деятельности. Но есть у замечательной женщины Востока и права. Её, даже если она рабыня, нельзя лишить ребёнка возраста до 7 лет.
У неё вдобавок есть кое-какие права и при разделе имущества, наследовании, разводе.
Не такая уж и забитая она была и в других вопросах семьи и брака. Особенно на Кавказе.
Так имам Шамиль I в своё время издал указ, в котором все оставшиеся незамужними женщины и вдовы были обязаны сами выбирать себе мужей. И как некоторые джигиты ни сопротивлялись принудительной женитьбе – воля великого имама была непреклонна.[3]
(Доного Х.М. Победит тот, кто владеет Кавказом. Миниатюры Кавказской войны 1817-1864 гг…. с.76.) Приходилось обретать семейное счастье, ничего не поделаешь. Иначе - секир башка!
«Братья по крови» свято блюдут следующие законы: “Мой отец - твой отец, моя мать - твоя мать, мой сын - твой сын, моя дочь - твоя дочь, моя жена - ...твоя сестра” (уж были бы логичны до конца, как чукчи). До свадьбы жених не имеет права видеться и разговаривать с невестой, которую ему выбирают родители.
Женская половина дома - магическое место в большинстве кавказских и закавказских поселений. Порой оно окружено каким-то поистине мистическим охранительным или напротив губительным ореолом.
Если ты свой человек или гость, то для тебя женское место, как мечеть или священная гробница, - своеобразный “островок безопасности”, куда можно надёжно укрыться от власти или каких-нибудь преследований.
Никто не может взять беглеца оттуда силой. Но горе тебе, если ты нежеланный гость - самовольно проникнуть на женскую половину, означает нанести хозяину самую тяжкую обиду, которую можно смыть только собственной кровью. Не факт что не прольют тут же кровь наглеца и сами бестрепетные обитательницы женской половины. Вне дома бывающие такими спокойными и обходительными.
У черкесов “если женщина с распущенными волосами без покрывала бросается в гущу сражающихся, кровопролитие прекращается, и тем скорее, если это женщина в почтенном возрасте или из известной фамилии.
Достаточно того, чтобы мужчина, которого преследуют враги, укрылся в помещении женщин или, чтобы он дотронулся до какой-нибудь женщины, как он становится неприкосновенным. ...Никакая месть и тем более убийство не могут быть совершены в присутствии женщин”. Другое дело, когда их совершают они сами - тогда никаких рамок, тогда всё возможно. И любая месть. И любое убийство. И самоубийство.[4]
(Бларамберг И. Кавказская рукопись... сс. 193-194, 213, 91.)
Такое вот священное существо. Нельзя ни тронуть, ни взглянуть. Спастись невозможно! Абсолютное Орудие Рода. Так что германцы явно опоздали насчёт него со своим «открытием» в исследованиях д-ра Рашера из ведомства рейхсфюрера СС.
Повсеместно обособленное положение женщин на Кавказе приводило и приводит к тому, что они неизменно оказывались и оказываются в самой гуще событий и от них порой зависел и зависит самый их исход.
Самым страшным противником тех же русских войск неизменно оказывались именно как бы угнетённые восточные женщины, притом равно - и на Кавказе и в Средней Азии.
Везде мусульманские мужчины давали неожиданно много прав своим бедным, “порабощённым” женщинам, особенно когда нужно было идти на врага. Но и грудью вставали за их спиной! А уж в зверствах над пленными в основном принимал участие только слабый пол, изощрённостям и леденящим воображение жестоким пыткам которых мог позавидовать самый отпетый головорез.
В период русского завоевания Средней Азии, при штурме туркменского Геок-Тепе (Ашхабада) в 1880-1881 гг. именно туземные прелестницы обдирали, свежевали и уродовали, отсекали головы, конечности, гениталии у русских солдат, раненых и убитых, а захваченных в плен именно эти восточные ведьмы сжигали в кострах живьём.[5]
(Ильин Г.В. Подвиг не нуждается в защите. - Военно-исторический журнал, 1991, № 8, с. 56.)
