О предках я написала всё, что смогла, а мой муж, Каченовский Борис Платонович, писал о своих в последнем романе «Не достойный», изданном с помощью спонсоров в 2004 году, и ниже – отрывок и него.
Мой пра-пра-прадед, основатель нашего рода (точнее, он заявил России о существовании нашего рода) в юности был казачьим писарем, и как-то понравился проезжему графу (отец или дед которого тоже вышли из казаков), что тот пригласил его в столицу, сделал личным секретарем, библиотекарем… Через десятилетия казачий писарь стал профессором истории российской словесности, эстетики, а в конце долгой жизни – академиком. И все мои деды-прадеды после него учились в университетах, становились преподавателями, чиновниками, офицерами.
Отец рос маленьким, со слабым здоровьем, но воспитан был сдержанным и целеустремленным, - не привилегии, но долг класса вел его. Окончив гимназию и военное училище сразу попал на фронт, в окопы первой мировой*. Все ускоренно, по велению военного времени: прапорщик, поручик, штабс-капитан, - ускорение карьеры, ускорение жизни, ускорение смерти… Но нет, отец на фронте не погиб, был лишь ранен. Потом - массовое дизертирство, Москва, женитьба… После переворота 1917 года - снова годы под пулями и штыками между жизнью и смертью, - был красноармейцем, добровольцем, рядовым, командиром полка. Закончил гражданскую войну* полуживым, в тифозном бараке, - раздели, остригли под ноль не только в прямом, но и переносном смысле, - «остригли» и происхождение, воспитание, образование, ибо вышел из лазарета в чужой одежде и с чужими документами и даже имени своего лишился. Сперва был настолько слаб, что не мог вернуть его, а позже, когда началось усиленное преследование «дворянских кровей», оказалось, что чужое имя, - во спасение. И начали отец с матерью жить заново в бескрайних украинских степях без родных и близких, но с тяпками на возделывании сахарных бураков, - прошли ад и попали в чистилище.
Лет через десять стал отец агрономом, да так и работал им всю жизнь в разных селах, в разных губерниях, лишь с перерывом на отсидку за то, что для того, чтобы прокормить пятерых детей, обменял свою старую корову на колхозную. Жил тихо и незаметно, в начальники не стремился, - хотел лишь мира и покоя, коль не получилось «братства, равенства и свободы».
Их было трое, братьев отца, - молодых офицеров-фронтовиков первой мировой. Один, после двух лет крови и грязи окопной, больше не смог держать в руках оружие, – служить белым или красным – и постригся в священники, но вскоре его убили «зеленые», а два других брата до конца шли с красными, и старший через двадцать лет стал начальником военной академии, мостостроителем, а второй наркомом в одной из республик, но в тридцатых оба сгинули, и где их прах смешался с землею, о том неведомо. Отца же спасло то самое чужое имя, вынесенное им из тифозного барака, и умер он в маленьком городишке, в чистеньком крепеньком домике-коробочке из гладких сосновых стволов посреди ухоженного яблоневого сада, - а яблок в ту осень уродило множество, и белых, и красных…
Теперь - о предках матери. Была она коренной московской мещанкой в сословном, разумеется, смысле. О её матери, а моей бабушке знаю только то, что была дочерью зажиточного и небезызвестного в ту пору портного по фамилии Матвеев. А вот о дедушке знаю больше. Стал он сиротою с самого младенчества, - родители его погибли в Новороссии от чумы или холеры в первой половине прошлого века, а его подобрал, крестил, дав свое имя, русский солдат Егор Цветков и, естественно, рос он сыном полка. И службу солдатскую начал рано в музыкальной команде, а стало быть, и закончил не старым, а в силе и добром здравии. С единственным рублем в кармане, - так гласят семейные предания, - прибыл в Москву белокаменную и нанялся в извозчики. Поднакопив деньжат, купил собственную лошадь, потом – еще одну и взял к себе компаньона. Потом – еще и еще… а лет через десять бросил извоз и стал кузнецом на подковке лошадей, а, точнее, кузнецом и коновалом. Не пил, не курил, «чаями не увлекался», в церковь ходил не часто, но и слишком редко, и помаленьку, потихоньку богател и богател. В отношении с соседями отличался справедливостью, за что избирали его мировым судьёй на околице Замоскворечья. Словом, стал вполне достойным обывателем старой столицы, таким, которому и солидный портной Матвеев не отказался отдать свою дочь, хотя была та лет на двадцать моложе его и отнюдь не бесприданница. И было у моего деда четверо сыновей и одна дочь, - моя мама. Сыновья получились разными: старшие – гуляки и баламуты, младшие – крепыши мастеровые. Впрочем, все они поженились в свой час и отделились, одна лишь мама моя осталась с дедом до самой мировой войны и затем, революции. Замуж не спешила, – хотела учиться и жить среди благородных, - а дед сказал: «Выбирай, или приданое, или учеба. На то и другое у меня средств нету.». И мать выбрала учебу. А вскоре повстречала отца моего, тогда еще гимназиста, который кроме дворянского звания и воспитания интеллигента, ничего не имел, но за приданым не гонялся, а торопился на фронт, поступив в Александровское военное училище. Ну, а что стало с ним потом, я уже писал.
После октябрьской революции, когда у моего деда Цветкова отобрали кузницу и большой, достроенный как раз к началу войны двухэтажный дом, (вверху деревянный, внизу каменный, за который даже единственную лисью шубу и шапку праздничную енотовую продал), он слёг и вскоре помер, а вслед за ним, недолго годивши, отошла еще не старая бабушка, - как раз в то время мама моя и отец в Новороссии кипели и вываривались в котле братоубийственной гражданской войны.
*Первая мировая война - Глобальный военный конфликт с участием 38 стран между двумя коалициями государств в Европе (Антанта и Тройственный союз).
1914-1918.
*Гражданская война - Ряд вооружённых конфликтов между различными политическими, социальными группами на территории Российской республики. 1918-1922.
