«Очень смешно» 1-й поединок четвертьфинала

Сегодня у нас первый поединок четвертьфинала конкурса «Очень смешно».
Тема юмор – рассказы любого прозаического жанра, лишь бы было смешно.
Объём:
Верхний предел – 15000 знаков с пробелами
Нижний предел – 3000 знаков без пробела

Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтено.

Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны

Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2,  2:1,  1:2, 2:0,  0:2  1:1,  1:0,  0:1,  0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.

ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!

Итак, в этом поединке встречаются рассказы «Ангина» и «В аэропорту».



Ангина

Алло, Витёк! Здорово! Это хорошо, что ты мне позвонил, а то у меня телефон в одну сторону работает. Мне звонят, а я не могу. Почему так работает? Номеронабирателя нет! А что голос? Голос у меня нормальный, немного охрип, а так, всё нормально! Ну, приболел немного. Чем болел? Если не торопишься могу рассказать. Не спешишь? Тогда слушай. Началось всё с того, что соседка... да нет, не та... ну, я говорю тебе, что не та, что на корабле работала, а старушка, которая надо мною живёт. Так вот ей дочка стиральную машину подарила, импортную. Машина всё сама делает. Автоматически и стирает, и сушит, и даже гладит. Бабуля в технике ничего не понимает, а дочке с зятем некогда эту машину устанавливать. Я, конечно, ей отказать не мог. А как ей откажешь, если она иногда мне французским коньяком опохмелиться даёт. Коньяк ей зять завозит, ему пить нельзя, он им торгует, а у тёщи склад организовал.
Ну, так вот. Бабуля инструкцию по эксплуатации стиральной машины сунула мне, а сама, чтоб мне не мешать, по делам ушла. Я как открыл эту инструкцию, так у меня голова кругом пошла. Ведь там же всё на иностранном языке написано, да не на одном, а на всех, сколько в Европе есть, да ещё на арабском и китайском. По-русски ни слова, как будто русские не в Европе живут, а на Марсе. А у меня из иностранных слов в памяти остались только «хальт» да «хэнде хох» с военных фильмов ещё в детстве просмотренных. И тут я вспомнил, что соседка, да-да, вот теперь та самая, что на корабле когда-то работала и в загранке бывала. Звоню ей по телефону, мол, так и так помоги с инструкцией разобраться.
Ну, что тебе сказать, Витёк?! Я, конечно, не знаю, на каком языке она эту инструкцию прочитала, но через полчаса как машина сушит, мы разобрались. После начали изучать, как она стирает. Наверно мы что-то не на то нажали, не на ту кнопку. Нас мыльной пеной с ног до головы так и заляпало. Хорошо хоть вода была не очень горячая. Соседка потом сказала, что нам повезло! Ведь машина может ещё бельё кипятить. Слава богу, вода не успела закипеть, но литров двадцать на пол в ванной всё-таки вылилось.
Разделись быстренько, воду кое-как собрали, а потом же и высохнуть надо. Засунули всё мокрое бельё с себя в эту чёртову машинку и включили, чтоб вещи высушила. А пока машина вещи сушила, решили коньячку выпить. Старушка специально для меня бутылочку на кухне оставила, за установку машины, значит. Только мы по стаканчику выпили за здоровье, чтоб не простыть, тут на пороге появляется моя жена, а рядом с ней муж соседки. Оказалось, вода всё-таки просочилась этажом ниже, в мою квартиру, а так как меня дома не было, моя жена позвала соседа на помощь, посмотреть, что у старушки стряслось.
Ну, что сказать тебе, Витёк?! Я вначале вообще не понял, что же это моей жене и мужу соседки в этой стиральной машине так не понравилось? Как они оба разнервничались, глядя на стиральную машину и на нас с соседкой голыми! Да, ладно, потом вроде успокоились. Кое-как объяснили, что бельё сушим.

На следующий день мне жена говорит: «Давай в ванной с потолка художественную роспись ликвидируй…». Как какую? После установки стиральной машины у бабули! Весь потолок пятнами пошёл. Вот мне жена и говорит, что надо потолок побелить. Ванная-то у нас маленькая, ты же знаешь, я с ней быстро управился, а потом решил ещё и в спальне побелить, раз настроился. Побелил и там. Жена увидала, обрадовалась, говорит: «Какой же ты молодец, видно чаще с тобой ругаться надо! Ты пока помойся, а я к бабуле за коньячком сбегаю, заслужил!»
Только я голову шампуню намылил, звонок в дверь, как был голый, так и пошёл открывать. Я же думал, что моя жена уже вернулась, без ключей вышла, дверь захлопнулась, вот и звонит. А там за дверью муж соседки глаза выпучил. «Где жена?» - спрашивает. А я про себя думаю, чего это ему моя жена понадобилась? Отвечаю, что, мол, я поработал хорошо в спальне, и в ванной, вспотел, душ принимаю. Жена побежала за бутылочкой, премия, значит, за хорошую работу. А он мне: «Ты опять начинаешь, мало тебе вчерашнего скандала…». Что ты говоришь, Витёк? Что это он свою жену искал? Я потом тоже сообразил, когда он взял мой телефон и в левое ухо мне заехал. Вот у меня телефон в одну сторону и стал работать, потому что номеронабиратель вылетел из телефона.