А взятие ингушами и чеченцами Владикавказа в 1919 году, а уничтожение и ограбление эвакуированных детских домов во вспененном гребне инфернального “Эдельвейса” - кто составлял ударную силу в кавказских палаческих зондеркомандах?!
Кто мог сравниться в жестокостях, невменяемой безжалостности и беспредельной жадности с обольстительными Фатимками и Гюльчатаюшками?! Тот же Владикавказ в набегах вырезали подчистую именно эти восточные феи.[6]
(Деникин А.И. Очерки русской смуты. Том четвёртый. Вооружённые силы Юга России. - Вопросы истории, № 10, 1993, с.122.)
Некоторые моджахеды, из дремучих, “непродвинутых” (потенциальные махаджиры), и в XXI веке по-прежнему не очень-то дорожили своими боевыми подругами и зачастую прикрывались ими в бою, как живым щитом, да и не только ими, но даже собственными детьми: они “вели огонь по нашим бойцам, прикрывшись, словно живым щитом, собственными жёнами и детьми...”[7]
(Сварцевич В. От пуль они прятались за спины своих детей. - Аргументы и факты, № 38, сентябрь 1999, с. 16; Мяло К.Г. Россия и последние войны ХХ века (1989-2000). К истории падения сверхдержавы… с.427.)
Эти зверозавры стоили своих женщин! Да и те порой не давали спуску своим суженым. (Правда, в очень узком секторе возможностей!) Ведь “война полов”, как известно, может прорваться в любом обществе. Даже в ортодоксально патриархальном. Может быть в нём - в первую очередь.
Тогда на прицел возьмут уже самого джигита и такой «праздник» ему устроят!..
Не случайно сами горянки зачастую признают, что полную волю женщине давать нельзя ни в коем случае. Потому что тогда плохо станет всем без исключения, в том числе и им самим.
Со страниц отечественной прессы периода второй чеченской войны просто не сходил (во многом, конечно, намеренно сконструированный!) образ самого бешеного палача, ударной силы “священной войны” за независимость – “коллективной стервы Гюльчатай”, “Фатимы”, “Дианы”, “Лолиты” и пр.
Он преподносился самим преподобным ликом и всякого кавказского газавата (сборный портрет):
плоская, урус-мартановская физиономия, закоченевшие желваки на скулах (на месте бывшего девичьего румянца), отвисший после неимоверного количества родов живот и древесно-волокнистые руки сбесившейся лешачки с невыводимыми следами крови.
Такая чаровница любого взволнует как могилу гроб!
Казалось, что и слова-то не сразу находились у многих журналистов, чтобы описать, чтобы донести до народа палаческие подвиги новых кавказских амазонок, отмороженок-азиопочек.
Но и результаты впечатляли! Гомера с Плутархом так вообще бы инфаркт хватил!
Всю бы Элладу такой ступор объял, что никакой античной культуры нам уже не досталось!
Справедливости ради, следует отметить, что далеко не только горянки отметились в столь эпохальном деле искуснейшего умерщвления неверных. Моджахеды снимали на эту роль отмороженных прелестниц буквально со всего света (не давали более зависать и киснуть в девичестве).
Чуть ли не из Африки косяками прибывали любительницы свежего людского мяса и парной человеческой крови.
Их жертвы, те, кого они брали в оборот, называли и называют «новейших амазонок» Кавказа, рекрутированных со всего света, одинаково просто, без всякого античного пиетета - “суки”. Иногда ещё - «белые колготки».
Последний кавказский газават породил в числе многих и такой анекдот. Возвратились из Чечни служивые, дембель подкатил или контракт закончился: Змей Горыныч, Кощей Бессмертный и Баба Яга. Каждый о своих подвигах докладывает. Горыныч: “Я огнемётом работал”. Кощей: “Я разминировал поля”. “Ну а ты, бабка-ёжка?!”. “Это здесь я Баба Яга. А там работала Василисой Прекрасною!” И, естественно, больше всех срубила. Но не тем, о чём все подумают сразу.
