Бардамай легко спустился по узкой тропинке к речке. Неширокой, быстрой, поросшей по краям ольхой и черёмухой. При подходе к берегу он остановился, наладил снасти на удочке, зацепил здоровенного полосатого дождевого червя на крючок.
Стараясь не двигать ветки, аккуратно закинул снасть чуть выше бурунчиков переката. Поплавок, медленно кружа по зеленистой глади омутка, описал дугу и остановился.
Бардамай подался вперёд, напрягая руку, и в этот момент с легким всплеском поплавок рванул в сторону. «Ох!» — вырвалось из груди рыбака. Он остановил дыхание и легонько, но уверенно потянул за уду. Почувствовав трепыхание на древке, он, уже не сомневаясь, вытянул серебристую рыбину из воды. Ловко перехватив тело рыбы поперёк, прижал к животу, бросил удочку на землю. Готов! Харюзишка грамм на двести крутился и извивался в руке. Первый, якши, хорошо.
По лесу, раскатываясь неясным эхом, раздался шум. Стройка подходила всё ближе. Так и до реки доберутся. Строители тянут дорогу с самой Казани. Давно Бардамай слышал про скоростную федеральную трассу, которая должна соединить европейскую часть России с Уралом, и вот, пришло.
Дорога нужна. Кто спорит. По дороге пойдут техника, грузы, товары. Люди. Оживёт этот заповедный край. Засверкают вдоль трассы огнями заправочные станции и стоянки. Отели и гостиницы. Жизнь не стоит на месте.
Бардамай был в Казани. Красивый город. Чистый, широкий, сытый. Довольные приветливые люди. Общественный транспорт. Современные автобусы и сверкающие автомобили.
Дорога нужна. Природу жалко.
А может, и не всё так страшно. Двадцать первый век на дворе. Должны ведь люди и о природе думать, и о звере лесном, да вот хоть бы о хариусе!
Красивая рыба. Резкая и быстрая, как стрела, выпущенная из крепкого лука древнего батыра. По-татарски хариус — «удар». Любит быструю чистую воду. Будет река грязной — не будет хариуса.
Как будто в продолжение его мыслей, пошла по реке мутная пелена, перекат забурлил грязевой пеной, проплыли несколько обломков деревьев и щепы.
Бардамай свернул снасти, повесил удочку на короткий сук разлапистой ёлки. Червей вытряхнул на землю и легко пошагал вверх по течению.
Шум строительной техники слышался всё ближе, каменная пыль от дорожных работ покрыла близлежащие кустарники. В промежутках между деревьями показался большой оранжевый экскаватор, чуть дальше бульдозер замер у самой реки, огромные самосвалы, пятясь назад, загружали свои чрева землёй. Тяжело и натужно выезжая вверх по склону, уступали очередь своим таким же шумным и дымным собратьям. Работа кипела.
На другом берегу речки Миса была уже готовая площадка для строительства опоры будущего моста.
Бардамай по-свойски подошёл к рабочим, поздоровался, прикурил папиросу, весело закричал, чтобы слышали:
— Пася-пася, здорово, мужики! Робим, мала-мала! Всю рыбу распугали мне, чем кошку кормить буду?
— А ты её китикетом корми или вискасом! — хохмили работяги.
Подошёл прораб:
— Здравствуй, начальник! — Бардамай схватил обеими руками прораба за ладонь. — Бардамай, рыбу мала-мала ловил...
— Кто это? — спросил прораб у рабочих.
— Мы, Михалыч, не в курсе, местный какой-то, только из леса вышел, эй, мужик, ты местный?
— Местный, конечно местный, у любого спроси — Бардамай, сразу скажут, знаем такого, рыбу ловил, хариус.
— Слушай, Бардамай, — Михалыч положил руку ему на плечо, — мы взрывные работы проводить будем, здесь опасно очень, понял, много тут вас таких рыбаков?
— Ати, Бардамай всегда один рыбу ловит, не видел больше здесь никого.
— Ну и хорошо, находиться здесь нельзя, понял? — опасно. Гору рвать будем. Мы по всем дорогам плакаты повесили, администрацию предупредили, завтра ещё посты выставим. Ты кого увидишь, скажи, опасно здесь, взрывные работы, понял, Бардамай?
— Понял, начальник, всем скажу, кого увижу. Но Бардамай один рыбачит всегда.
Утром, на рассвете, часов в пять, Бардамай, будто предчувствуя что-то, выскочил из шалаша, спустился к реке, наскоро умылся. Через какое-то мгновение дрогнула земля, и послышался оглушительный взрыв. Бардамай схватился за сухой ствол ольхи, чтобы не свалиться в бурлящий поток воды.
