…Притаился рой темно-синих звездочек, сверкающих, словно дивные снежинки. Они с ленивым весельем кружатся у темно-бирюзовой блестящей башни, украшенной вырезанными узорами из вееров и бабочек.
Именно эти узоры являли собою какое-то загадочное явление, обычно беспокоящее жителей далеких восточных земель по ночам, выстраиваясь призрачным дворцом, залитым лунным светом и шелестом деревьев из теней.
В одну такую ночь любопытная девушка Кхой гуляла по саду возле своего дома. И увидела она, что вдали будто танцуют разные девушки в очень красивых и ярких нарядах. Показалось Кхой, что уже где-то видела она эти изящно развевающиеся, будто искристая радуга, в плясе длинные рукава и шали, только где, не могла вспомнить.
- Стойте! – закричала она девушкам, казалось, не перестающим танцевать и… удалиться за горизонт. – Подождите меня!
И доверчивая Кхой побежала за ними.
По пути ей попалось маленькое разбитое зеркало, которое засияло тревожным, темно-радужным цветом. Девушка, торопливо подобрав складки платья, осторожно подняла его и протерла шелковым рукавом, словно пытавшегося затянутся мелькающими паутинными масками и темно-туманными змеями. Зеркало прояснилось и вдруг заговорило человеческим голосом без остановки:
- Добрая девушка, не иди вслед за группой танцующих!... Они заманят тебя в ловушку, полную веселья, сказки и сладостей… Но, повторюсь – это все капкан, не иди за ними!... Уже столько все это погубило стольких девушек, добрых, красивых… как ты, отправило в лапы злого и таинственного Дракона!....
- Спасибо тебе за совет, зеркальце! – охотно воскликнула Кхой и, бережно уложив маленького блестящего необычного советчика в густую траву, отправилась было домой, но, подходя к низенькому дому, подумала: «Как же я могу просто идти домой и безмятежно окунаться в привычные забавы, когда услышала такие страшные вещи?!… Если каждый, как почти я сейчас, укрепится в мысли, что все страшное его не касается, он может продолжать спокойно жить; когда кто-то мучается у Дракона… Интересно, можно ли победить его?... Рискну!»
С такими решительными мыслями Кхой поправила платье и вышла из дома, и, припомнив, в каком направлении удалились странные танцующие девушки, храбро устремилась туда.
На дороге перед ней вдруг встал восхитительный веер, в котором как будто играли ленточками маленькие куколки с приветливыми улыбками и в пестрых кимоно.
- Поиграй с нами, и мы подарим тебе водопад, в котором льется золото белого снега, жемчужины и алмазы! – наперебой кричали они девушке, прихорашиваясь и предлагая ее взору холсты с ослепительно-яркими картинками, изображающие пагоды роскошных дворцов, дурманящие ароматом розовые облака садов, восхищающихся юношей, завидующих служанок. А среди этих картин внезапно замелькало аккуратное круглое личико Кхой!
Ей вдруг показалось, что все эти веселые песенки куколок и, будто кривляющиеся густотой, краски холстов были только зловещим рыком Дракона, завораживающе сверкающего глазами, жадно извергающего пламя и нетерпеливо скрипящего когтями в ожидании новых наслаждений от мучений своих жертв. Интересно, как можно его победить?
И Кхой смело, выкрикнув куколкам: «Я бы с радостью поиграла с вами, но мне некогда!», ринулась к его логову, сиюминутно рисуя в воображении то темную пещеру в форме мистического замка, то лес с заманчивым эхом колоколов и колышущимися на голых ветках темно-красными и черными лентами.
Каково же ее удивление было, когда перед ее глазами, среди теней словно деревьев и беседок, залитых лунным светом, как-то непросто заиграла темно-бирюзовыми искрами башня, к которой вел ряд почти бесконечных, продолговатых и широких ступенек.
На них расположились два парня, очень похожих друг на друга, с устрашающе разукрашенными лицами, в нарядах и небрежных повязках, играющие в кости на дощечке, изображающей волшебную кристально-голубую птицу.
- Хочешь выиграть эту дощечку? – спросили они, как один, завидев Кхой.
- Простите, нет!.... – вежливо ответила та и, приметив на поясах у парней увесистые дубины и ножи, смекнув: «Быть может, это охранники башни Дракона?», робко попросила: - Пропустите меня, пожалуйста, к башне!
- А ты даже не представляешь, какие веселые подружки тебя ждут, если ты выиграешь эту дощечку!... Смотри!... – упрямо продолжили парни и, вынув из пояса дубины, принялись отбивать ими такт о ступени.
И внезапно на дощечке закружилась в танце, подобно феерической разноцветной пташке,…светясь неясными контурами, шелестя и размашисто играя лентами и рукавами, девушка в короне, неприветливо хмурясь, усердно и буквально дико выкрикивающая нараспев слова на, почти незнакомом Кхой, языке.
Миг – и стремительно танцующую окружили и другие девушки, такие же – светящиеся, в радуге нарядов и злостном блеске глаз.
- Взять ее! – неожиданно крикнули стражи и вслед за группой непонятных девушек кинулись на свою гостью.
Но отважная Кхой не испугалась: она ловко увернулась от, все танцующих, под пленяющую музыку, созданий, словно норовивших больно задеть ее длинными рукавами и лентами платьев; без испуга оттолкнула их от себя и легонько ударила, отбиваясь, отпихнутых парней, спеша к, неспроста переливающейся стеклянно-зеркальными бликами, смеющейся гулко чьим-то жутким голосом,… дощечке!
