Произведение «ИГРЫ С МИНУВШИМ Глава 27 Тот, кого нашла» автора Галина Сафонова-Пирус - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 3)

2002
В юности, после долгих поисков спутника жизни, написала в дневнике: «Пусть тот, кого ищу, не будет семи пядей во лбу, но все же… А я стану поддержкой ему. Вот и всё». Так нашла ли того, кого искала?
Будущий муж приехал в наш город из Чернигова, где работал автоматчиком музыкально-мебельной фабрики (после окончания техникума), в редакции газеты «Заря коммунизма», корреспондентом в Казахстане, а в нашем городе, – в «Комсомольце», многотиражке Автозавода, и вот, наконец, занесло его в Комитет по радиовещанию и телевидению, где работала я.
Начинался апрель, но уже зеленели березы, трава была… хоть коси, и мы, делая передачу о геологах, приехали на их стоянку в лес, поднялись на буровую вышку и там, над верхушками молодых елей, он впервые сжал мою руку. Да нет, выходить за него замуж не думала, - ведь у него было уже двое детей. Правда, тогда уже с год он не жил в семье, скитаясь по квартирам (уж очень разными людьми оказались!), но всё равно… А он, разведясь с женой, приехал ко мне со своим другом Николаем Иванцовым в черной «Волге», отвёз меня в небольшой районный городок и там нас зарегистрировали.
А теперь, подборкой эпизодов из дневниковых записок за разные годы, попытаюсь прорисовать его творческую и общественную жизнь.

1969
«Вчера Платон пришел домой поздно, сел ужинать. Молчит. Вижу, что-то случилось. Спросила. Нет, всё, мол, нормально и ушел к себе. Но позже рассказал, что на собрании местных писателей, когда речь зашла о вводе наших войск в Чехословакию* для подавления восстания, он сказал: «Эта акция правительства СССР чудовищна!». А для господствующей партийной идеологи такое высказывание - крамола. Да и на прошлой неделе в прямой передаче на ТВ выдал запретное: взрывать и сносить старую церковь на Набережной - преступление. Секретарю Обкома* Смрновскому это не понравилось, - «Журналист не тем светом светит» - и теперь он давит на моего начальника, чтобы убрал непослушного журналиста. Думаю, что его уволят».

В последующие годы из-за постоянных конфликтов с редакторами, - не хотел писать того, что от него требовали, а, значит, врать, - журналистика для Платона будет почти закрыта. Но оставалось писательство. Первый сборник его рассказов «Добрый город» вышел, когда ему было тридцать три года (в семидесятом), через десять лет - «Минута ясности», и в восемьдесят втором - «Такие разные», в Москве, в «Молодой гвардии». Казалось бы, для провинциального писателя все шло относительно неплохо, но последующие семь лет станут для него и семьи самыми трудными.

1984
«Радостное событие! Платону прислали договор из московского издательства «Современник»*на издание рассказов «Серебряные сопки». Когда говорил об этом, усы подергивались, маскируя улыбку радости. Еще бы! Ведь почти три года вечерами и в выходные просиживал над ним. В такие дни хлопоты по дому и с детьми ложатся только на меня, хотя зачастую с работы прихожу измочаленная и так хочется забиться в уголок, в тишину, но… Но всё же рада, когда он пишет».

1986
«Возвратили мужу рассказ из «Огонька»* и рецензент пишет: «Интересен ваш рассказ подходом к теме. Пожалуй, в современной литературе ещё никто так не подходил. Но вы пишете по-журналистки усреднённо».
- Стиль у меня не хуже, чем у многих писателей, - кладёт в папку листки с рассказами: - Гранин* пишет не лучше, Быков*, Залыгин*...
- Да, конечно, - бросаюсь утешать, а он говорит грустно:
- Но все же иногда теряю веру в себя.
- А чего теряешь-то? Не знаешь, почему из «Огонька» отказ?
Молчит, смотрит в окно.
- Да потому, что… - стараюсь приободрить: - Как там у них? «В современной литературе ещё никто так не подходил».
Ничего не ответил мне непослушный, вытесненный коммунистической идеологией на задворки, писатель.
... Всё реже садится за письменный стол, а иногда и скажет: «Кроме еды, ничего больше и не остается», или: «Стареем, стареем, теперь, кроме одной рубахи да штанов ничего боле не надо». А ведь ему только пятьдесят!»

1987
«Теперь Платон - член СОИ, Совета общественных инициатив города. Собираются они, человек тридцать, в выставочном зале и разговоры ведут об экологии, - о другом не позволяют соглядатаи нашей «руководящей и направляющей». Но под праздник революции* обсуждали: с какими лозунгами идти на демонстрацию? И решили: «За чистый воздух и чистую совесть!», «Нет строительству фосфористого завода», «Отстоим здоровье наших детей!».
... Седьмого было холодно, по тротуару вьюжил снежок, и мы на площадь не пошли, а Платон ходил и рассказал:
- Вначале нас было немного, но по дороге присоединялись люди, - светился радостью: – Ведь наши лозунги на фоне привычных: выполним!.. перевыполним!.. достойно встретим!.. сразу бросались в глаза. Да еще впереди шла твоя семилетняя племянница Настя с куклой в противогазе, так что смотрели на нас, разинув рты, и когда подходили к трибунам, в колонне было уже человек семьсот, а когда прошли по площади и вышли к дамбе, то подошел какой-то мужик и сказал: «Молодцы! Молодцы, что не побоялись»! И теперь разговоров в городе о колонне «зелёных»!
... В коммунистическом «Рабочем» большинство сотрудников осуждают Платона за участие в колонне «зелёных», а секретарь райкома партии Дордиева кому-то бросила:
- Надеюсь, вы не запачкались участием в колонне «зеленых»?
Вот так... В нашем красном соцлагере нельзя быть «зеленым».

