родителей, которые всеми силами пытались вернуть его домой. Что было потом, я не знал. Всех нас потрясла его история. А потом, после защиты дипломов, мы разбежались в разные стороны. Из универа у меня не осталось друзей, мои друзья, все трое, были из детства, вернее, из спорта. Двое из них до сих пор не ушли из него и теперь занимались тренерской работой.
Я очень далёк от церкви, так что монастырь никогда мне не грозил. Об Иване я вспоминал лишь иногда, потому что в свое время он казался самым зрелым среди нас, студентов. Высокий, сильный, умный и красивый парень. Что заставило его так изменить свою жизнь? В соцсетях мои бывшие однокашники иногда сообщали новости о нем. Он проходил какие-то церковные ступени от инока до ризничего и в итоге до благочинного. Хотелось бы мне пообщаться с ним. Один из наших, Арсений Колосов, еще со студенчества во всем отличавшийся от нас, написал мне:
-Если хочешь пообщаться с Иваном, езжай к нему в монастырь трудником на неделю или месяц. Я именно так сделал. Он принял меня с открытым сердцем. Там как в раю – вкусная еда, простая работа на огороде, мужской коллектив, общение, шутки, беседы. И служба как благословение: утреня, литургия, вечерня. Вечером баня с парилкой. Непередаваемая атмосфера любви и чистоты, в воздухе витает ощущение благодати, а тело наслаждается здоровой усталостью от прекрасной тяжести монашеских трудов. Свежий воздух, рядом лес, где папоротники, грибы и цветы. Не уезжал бы никогда оттуда.
***3
Арсения в свое время подозревали в нетрадиционной сексуальной ориентации, слишком много женственного присутствовало в его облике. А когда Иван ушел в монастырь, Арсений не мог скрыть своих страданий по этому поводу. Правда, он встречался с девушкой, и они даже планировали пожениться. Именно она и помогла ему пообщаться с Иваном. Однако на этом все и завершилось. Как промелькнуло где-то в комментариях бывших моих однокашников, Иван сказал Арсению, чтобы больше не приезжал. Общаться с Арсением вместо Ивана я не хотел. И монастырским трудником не собирался становиться даже на неделю. Просто написал ему в сети. Найти его аккаунт мне помог мой друг Сашка. Иван скрывал свое присутствие в интернете, наверняка не хотел вопросов от бывших знакомых. Но мне ответил:
-В твоих поисках я тебе не помощник. Сам до сих пор блуждаю впотьмах. По детям и жене скучаю так, что волком иногда вою. Не советую тебе идти по моему пути. Живи, люби, ешь, радуйся.
Сашка нашел мне адрес жены Ивана. Я увидел ее, выходившую из машины. С нею были мальчик и девочка лет 8-ми. На минуту я даже забыл, зачем приехал – из-за детей. Но потом все же подошел и объяснил цель своего визита. Она пригласила меня домой, разобралась с близнецами, потом налила нам обоим чай и села напротив.
-Он обещал вернуться, – сказала она, – Когда искупит свои грехи и поймёт, что готов.
-Грехи? – изумился я, – Это те, что не убий, не возжелай и всё такое?
-Нет. Грех гордыни, первый из восьми смертных грехов. Простите, но больше я ничего не могу вам сказать.
Я больше месяца не мог прийти в себя после этого, все думал, и понять не мог. Прочел всё, что нашел об этом в интернете. Люцифер, фарисейство, мытарь… мама дорогая! Меня поразило, что Иван обещал жене вернуться, когда искупит свои грехи. Как я понял, для того, чтобы уйти из монастыря, он должен получить разрешение на выход из монашества. На все это дается до полугода и после длительных уговоров остаться произойдет расстрижение, и ему предоставят право отступить от принесенных обетов. С ума сойти, ведь за все это он заплатил пятью годами монашества.
