Алисой однажды на лису. И что? Сбежала от них лисонька, как от пожара! Эх, лишь одного зверя боится Динка — собаку. Хотя и волк из семейство собачьих, но донька и об том пока не знала, не ведала.
От шума да идиотского смеха лесного духа проснулись Алиса и ворон. Динка похвасталась им отсутствием хвоста. Птица каркнула и снова задремала. А полусонная сестра лишь вяло улыбнулась, постепенно возвращаясь из мира снов в сказочный мир. Она зевнула и подумала невзначай: «Опять мне мамка приснилась. Может, Инна Ванна родом из снов?»
— Ну что, — сказал лесничок, переворачивая у костерка поджаренных крабов и грибочки. — Пора бы и честь знать. Валите-ка вы, девоньки, домой!
Сестренки потелепались кушать, прихватив с собой Тимофея. А поев, Алиса сказала:
— Не, я так не могу! Иван-царевич — мой дед? Мой. Его дом — мой дом? Мой. Надо ему крышу подправить.
Леший с опаской посмотрел на старшенькую:
— Боюсь, детонька, крыша у самодура навсегда ужо съехала. А если и ты с ним год-другой поживешь, то даже я твою крышу на место не смогу водворить. Заразно это.
— Деда Леший, да я не о том! Надо б царю дворец построить, колодец вырыть, грядки научить копать.
Нежить слушал девочку сперва с удивлением, а потом начал расти, расти, дорос до небес, склонился над сестрами и страшным облаком прорычал:
— А как же мама Инна? Заждалась, поди!
— Подождет! — грозно топнула ногой Алиса.
Туча Лешего рассыпалась мелкой моросью. Дианка заплакала:
— Я к маме хочу!
— Я тоже! — сказала старшая сестра. — Но жизнь нашего с тобой деда под угрозой, а также его психическое состояние. Надо старого спасать!
— Ты самодура не трожь! Ему еще ого-го как тепло в своем сумасшествии! Лиши его всего этого. Ведь помрет.
Алиса сделала очень много умственных усилий, чтоб принять окончательное решение. Она представила, что по ней сейчас плачет-убивается мать, бабушка и дед. Поэтому надо срочно бежать домой — показывать родственникам мохнатую Дину. Но, еще немного подумав, сжал кулачки и пошела на нежить и сестру в наступление:
— Я не вылезу отсюда, пока не починю царевичу крышу и не вырою колодец! А вы можете оба валить в свои Мгачи! Я смотрю и тебе, Леший, там все родное да знакомое. Ух, найду я тебя там, даю слово! ... Тимофей, ты со мной?
— Кар-кар! — радостно закаркал ворон и уселся хозяйке на плечо.
— Говорю же я тебе, дурилка бестолковая, нельзя вмешиваться в наш сказочный естественный ход вещей. А иначе беда придет! Ох-хо-хох, бяда придет. Придет беда — открывай ворота.
— Заладил: беда, беда! — разгневалась Алиса. — Пошли за бабой Ягой, Грибничом, Ягодником и Полевиком. Всем вместе дружнее строить.
— Вредничаешь, значит? — прищурился лукавый дух. — Тады и Гороховую бабу с собой прихватим. И энтих, дрыхнут которые, Водяницу с Водяным. Будем их перевоспитывать!
Алиса посмотрела в сторону спящей четы Водяных и немного оробела:
— Сказками?
— Работой! Угу.
— Бр-р! — поежилась Диана.
— Бр-р! — нахохлился пернатый друже.
— По рукам? — выставил свою ладошку Леший.
— Не шуткуешь? — осторожно спросила Алиса. — А как же твоя «бяда»?
— От зла злом и спасайся!
— Как это? — ухнули сестрички хором.
— А вот увидите как.
Леший протяжно свистнул. И минут через десять, а может быть, через час-другой (сказочное время так запутано, не разберешь) на двух беззащитных дев надвигалось само зло! На них летел змей Горыныч, выпуская клубы огня и дыма.
Полукошка и человек попытались зарыться в песке. Но неудачно.
Глава 17. Сестры решаются лететь на драконе
С грохотом и шумом громадная туша приземлилась у озера Чудесяки-Превращаки. Тимофей от ужаса чуть с ума не сошел! Но вовремя догадался перевернуть котелок с чаем, которым угощал юных барышень Леший, и спрятался под него.
