Зимний лес сиял при лунном свете. Все холмы и бугорки сверкали, как будто кто-то рассыпал на них хрустальные бусины.
В эту ясную студеную ночь заблудилась в лесу девушка. Она брела по сугробам, не помня себя от холода и голода. Казалось, вот-вот упадет и замерзнет...
За елками кто-то развел костер, дымок от которого взвивался высоко, до самого неба. Девушка обрадовалась и из последних сил с криками бросилась туда.
- Слышите, братцы? Никак снова мачеха падчерицу в зимний лес за подснежниками отправила! – воскликнул Апрель.
- Не может быть такого. Кричит точно медведь, который раньше времени проснулся! – сказал Январь.
Фигура приближалась, елки расступились и перед ними предстала растрепанная девушка. Только окинула добрых молодцев взглядом и плюхнулась прямо в сугроб.
Апрель и Март подхватили ее и положили на подстилку. Платок с ее головы слетел, обнажив белокурые волосы и чумазое лицо.
- Да... Это совсем не Настенька...
- Полно вам, братцы! – вступился за девушку Ноябрь. – Если лицом не красива, то и помогать не станете?
- Верно. Может это самая добрая и прекрасная душа на свете! – сказал Май.
Отогревшись немного, Марфуша пришла в себя и села, потирая глаза. Сложно было бы отыскать более нескладную и некрасивую девушку. Брови замазаны золой, на щеках грязные разводы, волосы растрепаны, как у Бабы Яги.
- Откуда ж ты такая пришла? – спросил Декабрь.
- Какая это? – ответила Марфуша грубым голосом.
Братья месяцы переглянулись и опустили головы.
- Чумазая, в лохмотьях...
- Из дома я ушла. Матушка моя померла, какие-то люди все добро вынесли, я и убежала, куда глаза глядят. А вы кто?
- Э, не догадаешься... Мы братцы-месяцы. Чем тебе помочь можем, девица? - спросил Декабрь.
- Волшебники, поди? Хочу золотой браслет, избу добротную, платье модное, повозку с лошадями! Ну и королевича какого-нибудь в женихи! Это для начала. А потом...
- Так, остановись, голубушка. Во-первых, мы не волшебники. А во-вторых, заслужить все это надо, потрудиться для того, чтобы чего-то в жизни получить.
- Это у нас Настька работала по дому, а мне ручки жалко.
- Коль ручки тебе жалко, то мы ничем помочь не можем...
Посовещавшись еще немного, они обратились к Марфуше с последним предложением.
- Есть тут поблизости одна избушка, там никто не живет. Можешь в ней поселиться и хозяйничать. Всякий раз, когда увидишь путника голодного – встреть и накорми, обогрей, да покажи дорогу в город.
- Нет уж, чего полегче придумайте!
- Ну, тогда не обижайся...
Сказали это месяцы и засобирались в путь. Костер начал потихоньку затухать, заря занялась, надо было Январю потрудиться хорошенько перед тем, как совсем рассветет: деревца украсить, на окнах узоры нарисовать, речку подморозить... Некогда возиться с неумехой, да лентяйкой. Они бы и рады помочь, да как тут быть, коли сама девица не хочет и пальцем пошевелить.
Ушли братья-месяцы, а Марфуша стала ту избушку искать. Решила она, что там и печь должна быть, и пироги в ней уж точно пекутся. В доме так и было раньше: проснешься, а тут тебе и пирожки, и каша, и чай на столе!
И действительно, неподалеку от этого места, где месяцы развели костер стояла изба. Заглянула Марфуша в окошко – никого не видно, постучала – не отзываются. Толкнула дверь, та и распахнулась.
Внутри было холодно и грязно. Все в пыли, паутине, печь не топилась давно.
- Э-эх, и в этой избе они меня поселить хотели! Хоть бы сначала прибрали, да подмели тут, да печь растопили...
Стала она искать что-нибудь съедобное, но не нашла. Даже крошки и сухой корки нигде не валялось. А есть уж очень хотелось, да и на печи полежать.
Просидела так Марфуша полдня и завыла от тоски. Сидит на лавке, плачет горькими слезами, да Настеньку вспоминает. Та была трудолюбивая, всегда в доме все было чисто, стол накрыт, белье постирано и развешено, вода набрана... А они ее еще обижали с мачехой. Теперь-то она живет, горя не знает, а она – Марфушенька Душенька – погибает тут...
Тут услышала девушка скрип. То заглянула бабка в избу и смотрит на Марфушу.
- Чего вылупилась? Не видишь, я тут помираю!
- Впусти погреться, дитя!
- Погреешься здесь... Печь никто не растопил!
Бабка прошла в избу, поглядела – печь добротная, целая. Только дров нет, да внутри много грязи скопилось, почистить бы надо.
- Давай-ка я пойду дров наколю, а ты почисть печь пока, – сказала гостья Марфуше.
Марфуша нехотя принялась за работу, а бабка пошла за дровами. Увлекшись делами, девушка с радостью заметила, как становится чисто вокруг и это все она своими руками сделала. Печь стала как новенькая, осталось только растопить ее, да поесть приготовить. Когда Марфуша пол мела, случайно нашла дверцу в погреб, а там были еще кое-какие продукты.
Вот и бабка вернулась из леса, притащив с собой мешок муки да охапку дров.
- Откуда мука? – спросила Марфуша.
- Мужичок какой-то дал за то, что я ему дорогу в город показала.
- Я бы не отдала никому свою муку!
- За добро добром платить принято. Вот, теперь мы с голоду не умрем!
Замесили они тесто из того, что в погребе нашли, напекли пирогов, наелись и спать легли.
Так жили Марфуша с бабой Евдокией до самой весны. Гостья научила девушку рукоделиям всяким и готовке. Изменилась Марфуша, похорошела, волосы в косу заплела, от работы лицо само зарумянилось, а глаза от свежего воздуха заблестели.
Вышла как-то девушка в лес за ягодами и увидела возле ручья молодца с конем. Он тоже ее заметил и поклонился.
- Как зовут тебя, девица? – спросил молодец.
- Марфой, - ответила девушка нежным голосом.
- А меня Иваном зовут. Вот, заплутали мы с конем в лесу, дороги в город не найдем. Вот уж три дня ничего не ели...
Понравились друг другу молодые люди. Марфа привела Ивана в избу, угостила его пирожками и коню сена поднесла. А в полдень бабушка Евдокия их благословила и отправила в город. Она уже своим опытным взглядом все про них поняла – вернутся уж женихом и невестой.
А Двенадцать месяцев за ними наблюдают и радуются.
- Вот уж не думал, что эта неумеха превратится в милую девицу... – удивился Март.
- Да, труд украсит, мудрое воспитание образумит, а любовь – нежнее сделает. Вот и все волшебство, - сказал Декабрь.