Между тем Марина пропала на две недели. Не приходила и не звонила. Я тоже не звонил ей, поэтому не знаю, ответила бы она мне или нет. Не знал я и то, бросила ли она меня после всего. Но не страдал и не думал об этом, потому что все еще не нашел ответов на многие вопросы для себя. А без этого никакие отношения меня не интересовали. Однако я помнил, что мне написал Иван, поэтому почти целый вечер думал, достаточно ли люблю Марину, ведь и без нее вполне мог обходиться. Конечно, искать какую-то другую женщину для секса после нее я бы точно не стал, но это ничего не значило, потому что любовь для меня это далеко не только секс. К тому же я не отношусь к вечно голодным самцам, физиология не отключает мой разум настолько, чтобы я мог совершенно забыться.
Я словно взял отпуск и проводил его в полном уединении. Марина мне сейчас точно помешала бы. С кем у меня никогда не возникало непонимания, так это с троицей моих друзей. Мы могли не встречаться месяца по два, а потом загулять на неделю, как будто не расставались до этого ни на день. И никто из нас не лез в дела другого без его желания. Этот железный принцип и поддерживал наши отношения в стабильном состоянии. Мои друзья хорошо меня знали, поэтому мало чему удивлялись. Однако то, что я пришел на днюху к Олегу один, без своей девушки, удивило всех троих. Расспрашивать никто из них меня не решался, но Сашка как бы между прочим сказал, когда переворачивал шашлыки на мангале:
-Видел Марину три дня назад. Она не приболела? Что-то выглядела как-то простуженно. Не накрашена была, и капюшон худи сразу надела, как меня увидела, потому что волосы у нее были в беспорядке. Вот я и подумал…
Марина не накрашена была? Капюшон?
-Ты точно ее видел? Не обознался? – спросил я.
-Нет. Мы поздоровались с ней. Правда, она тут же вошла в автобус.
Что ж, подумал я, у нее тоже бывают всякие моменты. Это для меня она следит за внешностью, а я, чурбан, не ценю. Однако очень странно, я никогда не видел ее непричесанной. Умытой видел, и так она нравилась мне больше всего.
Вернувшись домой с Сашкиной дачи, где мы отмечали днюху Олега, я позвонил Марине и спросил без предисловий:
-Где ты сейчас?
-Дома, – ответила она сонным голосом.
-Не хочешь приехать?
-Дел много накопилось. Стирку запустила, реферат готовлю, суп варю.
-Понятно, – ответил я, – Дуешься на меня за то, что я?…
-Нет. У меня тут проблем накопилось, пришлось решать. Так что все нормально.
-Врёшь, конечно, но ладно. Вари пока свой суп.
-И ты ещё злишься?! Это я должна! Всё, не хочу обсуждать это.
-Жду тебя через два часа. Или приехать за тобой?
-Не нужно, такси возьму, – буркнула она.
***4
Войдя в квартиру, она оглянулась по сторонам, словно опасалась увидеть изменения или встретить кого-то. Разделась-разулась, прошла и села на стул, не в кресло и не на диван, как обычно. И сказала:
-Ладно, я согласна.
Я удивленно посмотрел на нее.
-Я знаю, ты давно кольцо купил для предложения.
-Но ты хотя бы понимаешь, что любые серьезные отношения – это ответственность, а брак в особенности.
-Да, понимаю. Но что делать, если ты не даешь мне побыть свободной. Какой смысл только считаться такой, если, по сути, всё давно не так. Я смирилась за это время. А ты, разобрался в себе?
-Не совсем. Но я рад, что ты решилась.
-Мирон, ты хотя бы обнял меня, поцеловал! Больше двух недель не виделись. Да и сейчас… наверняка от дружка своего услышал, что я плохо выгляжу, даже в магазин заявилась нечёсаная.
-Если начну целовать, остановиться уже не смогу. Хотел сначала поговорить.
-Почему ты такой? Не звонил, не интересовался, как я и что. Это, по-твоему, любовь?
-Не звонил, потому что не мог сказать ничего вразумительного. И твою свободу не хотел ограничивать, настроение не хотел портить.
-Думаешь, у меня без тебя настроение было? Да я жить не хотела!
Когда мы уже отдыхали после секса, она спросила:
-Расскажи, как все у нас будет. Чтобы я морально подготовилась.