«Пожароустойчиво! — ворон думал о безопасности собственной шкуры, но, немного посидев в укрытии, вспомнил о подружках и забеспокоился. — Интересно, а каким таким напитком потчевала старая плесень моих девиц, неужто отравой?»
Пернатый еще немного подумал и все-таки вспомнил о Горыныче, главной угрозе для девчат. Он осторожно высунул клюв из-под котелка и осмотрелся. Дракон фыркнул прямо на его клюв едким дымом, и Тимоша залез обратно, продолжая рассуждать о взваре лесного духа. Его маленький мозг от страха сжался в совсем уж мелкий клубочек и запутался в мыслях и эмоциях.
А снаружи время не стояло на месте: змей распластался на песке, а Леший что-то шептал в его мелкие уши. Сестры продолжали окапываться. Затем лесничий растворился в пространстве, а материализовался рядом с сестренками, не забыв поддеть ногой котелок и пригрозить ворону.
— Карета подана, кончайте жрать! Поедем нежить собирать.
Горыныч радостно закивал головой, демонстрируя свою абсолютную травоядность пучком сена в зубастой пасти:
— Милости прошу к нашему шалашу! — прошамкал он.
Девушки перестали окапываться и настороженно рассмотрели крылатого. А так как Алиса уже ощупывала его кожу и вела философские разговоры с антибожьей тварью, то она поднялась первая и подошла к «птичке», обошла ее три раза, похлопала по жирным бокам, погладила и сказала:
— А как Водяного с Водяницей будить будем? — она вдруг перестала бояться морских духов, почувствовав в драконе серьезнейшего заступника.
— Ох-хо-хо! — затараторил Лешак-непростак. — А мы их потом разбудим.
Лесничий дунул, плюнул, из его кармана выглянула бечевка и потянулась к семье Водяных. Ловко связав их тела, веревочка вдруг закончилась. Леший моргнул Горынычу, и они вместе посадили двух нежитей на могучую спину змея. Алиса хмыкнула удивленно и пошла собирать свое барахло: рюкзак и дедов котелок, остатки спичек тоже прихватила зачем-то, поискала глазами еще и обмылок, но осеклась — застеснялась. Нет, она у нас вовсе не барахольщица, а просто запасливая и бережливая: никак в тяжелые годы выпало ей родиться.
— Дина, пошли! — приказала старшая младшей.
А младшая не торопилась вставать, она изумленно держала в руках свои опавшие кошачьи ушки и не догадывалась, что у нее уже выросли новые — человеческие.
— Дина! — позвала Алиса строго и топнула ногой.
— А у меня ухи отвалились!
Старшая глянула на кошачьи уши в руках сестры, потом на голову Дианы, приметила молодые людские уши, раковиной торчащие из мохнатой шерсти и кинулась обнимать сестру.
— Процесс пошел! — глубокомысленно изрек Леший и, брезгливо глянув на ворона, нарочито громко сказал. — Чаёчек мой помог. Чаёк, чай, чаище!
Ворон покосился, взмахнул крыльями и поднялся осваивать спину змея. Он даже тюкнул его клювом по черепу, провоцируя на скандал и проверяя: подобрел ли характер у чешуйчатого злодея? Не сомневайтесь, дракон бы взбрыкнул, но ему клевки Тимофея, как мертвому припарка! Успокоенный ворон каркнул — позвал дочек на посадку. А Леший обвязал шею своего нового крылатого друга Горыныча все той же волшебной веревкой, чтобы люди и нежить могли держаться за нее. Затем помог детям взобраться на его спину и сам залез с шутками да прибаутками:
— Ну, с богом, со Стрибогом! Полетели, пока нас тут не съели!
Волшебная птица, взмахнув своими лысыми крылами, оторвалась от земли и неспешно полетела к гороховому полю. А пока они летели (девки с зажмуренными глазами, а Водяные, храпя), Лешак обдумывал хитрый план:
— Как же утихомирить Гороховую бабу и затащить ее на спину Горыныча?
— Обманом или обухом по башке! — прорычал на лету дракоша.
— Не наши методы.
— А давай ее ворожбой!
— Ворожбой-то оно вернее. Вот был бы у меня волшебный посох Карачуна или, на худой конец, деда Мороза! Но разве до них доберешься? Они в зимней зоне, а мы в летней.
