«Очень печальная баллада об осаде и взятии Альхамы» Байрона и её перевод

might claim                                                           Лучшее кто-то, что любовь дать могла,
Hath lost, another wealth or fame.                                                            Потерял, у другого – нет славы, добра.
Woe is me, Alhama !                                                                                Несчастен я, Альхама!
20.
"I lost a damsel in that hour,                                                                    Я деву в тот час потерял дорогую,
Of all the land the lovliest flower;                                                             В стране ни в какой не найдёте такую;
Doubloons a hundred I would pay,                                                            Сотню дублонов я б заплатил
And think her ransom cheap that day."                                                     И думал, кто выкуп взял – продешевил.“
Woe is me, Alhama !                                                                               Несчастен я, Альхама!
21.
And as these things the old Moor said,                                                      Как только слова эти мавр произнёс –
They sever'd from the trunk his head;                                                      Топор обречённому голову снёс;
And to the Alhambra's wall with speed                                                      И быстро на стену Альгамбры она
"Twas carried, as the King decreed.                                                          Была, как король приказал – внесена.
Woe is me, Alhama !                                                                               Несчастен я, Альхама!
22.
And men and infants therein weep                                                            Мужчины и дети рыдают над ней,
Their loss, so heavy and so deep;                                                             Потерей, что горше лишь и тяжелей;
Granada's ladies, all she rears                                                                  Женщины и все, Гранада чей дом,
Within her walls, burst into tears.                                                             Льют слёзы, и нет им спокойствия в нём.
Woe is me, Alhama !  Несчастен я, Альхама!
23.
And from the windows o'er the walls                                                         Из окон на стены полотнища мрак
The sable web of mourning falls;                                                              Спадает в знак траура траурный флаг;
The King weeps as a woman o'er                                                              Рыдает король, как девица, над ней,
His loss, for it is much and sore.                                                               Потерей, огромной и горькой своей.
Woe is me, Alhama !                                                                               Несчастен я, Альхама!

(Перевод из Байрона), 2007-2008.

Последняя 23 строфа написана у Байрона четырёхстопным ямбом, только последняя 5 строка-повтор – трёхстопным хореем. У меня строфа написана четырёхстопным амфибрахием, в последней 4 стопе которого не хватает заключительного безударного слога. Последняя 5 строка написана трёхстопным ямбом с добавлением после 3 стопы лишнего безударного слога.

1  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |                                                                       1  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _  | 
2  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |                                                                       2  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _  | 
3  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |                                                                       3  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _  | 
4  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |                                                                       4  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _  | 
5  _  ͜  |  _  ͜  |  _  ͜  |                                                                                5  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜ 
Ритмический рисунок очень похож. У меня в четырёх строках строфы между ударными слогами по два безударных, а у Байрона по одному. Высказывание на русском языке длиннее английского в среднем на одну треть. В моей строфе в каждой из четырёх строк на 3 слога больше, чем в байроновских строках. А в 5 строке – больше на один слог. Это оправдано большей длиной русского высказывания.

12 строфу Байрон пишет четырёхстопным хореем, причём в четвёртой стопе не хватает второго безударного слога. В 5 строке-повторе – хорей трёхстопный, как и во всей поэме. У меня в этой строфе – амфибрахий четырёхстопный, в последней 4 стопе которого не хватает заключительного безударного слога, как и, например, в 23 строфе. В последней 5 сроке-повторе – ямб трёхстопный с добавлением после 3 стопы лишнего безударного слога, как и во всех моих строфах.

1  _  ͜  |  _  ͜  |  _  ͜  |  _                                                       1  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _
2, 3, 4  ………………..                                                            2, 3, 4  …………………………………
5  _  ͜  |  _  ͜  |  _  ͜  |                                                           5  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜ 
Суть всё та же. У меня в 1 – 4 строках между ударными слогами по 2 безударных слога, у Байрона – по одному. А строки на русском чуть длиннее, чем на английском. Ритмический рисунок не меняется. И в русском и в английском варианте по 4 ударения в каждой из основных четырёх строк. В последней 5 строке-повторе – 3 ударения и в русском варианте и в английском. Эта строка неизменна на протяжении всей поэмы.

Не всё так просто. Байрон пишет первую строку 1 строфы четырёхстопным ямбом. Вторую и трётью строки – четырёхстопным хореем, причём, в четвёртых стопах не хватает второго заключительного безударного слога. В пятой строке-повторе, как всегда, хорей трёхстопный. Таким образом, из всего ранее сказанного – для Байрона в этой поэме главным является не стихотворный размер – он может разными размерами писать как разные строфы, так и разные строки в строфе – а количество ударений в строке, 4. Это и является для меня ключевым моментом.