1988
«Вчера Платон написал и отнёс в «Рабочий» открытое письмо-ответ на статью преподавателя Пединститута Илларионова, в которой тот зло и нагло облил грязью СОИвцев, а главный редактор Кузнецов сразу сказал, что едва ли её напечатает.
... Платон пришёл домой и прямо от порога услышала:
- Поздравь. Я уже не работаю в «Рабочем». - И рассказывает: - Стал на летучке настаивать на публикации письма, а Кузнецов сказал: «Вот теперь ты и показал свое истинное нутро!» И предложил коллегии проголосовать за мое увольнение.
- И проголосовали?
- Единогласно.
Да еще отправили письмо в местную писательскую организацию с такой характеристикой: «Журналист Качанов не всегда выполняя свои обязанности честно и добросовестно, порой допускал заведомые ошибки… часто в статьях допускал односторонность в анализе фактов, а также явную тенденциозность… присутствуя на редакционных летучках, допускал выпады против Партии и сотрудников газеты… бросил им в лицо: «Вы не коммунисты, а партбилетчики».
Да-а, хорошо же редакция разделалась с инакомыслящим журналистом»!

1989
«Были в гостях у наших друзей Бетовых. За бутылкой водки они рассказывали, как вечерами ходят по подъездам и расклеивают листовки, которые Аристарх отксерокопировал в своем институте: «Черные чернила тем, кто ездит в черных «Волгах!» и «за» кандидатуру Платона». А дело в том, что он в своём институте на собрании предложил Платона кандидатом в местные Советы и собрание проголосовало единогласно.
... Вызывали Платона на коллегию «Рабочего», хотели, чтоб извинился за «партбилетчиков».
- Это вы должны извиниться! – сразу пошел он в наступление: - Извиниться за то, что так долго не печатаете мою кандидатскую платформу. Газета - не ваша собственность, а что засели в ней, так это не значит, что вы - полноправные хозяева».

1990
«Теперь мой муж - депутат областного Совета и каждый день у него то встречи с избирателями, то митинги, то выступления, вот и сегодня... Сидим с дочкой у телевизора, а он опять собирается куда-то:
- Какую насыщенную жизнь я веду! – вдруг слышим из коридора: - С утра писал рассказ, а после обеда занимаюсь общественными делами. И семья у меня хорошая.
Выхожу к нему. Стоит, улыбается, а я:
- Плюнь три раза, чтобы не сглазить!
И говорю это потому, что наш друг-художник Мохов как-то звонит: «По городу слухи ходят, что Качанова арестовали». Вот мы теперь и волнуемся, когда вечерами долго не приходит».

С 1991-1999
«Приходили к Платону «предприимчивые мужички», как назвал их, создавшие «сексуальную газетенку» (опять же - его) и предложили взять её «в свои руки», сделать «печатной продукцией для интеллектуалов» и обещали создать при ней издательство, где можно будет печатать все, что Платон сочтет нужным. Конечно, заманчивое предложение, но Платон в таких делах робок и недоверчив, - «А вдруг обманут?» - и не согласился, а сказала:
- Знаешь, я так устала от твоей вечной неустроенности, что лучше будет, если пойдешь к Артюхову, когда местный «верховный совет» утвердит его редактором газеты. Ведь собираются же иметь свой орган?
- Ну да, вроде бы собираются. И даже Артюхов уже предлагал мне стать его заместителем, - ухмыльнулся: - А я отказался.
- Чего ж ты так?.. – опешила.
- А-а, впрягаться… Может, еще роман начну писать.
Подумалось: «Да не станешь ты уже писать». Но сказала:
- Едва ли Артюхов найдет журналиста лучше, чем ты. Зря отказался.
Ничего не ответил.

…Свершилось! С шестнадцатого апреля Платон работает в газете «Новые известия», - органе первого областного Совета. Утром из окна смотрела на своего наконец-то востребованного журналиста, когда шел к дому, что напротив, - пока там разместилась их редакция, - и думала: неужто идет на службу, которая станет для него последней?
До этого-то сколько ж мест сменил! Прямо муж-шатун.
... Вчера был у нас главный редактор вновь созданной газеты Валерий Степанович Артюхов. В «застойное время»* работал он в Обкоме партии и вчера словно хвалился: «Грызся я со всеми первыми секретарями… и с Построченковым, и с Сизенковым, и с Погожиным». Наверное, так и было, ведь свои публикации о коммунистах пишет «со знанием материала» и в статье «Наш пострел везде поспел» разбирал парт аппарат по косточкам зло и ехидно. За бутылкой водки мечтали с Платоном о том, какой станет их газета, какие книги при ней будут издавать, а потом мы пели под гитару. Голос-то у Валерия Степановича хороший, но до чего ж громкий!

... В своё время делала я передачи с журналистом Львом Соминым, но теперь он у нас не работает, - после указа о печати* сумел создать свою газету под названием «Новое