Змеевище фыркнуло, выпустив в летнее царство Стрибога очередную порцию огня:
— И клюка бабы Яги подойдет, не особо-то и сильна ведьмина сила у твоей Гороховички.
— Так уж и у моей! — обиделся лесной мужичишка. — Разворачивай карету скорой помощи, беги до бабы Яги!
«Карета» медленно, но верно развернулась и со скрипом (зубов Горыныча), полетела к избушке на курьих ножках. Девушки уже немного освоились на горбушке серого товарища и попробовали открыть глаза. Открыли, но ничего не увидели кроме ветра и трясущегося, нахохлившегося Тимофея. Слишком широка спина у ящера!
Под брюхом змея зазеленел тот самый бор, по которому шастала когда-то Алиса и кошка Дина. Далее деревья показали дыру в бору — это двор старушки Ягушки, которая стояла, как всегда, кверху задом над грядкой. На этот раз грядка была чесночная. А рядом горой лежал созревший лук. И других грядок поблизости не было. Скажу по секрету, у Яги всего лишь одна грядка, но каждый раз на ней созревают разные культуры. Знай, успевай собирать урожай! И тут уж не до злых дел! Некогда.
— По бабке своей родной успели соскучиться? — ехидно поинтересовался у девушек сидящий на драконе Леший.
— Кар! — каркнул Тимоша, он безумно тосковал по своей первой хозяйке.
А сестры лишь снова зажмурили глазки и покрепче вцепились в «вожжи» из-за того, что снижение было слишком резким и стремительным. Услышав шум, копающаяся в земле Яга выпрямилась, насколько это было возможно, и подслеповато пригляделась:
«Чи грозна туча, чи дождь-гроза на носу? Надо бы в дом тикать!»
На бабкино плечо с ветки дуба прыгнул черный ворон (её новый друг) и что-то отчаянно зашептал ей в старое, отвисшее до земли ухо.
Глава 18. Честная компания столуется у бабы Яги
Горыныч покружил, покружил над избушкой на курьих ножках, но, не найдя площадки для приземления, змей решил выжечь огнем кусок леса, чтобы благополучно совершить посадку.
«Токо как сделать это точечно, чтоб не спалить все вокруг?» — подумал наш добрый змей.
— Хм... — почесал лоб Леший. — Надо ждать дождя, а покуда б выкурить дымком с аэродрома всех зверюшек да насекомых.
Алиса немного освоилась на спине дракона и тоже отважилась поразмыслить:
— Насекомых дымом не выгонишь, поэтому нужно приземляться либо перед бором, либо за бром и идти пешком.
— Дед, а у тебя ведь есть волшебная веревка, — вдруг начала соображать Диана. — Спусти нас по ней.
А может, в Динке просто заговорило кошачье бесстрашие, кто знает?
— Лады! — согласился великий маг и волшебник, достал из кармана чудесный канат, привязал его к «вожжам», конец бросил вниз и пригласил. — Ползите.
Младшенькая спустилась первой. У-у-ух и она уже на траве, здоровается с бабой Ягой. Та погладила ее по шерстке, сорвала несколько ежевичек, закинула в рот.
Кряхтя, поползла и старшая. У-у-ух и она тоже у избушки на курьих ножках.
— Здравствуй, бабушка! — смущенно сказала Алиса. — Вот, вернулась я.
Яга потрогала ее соломенную юбку и прошамкала:
— Красиленная!
Тимофей оторвался от спины дракона и неуверенно приземлился на плечо ведьмы. Ворон, сидевший на другом плече, тюкнул Тимофея, прогоняя его. Потом еще клюнул. И еще. Между птицами завязалась драка. Яга досадно смахнула их с себя. Воронье улетело драться в кроны деревьев.
Лешак скатился последним и разрешил змею лететь пастись на луга с Водяными на спине. Сам же исчез в воздухе и появился перед носом старой ведьмы:
— Ну, здравствуй, подружка, моя милая старушка! — полез хозяин тайги к бабе Яге с поцелуями.
Карга поморщилась:
— Не жена я тебе боле, уж сто веков не жена! Не лапай не свое.
— Ох ты, ох ты, нос морковкой, а чесночок за пазухой! — пытался