1  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |                                                                        1  _  ͜  ͜  _  _  ͜  ͜  _
2  _  ͜  |  _  ͜  |  _  ͜  |  _                                                                             2  _  ͜  ͜  |  _  ͜  ͜  |  _  ͜  ͜  |  _
3  _  ͜  |  _  ͜  |  _  ͜  |  _                                                                             3  _  ͜  ͜  |  _  ͜  ͜  |  _  ͜  ͜  |  _
4  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |                                                                        4  _  ͜  ͜  |  _  ͜  ͜  |  _  ͜  ͜  |  _
5  _  ͜  |  _  ͜  |  _  ͜  |                                                                                 5  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜ 
Если мою вторую строку 1 строфы можно считать трёхстопным дактилем с добавлением после третьей стопы дополнительного ударного слога, и если мою третью строку можно трактовать как трёхстопный амфибрахий, где после третьей стопы появляется дополнительный ударный слог, изменяющий рисунок этого размера; то мою четвёртую строку очень сложно трактовать как трёхстопный дактиль из-за наличия завершающего ударного слога в этой строке. Она, как и первая строка – тонические стихи, где значение имеет только количество ударений, 4, а количество слогов несущественно. Собственно, всю поэму в моём русском варианте я воспринимаю как тонические стихи вне зависимости от того какой стихотворный размер может проявиться в той или иной строке той или иной строфы. Именно, количество ударений и их соответствие байроновскому первоисточнику имеет для меня значение. Ударные слоги (гласные звуки) я обозначил в приведённых вариантах поэмы жирным шрифтом в разбираемых мною 23, 12, 1 и также 13 строфах. Тонические стихи позволяют отразить в русском варианте значения всех английских слов источника, что часто бывает затруднительно, именно, по причине того, что русское высказывание несколько длиннее английского. Вот метрический рисунок 13 строфы.

1  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |                                                                        1  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _  ͜  |  ͜  _
2  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |                                                                        2  ͜  ͜  _  ͜  ͜  _  ͜  ͜  ͜  _  ͜  ͜  _
3  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |                                                                        3  ͜  _  ͜  ͜  _  ͜  ͜  ͜  _  ͜  ͜  _
4  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |                                                                        4  _  ͜  ͜  |  _  ͜  ͜  |  _  ͜  ͜  |  _
5  _  ͜  |  _  ͜  |  _  ͜  |                                                                                 5  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜  _  |  ͜ 
Как видно, ритм не нарушен, в каждой и русской, и английской строке по 4 ударения, в пятой сроке – 3. И так на протяжении всей поэмы. А ритм в поэзии – главное, поэтому помимо метрического (силлабо-тонического) стихосложения существуют и другие виды: тоническое и силлабическое. Соответственно, поэтическая форма и содержание, выраженные одним видом стихосложения, могут быть переданы другим.

Я сохраняю парную рифмовку на протяжении всей поэмы, такую же как и у Байрона. Рифмы ударные (мужские), менее характерные для русской поэзии, соответствующие рифмам данного произведения Байрона. Сохранённый ритм и рифмовка, при отступлении от стихотворного размера, совместно с задачей наиболее точно выразить словесное наполнение – передают форму и смысл, то есть, дух произведения. И соответствуют моей установке при переводе: Удалиться, чтобы приблизиться. Такой подход даёт простор и манёвр самобытности переводчика. А перевод как произведение должен быть самобытен, тогда он ценен и интересен.

Сейчас творчество Байрона снова значимо, вот что говорит о этом современный исследователь: «В наши дни Байрон появился, возвратился как фигура больших последствий. <…> Глаза Байрона были здесь раньше. Видели всё это»[4]. Говоря о причинах возвращения, исследователь указывает: «Как жить в таком мире и с таким лишённым иллюзий взглядом на него, существовать в нём? Стихи Байрона ставят этот вопрос снова и снова – это одна из его ведущих тенденций ставить этот вопрос и продолжать ставить его»[5]. Исследователь продолжает: «Байроновское культурное возвращение в конце двадцатого столетия есть, таким образом, историческая судьба, которую следует приветствовать. Кто ещё мог так авторитетно избавить романтическое самовыражение от его же собственных иллюзий? Лирический стиль Байрона – это тёмный ангел романтизма»[6]. Учитывая всё сказанное, логично располагать художественными переводами всех произведений Байрона, потому что каждое из них даёт представление о поэте и вносит дополнительные краски в образ автора. А некоторые довольно большие произведения, как, например, «Очень печальная баллада…» могут явиться некоторыми открытиями для читателей.

Примечания

1. Демурова Н. О переводах Байрона в России // Selections from Byron. – М.: Progress Publishers, 1979. С. 399 – 426.

2. Selections from Byron. – М.: Progress Publishers, 1979. P. 225 – 230.

3. http://volshebnyskazki.ucoz.ru/index/stikhotvorenijavtorajakniga/0-47/

4. McGann J. Byron`s lyric poetry //The Cambridge Companian to Byron. – Cambridge University Press, New York, 2004. P. 220 – 221. Перевод мой здесь и далее.

5. Там же. P. 221.

6. Там же. P. 223.

Источник: http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/articles-eng/vorobev-ochen-pechalnaya-ballada-bajrona.htm