямо на них неслось нечто, похожее на старуху, но с растопыренными когтистыми лапами, в балахоне из грубо связанных стеблей гороха, а вместо волос — стручки гороха. Это нечто свистело, шипело и угрожающе ревело. Ужас сковал ребенка. Кошка юркнула в гороховую ботву. А ворон не растерялся, клюнул Алису в попу и та очнулась.
— Гороховая баба! Это же ее поле! Я совсем забыл об этом мелком факте, — обеспокоенно прокаркала птица.
Гороховая баба — злой дух, хозяйка гороховых полей. Гороховая баба душит всех, кого встретит на своем пути. Она не знает о том, что с нечистью можно договориться или откупиться. Если в несущейся на вас фигуре вы распознали Гороховую бабу, то схватите тяжелую палку, бросьте ее, а потом бегите как можно быстрее куда глаза глядят, потому как эта нечисть в любом случае сильнее вас. И не шуршите горохом в полдень, чтобы злыдня не подумала, будто вы ее дразните. А также не засыпайте рядом с гороховым полем — этого баба тоже не любит.
— Да, да, в нее надо кидаться палками! — поддакнул ворон.
Алиса поискала глазами палку, но не нашла.
— Кидайся яблоками! — подсказала чёрная птица.
— Ах, да! — юннатка открыла рюкзак, и райские яблоки полетели в нечистую силу.
Но фрукты не остановили старуху. Она неумолимо приближалась к своей жертве. А через секунду нежить уже вцепилась в ребенка и стала его трясти. У Алисы в руках было последнее яблоко, она по инерции протянула его Гороховой бабе, а та, недолго думая, опустила красно-зеленый плод в рот и, не жуя его, проглотила.
И тут со злобной нечистью начали происходить чудеса: Гороховая ведьма засветилась каким-то золотистым сиянием, вся затряслась, а потом ее рот расцвел райской улыбкой. И старушка начала на глазах молодеть. Через какое-то время Гороховая баба превратилась в самую настоящую бабу — молодую и подобревшую.
— Спасибо тебе, дитятко, за сытную бомбочку! У тебя есть еще? — спросила она ласково-ласково у подопечной черного ворона.
Алиса махнула рукой в ту сторону, куда она кидала волшебные яблочки.
— Там их много, — пролепетала девочка.
Гороховая баба кинулась выискивать сладкие бомбы в гороховых зарослях.
— Бегом отсюда! — каркнул ворон и юркнул в гороховую ботву, чтобы достать оттуда Динку. Он клюнул ее в спину, и кошка дала деру.
Алиса, прихватив рюкзак, тоже подрапала. А черный командарм полетел, размахивая крылами, как флагом. Его армия отступала.
«Но это стратегически оправдано!» — подбадривал он свое войско.
Бежать им пришлось до самого конца горохового поля и даже дальше. Промчавшись немножко по лужку, девушка плюхнулась на траву, ворон и кошка — рядом. Отдышавшись, они уснули: смертельная усталость дала о себе знать.
А Гороховая баба подобрала все выпущенные в нее райские яблочки, сложила их в кучку, уселась рядышком и, поглощая фрукт за фруктом, хохотала от удовольствия:
— Ах какая добрая девочка! Какая хорошая девочка! И милая какая...
*
Алиса проснулась вместе с солнышком. Оглянулась, друзей нигде не было.
«Небось на охоту почапали», — подумала она.
А в животе тоскливо заурчало: «Пора б и тебе на охоту!»
— Еще чего! — возмутилась хозяйка живота и полезла шариться в рюкзаке.
Волшебных яблочек там не оказалось, а горох она не успела собрать. В кармашках лежали лишь сон-трава — подарок духа полей, да дедушкины термос и спички.
— Ну что ж, пойду голодная, — решила Алиса, наелась черной смородины со своей головы и позвала приятелей. — Дина! Ворон!
Когда все собралась в гордую, несломленную кучку, и Динка была посажена в рюкзак на мягкую бабушкину шаль, то команда двинулась в путь. Гора Горюха была уже близко. Вон она торчит над темной Русью безобразным стариковским горбом: один бок у нее скалистый, а другой лесной.
— Ать-два левой, ать-два левой! — повторял ворон.
Он больше не хотел никаких разговоров, особенно психологических. Поэтому Алисе пришлось разговаривать со спящей кошкой. О чём? Да всё о том же: кто виноват в пропаже сестрицы, и как ей дальше с этим жить?
Глава 10. Алиса, змей Горыныч и Леший
А гора манила хлебной горбушкой, а где-то под ним должна была лежать лепешка заветного озера. Но думать о еде Алиса не могла, она гнала от себя навязчивый призрак корочки черного хлеба с красной икрой и сливочным маслом, жареной горбуши, и деда, размахивающего перед ее носом сушеной корюшкой.
— Что тут скажешь? Одним словом: островитянка! — каркнул прыгающий впереди ворон.
«Опять он мои мысли читает!» — нахмурилась деточка, но тут же остыла:
— А в озере Чудесяки рыбка водится?
— А как же! Волшебная.
— Опять волшебная! Волшебную не всегда полезно есть: потом то одно происходит, то другое... Да и ловить без удочки я не умею.
— А мы ее сетью или сачком.
— Сети и сачок дома остались. Слышишь, ворон, а если ее портфелем попробовать поймать?
— Попробуем, — согласилась черная птица, а через секунду ее собеседницы не стало.
— Кар? — удивился девчачий друже, покрутив головой в разные стороны.
И бог ты мой, высоко в небе, махая крючковатыми крылами, в сторону горы Горюхи летел дракон, а в его пасти торчала Алиса вместе со своим рюкзаком, в котором должна была сидеть кошка. Ворон возмущенно взлетел и помчался вдогонку.
А дракон неспешно приземлился в свое логово на вершине горы, выплюнул Алису, улегся поудобнее и прохрипел:
— Рассказывай!
Девушка лежала в глубоком обмороке, кошка билась в истерике в своем рюкзаке, она-то и растормошила хозяйку. Алиса открыла глаза, увидела перед собой огнедышащую морду и снова упала в обморок. Тут подлетел дружочек ворон, опустился на обмякшее юное тельце и тюкнул принцессу в темечко. Алиса очнулась и не поверила своим глазам:
«Не театральная ли это постановка?» — и махнув на «жизнь и смерть» рукой, отправилась рассматривать чудо-юдо со всех сторон.
— Рассказывай! — дыхнуло чудище перегаром и