“Однажды с убитого боевика сняли планшет - нашли там целый женский список. Думали поначалу - девочки по вызову, а потом разобрались: снайперши... Живёт себе такая ляля где-нибудь в Москве, дитё кормит. А в нужный момент приедет на пару недель, дела свои гнусные сделает и обратно”.[8] (Комсомольская правда, 20 августа 1999, с. 5.)
С залётными замухрышками, самоснимающимися “девочками по вызову” кавказский воздух порой и впрямь чудеса творил, но не столько красил, василисил, сколько сублимировал задавленный инстинкт кровавой мести всем мужикам.
Он «раскрепощал», обращал в ненасытных зверей даже самых застенчивых, самых забитеньких красавиц, но особенно которые не очень.
Такую Василису уже не снимешь.
Такая сама снимет, одним выстрелом, а потом оставит... повисеть на заборе.
И ведь как распознать, что у этой лапушки на уме?! Даже чеченских снайперш, стреляющих со своих подворий, на счету которых множество смертей, очень трудно уличить, при обнаружении они мгновенно превращаются в пай-девочек, папиных дочечек, матёрых девственниц.[9]
На чём и погорел знаменитый Герой России полковник Буданов.
(Ладный В. Может ли девственница быть снайпером? - Комсомольская правда, 3 марта 2001, с. 2.)
А что уж говорить о москвичках или полтавчанках, абсолютно ничем не отличающихся от всех других неверных?!
Любая попытка расправы с таким девственным оборотнем сразу же бьёт по армии и под суд идёт тот, которого только что ловили в перекрестие прицела впавшие в подлинную охоту “белые колготки”. А их адвокаты с ухмылкой кричат в здании федерального суда, под прицелом телекамер: “Да здравствует диктатура российских законов, аллах акбар!”[10]
(Ладный В. Кого убил полковник Буданов: чеченскую снайпершу или невинную девушку? - Комсомольская правда, 1 марта 2001, сс. 1-6.)
Первый признак снайперши, по которому их иногда всё же вычисляют, - отсутствие одной серьги.
Так удобнее целиться. Второй - синяк на плече от приклада.
За серьгу и синяк солдаты без колебаний совершают самосуд.[11]
(Лобанова З. Снайперша Анна. - Комсомольская правда, 9 августа 2001, с. 11.)
На войне свои законы. Личико эта суккуба никогда не прячет.
Потому и называется матерью всех вещей.
Трепетные (от приступов падучего садизма) девушки-снайперессы со времён “Эдельвейса” словно воскресли. Они снова вышли на тропу войны, только теперь уже преимущественно на стороне воинов аллаха. Урок истории был теми учтён сполна.
Неимоверное количество палачек и мародёрш являлись фактическими наследницами гитлеровского “Эдельвейса”.
Многие из них являлись заслуженными боевыми подругами, невестами, даже жёнами “полевых командиров” и простых боевиков.
Их результативность превосходила все ожидания командиров газавата.
Можно представить радостную экзальтацию бесноватого Гитлера по этому поводу!
Совсем сбесился бы от счастья!
В последней кампании до 80 % потерь (!) русских войск на Кавказе относилось на счёт снайперов и снайпересс.
У каждой такой заневестившейся “суки” на счету в среднем до 20 убитых!
Каждая норовит побольше отстреляться именно в свои “критические дни”.[12]
(Ельцов Д. “Суки” на войне. - Аргументы и факты, № 8, февраль 2000, с. 6.)
Надо же было завязаться такому узлу из инстинктов смерти и похоти! Как жить?! Как девочек теперь снимать?!
Фрейду нашлось бы где разгуляться: буквально каждая убийца оказывалась просто гениально генитальна (или наоборот). Самки богомолов отдыхают.
Сверхжестокость женщин издавна очень ценилась в среде террористов. В том числе и воодушевлённых какими-нибудь