-Чего ты себе накрутила? Думаешь, мне жена-домработница нужна? Ты хоть раз посуду у меня мыла? Или, может быть, полы, окна? Нет? Или белье в стирку отправляла? Может, еду готовила? Не строй из себя жертвенную великомученицу. Ничего не изменится, кроме ответственности друг перед другом. Придется забыть любой флирт на стороне.
-Да мне давно никто кроме тебя не нужен.
-Тогда в чем дело?
-В том, что до сих пор не знаю, как вести себя, когда ты в свои раздумья впадаешь.
-А дома, с родителями ты каждую минуту общаешься? И о себе все до мелочи рассказываешь? Или их расспрашиваешь? Любовь совсем не в том, чтобы висеть друг на друге.
-Но ты никогда не делился со мной своими мыслями. Вот я о чем!
-А ты хотела? Что-то не припомню. Никогда не расспрашивала меня ни о чем, сразу трусливо удирала. Но когда удирать будет некуда, сама все поймёшь и увидишь. Почувствуешь. У тебя будет месяц для окончательного решения. Потом в случае чего, придется разводиться. Так себе перспектива.
-Не пугай меня, что там для заявления нужно?
-Месяц, отсчет начался, – сказал я ей, когда все оформил на госуслугах.
-А кольцо?
Я достал коробочку и надел ей на палец очень красивый перстень.
-Довольна?
-А ты?
-Я – да. Меня напрягали наши отношения. Искусственное нечто. Пара, договорившаяся встречаться… для секса? для обедов в ресторане? для прогулок по городу? Чушь собачья. Почему ни разу не захотела пожить у меня больше двух дней? Показывать не хотела, как депиляцию делаешь или прокладки меняешь? Романтики желала? Ты же знаешь, не выношу притворства. Была б ты наивной девочкой, я, может, и поверил бы. Но с наивной девочкой у меня вряд ли что-то когда-либо получилось бы.
-Вот это меня и пугает – ты слишком приземленный. Я перед тобой как амеба на предметном стекле. Ни признаний от тебя, ни ласки. Сама не знаю, на что надеюсь.
-Думай, время еще есть. Но с этого момента ты живешь здесь. Никакие возражения не принимаются.
-А вещи?
-Завтра съездим и заберем необходимое. Не все сразу.
-Мирон… а если мне захочется тебя обнять, когда ты чем-то своим занят?
-Хотя мы еще не женаты, теперь ты можешь делать все, что пожелаешь.
-И я не помешаю тебе, ты не будешь злиться?
-Интересно, когда это я злился на тебя за желание обнять?
-Ну… я всегда опасалась, поэтому не делала этого сама.
-Опасалась? Мда уж. Нам придется наверстывать взаимное узнавание друг друга. Даже не знаю, хватит ли месяца, – засмеялся я и обнял ее.
***5
Для начала мы съездили к ней, и она собрала чемодан самых необходимых вещей. Всякие глупости оставила – блестящие платья мини для пати и ресторанов, туфли на тонких каблуках, миниатюрные сумочки, шифоновые накидки на обнаженные плечи и прочую муть. Целую сумку заняли ноутбук, справочники по учебе, зарядники и флэшки с рефератами и лекциями. Все это она собирала, переодевшись в спортивный костюм. Из домашнего взяла только халатик и любимые шлепанцы. Что она сказала родителям, я не слышал. На меня они смотрели молча и без улыбок, словно я являлся налоговым инспектором, приводящим в исполнение документ о взыскании имущества.
-Вот мои данные, – протянул я им распечатанный листок.
Ее отец все внимательно прочел, а мать испуганно закивала.
-Так я не понял, вы женитесь? – спросил мой будущий тесть.
-Да, мы подали заявление, – ответил я, – Разве Марина не сказала вам?
-Сказала. Но… мужское слово…
-Через положенный месяц мы распишемся, – подтвердил я. Не стал упоминать, что если все устроит нас обоих и т.п.
-Думали, я вру? – обиженно произнесла Марина.
-Не груби родителям, – одернул я её.
-Ну, слава богу, нашлась на тебя управа, – сказал ее отец, – Наверно, деньги нужны на ее
