всадников – их было много. Начали считать по рядам, но на третьей тысяче сбились со счёта. Так, прикинули по длине колонны и получилось примерно 9-11 тысяч всадников, за которыми тянулся многокилометровый обоз, где среди всё тех же телег мелькали арбы с огромными колёсами, которые волокли верблюды. Здесь же шло множество пленников со связанными руками, на одной верёвке по 5-10 человек – их подгоняли кнутами конные сторожа.
Ребята приняли решение вернуться, войти невидимыми в город, найти все же Ониську и через него поведать жителям и воеводе об опасности и о конкретном количестве войск противника. Ведь явись они местным вот так как они есть – шортики, маечки, курточки, кроссовочки, да ещё при этом вылезти из железного «яйца» - их капсулы – их точно примут за демонов и тут же растерзают и сожгут. А Ониська к ним уже привык и доверяет, они его спасли, и он не будет в ужасе отмахиваться от них вилами и граблями.
По просьбе ребят робот вновь расположил глайдер вблизи городища в подвисшем над землей положении, чтобы можно было незаметно рассмотреть, что там творится. И вновь они наблюдали как люди сновали туда-сюда через открытые ворота. Внутрь заходили вооруженные копьями, мечами и луками мужчины с лесных заимок и хуторов, а из города вытягивались «беженцы» - старики и женщины с малыми детьми. Еще много народу копошилось во рву – углубляли, и на стенах – укрепляли.
Гадая, что значит «лета 6475», о чем упомянул в своем «докладе» воевода, ребята пришли к выводу, что это по христианскому летоисчислению «от Сотворения мира», но никто из них не знал, какая это конкретно дата – когда конкретно это «Сотворение» случилось? - интернета под рукой не было. Всезнающий робот Ай не знал этого и подавно – не его это была планета. Тогда связались с Катенькой, а та откуда-то помнила, что это Сотворение случилось за 5508 лет до рождества Христова, то есть, до Новой эры. Иначе говоря, надо было отнять эти 5508 лет от названного воеводой года 6475 и тогда получится, что сейчас по нашему привычному календарю идёт 1237-й год!
Тут уже блеснул познаниями Вовчик, припомнивший из уроков истории и из книжек, что это год нашествия полчищ хана Батыя на Русь, год великого разорения Руси. Но тогда азиатско-монгольские орды пришли зимой – это Вовчик точно знал – а кто же эти? На этот вопрос «коллективный разум» вместе с Катенькой (по радио) нашел такой ответ: виденная им на Битюге армия - это одна из частей Большой орды, один тумен – всего 10 тысяч воинов, дальняя разведка боем, посланная Батыем перед общим нашествием определить пути, дороги, направления, переправы, укрепления, города, слабые места и так далее.
Город готовится к битве.
Задача поиска Ониська в городе упрощалась его упоминанием при первой встрече, что он сын кузнеца. Кузниц в центре города было всего две и несколько на окраинах – у стен. Павлик и Вовчик вновь, натянув плащи-невидимки отправились к этим кузням. Вблизи лихорадочная суета оказалась ещё напряженней: все что-то тащили, крутили, катили, под огромными котлами с водой и смолой на вершинах стен укладывали дрова, у лестниц наверх и у сторожевых башен складывались запасы копий, дротиков и стрел, наполнялись чаны с водой – тушить пожары. В обеих кузнях стоял непрерывный грохот, сквозь распахнутые ворота виднелись сполохи огня. Ониська обнаружился в одной из кузниц, где он помогал братьям подтаскивать древесный уголь к топке.
Суета вокруг казалась ребятам хаотичной, но на самом деле движения и действия людей были вполне осмысленными и даже, в какой-то степени привычными – это было далеко не первое нападение на их город со стороны степняков, а то и своих из соседних княжеств. Жителям приграничных со Степью районов приходилось постоянно быть в боевой готовности. Но они не подозревали насколько серьёзной была угроза на этот раз – речь шла о жизни и смерти их всех! Но как предупредить, как это рассказать хотя бы Ониське, чтобы тот поверил?
Местные мальчишки были одеты, как и взрослые мужики в длинные светлые полотняные рубахи с поясом-кушаком, куда они засовывали всякую мелочь типа ножичка и огнива (карманов тогда еще не придумали), холщовые штаны (все в заплатах), заправленные в опорки над лаптями, а многие были вообще босы. Павлик решился снять балахон-невидимку и попытаться в естественном, так сказать, виде выманить из кузни Ониську на разговор. Он стащил сандалии, вытащил футболку (хорошо, она была без трафаретов) из шортиков – получилась вроде как рубаха навыпуск, а поскольку он был также белобрыс, как и все окружающие местные мальчишки, то излишнего любопытства – хотя бы на первых порах – он вызвать не мог.
«Переодевшись» таким образом, Павлик шагнул к кузнице. У распахнутых дверей его обдало жаром, мимо, не обратив на него внимания, выскочил мужик с заготовками для наконечников копий. Решившись, Павлик стал кликать Ониську, стараясь перекричать стоявший вокруг грохот: «Ониська, Ониська» - он по-московски «акал» и получалось для местного уха не совсем привычное «Аниська, Аниська». Но Ониська отвлёкся от работы, сперва немного опешив при виде Павла, но потом он быстро пришел в себя и, крикнув что-то своим, выскочил наружу.