***
Белая гора вздрогнула. Давно она не слышала такого. С той поры, как недалеко от вершины, в глубокой расщелине слуги ведьмы Ю-тинай поместили ступу из прозрачного камня. С тех пор прошли века, и всегда Белая гора стояла нерушимым узилищем для древнего зла, заточенного в каменном саркофаге из горного хрусталя. Только чистый кварц способен удержать великие силы зла. Ведьма Ю-тинай всё рассчитала. Тысячи лет темница на Белой горе должна оставаться нерушимой, а через тысячу лет, возможно, появится человек или, может быть, некое существо, которое может сравниться по силе с древним злом. Сама Ю-тинай не могла полностью осознать всю мощь этой напасти. Она помнила только одно — предание предков, когда мать передавала свой дочери короткий рассказ про то, что должно было случиться, и то, что должна была сделать она. А та, в свою очередь, слышала это от своей матери, а та от своей. Мол, когда-то должно пробудиться великое зло на земле. И что будет оно питаться злыми мыслями людей и от того будет расти. И вместе с тем будет расти и сила зла. И так зло достигнет небывалой мощи и закроет все небо красным заревом. И не будет никакой силы побороть его, пока люди не смогут отринуть от себя всё плохое и раскаяться во всём злом содеянном. И только тогда мгла рассеется, и потухнет горящее небо, и прольётся великий дождь на землю и смоет все следы несчастья.
Так бы и было. Но когда при прокладке дорожной трассы взорвались все скважины и шпуры на южной оконечности Белой горы, древний саркофаг треснул, освободив дремавшие в его чреве силы. Белой, едва заметной дымкой спустилось зло в долину реки. С жадным азартом искало оно свою первую жертву. И первым человеком на пути его стоял старый рыбак и охотник Бардамай.
Но не было зла в сердце Бардамая. Он с удивлением увидел, как обходит его седой дым и устремляется вниз по реке. Как будто холодный утренний туман, пытался покрыть он поверхность небольшой реки. Но туман быстро иссяк. И только слабый след еще был виден на повороте, чуть ниже переката.
***
Есть такая организация — СК. Глеб раньше не задумывался о том, для чего такая контора существует. Ну не совсем, конечно. Наверное, для поимки преступников. Вот про структуру Следственного комитета точно не думал, из чего состоит, какие специалисты, чем занимаются. Жизнь, она такая. Глеб ещё недавно про существование потусторонних сил не задумывался. А они есть. И очень даже сильные эти силы. Они, конечно, ограничены в своих возможностях, но вот только появляется какая-то щёлка, дырка маленькая в наш мир — и аля-улю. Вся это богопротивная банда, как пиво из дырявого полиэтиленового пакета, вырывается наружу. Кто сейчас помнит, что пиво в пакетах прозрачных продавали? Экзотика.
При чем тут пиво? При чем Следственный Комитет?
Очень даже при чем.
По просьбе Вадика-эксперта Глеб купил пива. Именно в полиэтиленовый пакет. На всякий случай в двойной. Три литра. И направлялся в СК Ленинского района по адресу Владивосток, улица Суханова, дом один.
Глебу бы такое даже в голову не пришло, но Вадик настоял. Напомнил, так сказать, про долг. А Глеб привык долги отдавать. Хотя он с трудом представлял, как сможет пронести пакет с тремя литрами пива через дежурного, но вот именно это он и должен был сейчас сделать.
Уже войдя в здание, Глеб почувствовал лёгкий мандраж, но взял себя в руки:
— Добрый день, на меня должен быть пропуск выписан.— Глеб протянул свой паспорт в маленькое окошечко. — В двадцать второй кабинет, к Артемьеву.
Капитан взял паспорт.
— Разберемся! — Он сверился с какими-то записями, выписал пропуск. — А это что у вас?
Глеб поднял пакет с пивом повыше и как можно отчётливее произнёс:
— Улика, вот, обнаружили на участке.
Капитан набрал по внутреннему телефону номер, но тут же положил трубку.
— Есть! Проходите, пожалуйста. — Он нажал кнопку для прохода через турникет. — Лестница в конце коридора, направо, второй этаж, а там спросите.
Уже через пару минут Глеб стоял у кабинета с двумя двойками на табличке «Эксперт-криминалист». Легонько постучал и толкнул от себя дверь.
— Вадик, это что за подстава? — Он увидел друга. — Я от страха чуть в штаны не наложил.
Глеб аккуратно разместил на столе пакет. Подпёр его с одной стороны бюстиком Дзержинского, а с другой массивной каменной карандашницей.
— В расчете?
Вадик широко разулыбался, затем вскочил, обнял Глеба и серьёзно сказал:
— Да ты страшный человек. Вот теперь да, в расчёте. А то наговорил с три короба и хочешь, чтобы тебе на слово верили?
[justify] Вадик пристроил пиво в холодильнике,