Сосед ко мне на следующий день пришёл и говорит, что, мол, извини меня, я вчера не прав был. У меня от такой любезности голос совсем пропал... Почему голос пропал? Так я же накануне, когда перед ним голый стоял возле открытой двери, а оттуда холодом дуло! Вот и простыл, слова сказать не мог, только рот открывал, а звука не было. Сосед как увидел, что я говорить не могу и шепчет, чтобы моя жена не услышала: «Пошли ко мне, я тебя мигом народным средством голос верну».
Ну, что тебе сказать, Витёк? Зашли мы к нему, достал он гранёный стакан, насыпал в него красного перца, соли, ещё чего-то там накапал, потом достал бутылку без этикетки, налил половину стакана, всё размешал и говорит: «Поласкай горло, но если будешь задыхаться, то выплюни, а нос зажми, чтобы не нюхать». Я эту смесь в рот набрал, так она и булькнуть не успела. Это же оказался чистый спирт! Рот открыл, а дыхнуть боюсь. Руками показываю, что дай чего-нибудь закусить или запить. Сосед мне говорит: «Не положено, весь лечебный процесс нарушишь!»
Так вот, Витёк, вторая лучше пошла, но раза два в горле булькнуть успела. Сосед руки потирает: «Сейчас мы твою заразу истребим!», а сам третью порцию стал готовить. Я, конечно, третью порцию, как Андрей Соколов из «Судьбы человека» осилил, но как домой попал, этого я не помню.

Утром проснулся, жена уже на работу ушла, а я себя лучше не чувствую, голоса как не было, так и нет, да ещё во рту что-то мешает. Глянул в зеркало, а в глотке маленький язычок так опух, что почти до зубов достаёт. Ну, думаю, влип. В поликлинику пошёл, на листочке написал, к какому врачу надо и в регистратуру. Дали номерок к врачу ухо-горло-нос. А там врач молоденький, только институт закончил. Посмотрел в моё горло, в ухо заглянул опухшее, мигом из кабинета выскочил. Всё, думаю, хана мне! Наверно в морг за носилками побежал!
Через пару минут с каким-то старичком в белом халате вернулся. Это оказался заведующий отделением, профессор! Профессор посмотрел в ухо, в горло, и как заорёт: «Наконец-то я живой экспонат для моей научной монографии нашёл!!! Теперь я докажу всем этим недоделанным академикам, что моя монография «Воспаление верхних дыхательных путей вследствие травмы уха» не теоретический бред, а имеет практическое значение!»

Витёк, меня целую неделю по разным «академиям» и институтам возили. Никаких лекарств не давали, чтоб я как наглядное пособие дольше продержался. Больше тысячи всяких специалистов, профессоров, академиков ко мне в рот заглянуло, а про ухо я уже и не говорю. Стал знаменитым экспонатом, автографы академикам начал раздавать, а они мне свои визитки надавали. Пришлось специально для визиток чемодан покупать.
Так что, Витёк, я к тебе в ближайшее время прийти не смогу, у меня встречи с академиками на три месяца вперёд расписаны. Во! Уже сигналят! Служебную машину из Академии Наук за мной прислали. Как будет время и телефон починю, обязательно тебе позвоню. Может потом про академиков что-нибудь интересное расскажу.



В аэропорту

Сидел я как-то в аэропорту.  Не столь важно, в каком.  К развитию сюжета это не имеет никакого отношения.
Так вот, сидел я, значит, анадысь в аэропорту. Лететь, правда, никуда не собирался. Не было у меня билета. И денег на билет – тоже.
Просто меня интересовала это пространство, где люди сталкиваются, как стёклышки в калейдоскопе, а потом разлетаются, чаще всего навсегда.
Любопытно наблюдать за ними. А общаться и того интереснее.
Вот и сейчас посмотрел я на одного подозрительно ёрзающего мужичка, сидевшего напротив: что-то лицо очень знакомое. Да ведь это Гарант наш солнцеликий! Хотя – нет, не может быть! Где же охрана, где телевидение, где толпы веселящегося и ликующего народа?
Пришла догадка, что это, скорее всего, двойник. А что? У Гитлера были двойники, у Сталина – тоже. Чем Гарант хуже?
Тут этот мужичок наклонился ко мне и сказал негромко:
- Братишка! Удели мне хоть минуту.
- Что такое? – встрепенулся я.
- Да пучит меня целый день. Газы подпирают – спасу нет. Выпустить бы их, но боюсь  внимание привлечь. Людей то вокруг много. И уйти не могу – посадку вот-вот должны объявить.  Нет ли у тебя случайно угля активированного?
Через мгновение меня осенило:
- Угля нет, но есть идея! Давайте вместе громко запоём какую-нибудь песню, на фоне которой все остальные звуки будут неслышны.
- Давай начинай! – обрадовался он.
Я затянул первое попавшееся на ум:
«Взвейтесь кострами, синие ночи!»
Он глаза вытаращил, но делать нечего, стал подпевать. Потом, смотрю, заулыбался.  Значит, полегчало.
Все вокруг на нас уставились. Когда закончили мы песню, некоторые аплодировать стали.
- Рад был Вам помочь, Владимир Владимирович, - степенно произнёс я.
- Какой ещё Владимир Владимирович? – засуетился мужичок – Меня Степаном Лукичом зовут.
- А я-то думал, Вы – настоящий. Уж очень похожи! – не скрывал я своего разочарования.
- А с чего ты взял, что тот – настоящий? – Лукич многозначительно ткнул пальцем вверх.
- Ну, не знаю, - пожал я плечами.
- Вот и хорошо, – понизил голос Лукич, - меньше знаешь – дольше живёшь!
И прошипел мне прямо в ухо:
- О нашей встрече забудь! Ты случайно прикоснулся к государственной тайне.
Я озадаченно молчал. Степан Лукич тоже помалкивал. Это становилось невыносимым.
- Куда летите? – задал я нейтральный вопрос, чтобы разрядить обстановку.
- В Павлодар лечу. Но это тоже гостайна, – нехотя сказал мой визави.
- Не слышал я никогда о таком городе – честно признался я – Он, что, в честь императора Павла назван?
- Все так думают. Но это другой Павел, хотя тоже из Романовых – усмехнулся