«Паша, Паша, здрав будь!» - обрадовался Ониська, - «А где же Катя?» - и Ониська начал оглядываться по сторонам. «Не до Кати, друг» - ответил Павлик и продолжил, - «Ониська, передай своим кто постарше, а то и самому воеводе, что через 4-5 дней здесь под Воронежцем будет огромное вражье войско в десять тысяч всадников, они идут на Русь пожечь и пограбить, а вас всех увести в полон. Зовутся они татаро-монголы, идут они из далёких-далёких краёв на восходе солнца. Их основные силы доберутся до Руси к зиме, а сейчас они пока на Волге разоряют Булгарское царство и бьют половцев. На вас идёт пока только первый их отряд (тумен), они ищут пути-дороги на Киев, Чернигов, Рязань и Москву, потом пойдут на Владимир и Ярославль – им нужна вся Русская земля. Тебе, конечно, не поверят, да и нам тоже – ведь мы же «иноземцы», а по мысли воеводы, вообще, как лазутчики, но все равно попробуй передать своим мои слова. А теперь, Ониська, всё, брат, прощай! Живы будем – свидемся. Мы вам постараемся немного подсобить». Павлик обнялся с Ониськой, и они расстались.
За кузницей в зарослях лопухов Павлик вернулся к друзьям, натянул спасительный балахон, и они вместе вернулись через ворота к оставленному в соседнем лесу глайдеру. Оставалось ждать развития событий – уже и не хотелось вот так, сразу, бросать земляков в беде, даже, если инженеры Тэнь исправят на Луне «кротовую нору».
Ониська рассказал всё, услышанное от Павлика, отцу-кузнецу. Тот, конечно, не поверил, но все равно передал его рассказ слово в слово воеводе (с кем он был на «короткой ноге», как оружейных дел мастер). Воевода тоже не поверил мальчишке-фантазёру, но, сопоставив его слова с донесениями задонских бродников (это люди-одиночки, бродяги, обитавшие при переправах через реки, которые всё видели и всё знали) о появлении на востоке за Хопром большого войска, повелел ускорить приготовления к осаде городища и быть всем начеку.
Штурм города.
В эти оставшиеся дни до появления первых вражеских разъездов пространство перед городскими стенами со стороны леса было очищено от строений и сооружений, брёвна пошли на укрепление стен. При появлении с востока за рекой Воронеж столбов пыли было велено разводить костры под чанами с водой и смолой, чтобы внезапный штурм крепостных стен не застал защитников врасплох. Через реку степняки переправлялись кто вброд, кто вплавь, держась за коня. Русские лучники пытались бить по ним ещё в воде, но куда там!.. – много их было, а всех воинов в крепости всего-то с пять-шесть сотен.
Захватив плацдарм на правом берегу, знатоки сапёрного дела у монголов (из китайцев и бухарцев) начали сооружать паромы для обозов и для переправы основного войска. Они форсировали уже много рек на своём пути, включая широченную Волгу, так что и река Воронеж не стала для них серьёзным препятствием.
Еще через пару-тройку дней вся эта армада сосредоточилась в виду крепости с трёх сторон (с четвёртой стороны от реки были крутые непреодолимые откосы – разве что только для альпинистов). Штурмовые лестницы срубили здесь же. Ставка самого тёмника расположилась в полукилометре от стен на пригорке, спешенные воины приготовились к штурму со стороны ворот.
Ребята наблюдали за происходящим в мощную оптику глайдера, который завис над верхушками деревьев неподалёку от города. Они увидели, как от ставки тёмника отъехало несколько всадников с флагами-бунчуками на пиках, они поскакали к воротам. «Парламентёры», - определил Вовчик. И точно, эта группа спешилась у ворот, и один из них начал что-то кричать, обращаясь к торчащим над зубьями частокола головам в шлемах. Судя по горностаевым хвостам на пиках шлемов, это были сам воевода и его свита. Те тоже что-то кричали в ответ. Через некоторое время татарская группа вернулась обратно к шатру тёмника.
Было понятно, что стороны не договорились. Понятно хотя бы по тому, как в лагере монголов начали сооружать осадные метательные машины и таран для ворот. Врагов было слишком много для такого городишки – двадцать на одного, но горожане все равно решили биться. Было видно, как в городке проходит общий молебен, как преподобный благословлял рать на битву и окроплял собравшихся воинов и вооруженных горожан святой водой. Но некоторые из женщин и подростков уже были заняты военным делом – поддерживали огонь под котлами со смолой на стенах.
И вот началось, запели длинные сигнальные трубы, и в стане врага началось движение. Сперва лучники осыпали градом стрел защитников у бойниц, на башнях и меж зубцов стены, в том числе обстреляли и внутреннее пространство крепости. Монгольский лук бил сильно – это исторический факт, бил гораздо дальше и мощнее знаменитого английского лука. В рядах защитников появились первые потери, мёртвых оттаскивали к церкви, а раненых под навес к знахарям и лекарям.
Первые татарские колонны со штурмовыми лестницами побежали ко рву у стены. Впереди специальные отряды тащили фашины – связки прутьев, чтобы завалить ими рвы у стен. Эти фашины защитники поджигали горящими стрелами, но все равно в дыму, с криками и воплями обожженных варом и смолой, степняки приставляли длинные лестницы и неудержимо карабкались наверх. Горели стены крепости, защитники поливали их сверху заранее заготовленной водой. На атакующих лилась кипящая смола, от ужасающих криков ошпаренных и сожженных людей «кровь застывала в жилах». Ошпаренные и обваренные, битые копьями и мечами нападающие валились в горящий ров и продолжали там корчиться в огне, но их основная масса все рано пёрла вперед и вверх. Продолжался массированный обстрел из луков.
К полудню вновь зазвучали боевые трубы – тёмник повелел дать отбой, чтобы перестроить свои силы и перевести дух. Штурмующие откатились назад, а во рву под стенами крепости осталось валяться несколько сотен людей. Возможно, там были и просто раненые, которых не смогли подобрать свои и которые теперь жутко орали, взывая о помощи. Но и у защитников число их поубавилось.
Всю эту картину, как в кино, со стороны и