Девушка с силой стала на нее ногой и тотчас ощутила, как от нее, жалобно охнувшей, побежали трещины, и стража и замершие девушки с злобным вскриком растаяли.
И Кхой поспешила к башне, будто притягивающей легкими переливами, ударяющихся друг от друга на ветру, сапфировых бусинок занавеса, из-за которого лилась завораживающая девичья, щемяще-красивая, песня.
- Надо спешить, уже близко дыхание пленниц Дракона! – сказала сама себе девушка и еще стремительнее побежала к занавесу.
Приподняв его, она замерла от шока и, быть может, испуга: повсюду, со, почти скрытых за кисеей переплетений мутно-переливающихся синих лент, тьмой, стен на нее глядели окаменелые глаза как-то странно замерших девушек, с неестественно бледными лицами и прическами, в, совсем не знакомых для Кхой, нарядах, из-под которых выглядывали грубо порванные остатки настоящих, длинных шелковых поясов, ленточек, рукавов, юбок; фантастическим образом, привязанных за пучки стальных цветов стен шелковыми лоскутками.
Их неподвижный ужаснувшийся взгляд мрачно освещали, утонувшие в полумраке фонари, с намалеванными кривыми рожицами; их руки, талии, ноги держали почти невидимые… руки без тела, отливающие черным блеском золота, придавая им неестественные позы.
- Кто посмел с вами такое сделать?! – прошептала Кхой, потянувшись на цыпочках, чтобы потрогать пальцы привязанных девушек – они были холодными, словно грустно улетающий снег.
Поглядев на их лица, зачем-то наспех украшенных иноземным стилем, девушка почувствовала, колющую сердце, жалость к мучительно-застывшим жертвам Дракона.
- Я освобожу вас!... Чего бы этого не стоило! – отчаянно крикнула она в пустоту, оглашаемую только сильно искаженным и хриплым шепотом соловья и стуком капель, после – рыком какого-то огромного и страшного существа.
Кхой, не дрогнув, отыскала глазами острое копье и, поспешно взяв его, приготовилась сразиться с Драконом. И вот он вышел, тяжело и чинно гремя хвостом и царапая когтями воздух, как-то однообразно раззевая пасть и заливаясь пронзительным ревом, сверкая маленьким огоньком, почему-то не вырывающимся наружу и не поражающим незванную гостью.
Девушка не замедлила усердно ткнуть копьем в центр, усеянной острыми, кровавыми зубами, пасти, клацающую и механически потряхивающуюся из стороны в сторону.
- Ай!!... Что за мерзавец ткнул в меня копьем?!!... – вдруг пронзительно визгнул мужской звонкий голос, отчего, мерцающие фосфорическим магическим светом, глаза Дракона потухли, а сам он зашатался и рассыпался на мелкие кусочки.
Из них выкарабкался юноша в причудливом, по мнению Кхой, заморском головном уборе, украшенном узором из, насмешливо улыбающейся, маски, ослепляющей тем грязно-рубиновым огнем, что совсем недавно пытался вылететь из рта Дракона.
Оглянувшись по сторонам, юноша с оживившимся взглядом отыскал маленькую фигурку Кхой.
- Не хочешь ли примерить модные одежды, которые носит весь мир? – с притворной любезностью обернулся он к ней, - А потом, настоящей красавицей отправиться со мною на лучшие балы мира… Где ты будешь кушать сладости, танцевать, иметь кучу поклонников и быть счастливой!... Хочешь?
- Я знаю, что ты говоришь неправду, хитрый Дракон! – с отвращением отошла от него та, заслоняя собой подвешенных девушек и указывая на них с еле скрываемыми слезами, - Ты меня погубишь и превратишь в такую же несчастную замершую, как они!... Зачем ты порвал им наряды и разукрасил в нелепые чужие убранства?!...
- Да потому, что я хочу, чтобы меня никогда не окружал кто-нибудь, кто не из моего народа!... Но, знаешь… Такую смелую милашку я пощажу, охотно пощажу и подарю все, что она захочет!... Только, по-хорошему прошу, оденься в такие же «убранства» и соглашайся уехать со мною из этой скучной, дремучей земли!...
Кхой поглядела на нож, спрятанный в его руках и хищную улыбку и, переживая нестерпимый, сводящий с ума, страх, хотела было подбежать к нему, униженно поклониться, согласиться на все, чтобы лишь прекратить накатывающий рой ужаса и безумия, щиплющий ее режущим льдом; но…
Она со спасительным и живительным теплом вспомнила дивные колыбельные мамы, чудные игрушки, смастеренные папой, рассказы дедушки о героическом прошлом ее Родины, натруженные руки бабушки, без устали прядущие тонкий шелк; тихое журчание солнечных ручейков ее страны, изумрудные горы и холмы, душистые травы и листья тихих лесов; дух волшебных черно-белых кружащихся рыб, лунной собачки с веселыми глазами, грациозного журавля, охраняющих свет и радугу стран, подобных ее родной!
- Нет! – воскликнула она, смело откидывая от себя, поднесенный незнакомцем, поднос с драгоценностями и яствами, - Я уверена, и наши народы интересны, богаты и… достойны жить!... Знай это!
И после этих слов, пронзительно и гулко вскричав, юноша исчез… навсегда, за кружащимися листиками теней и солнечными снежинками, собирающиеся в радостные поющие голоски и гербы стран, которые так были близки той, в которой жила Кхой.
Девушка с изумленно-восторженным видом наблюдала, как рассеивается навек башня, бездонные ступени, лунные беседки, уступая светлой-светлой поляне, беспечному щебету соловьев и свежему дуновению ласкового солнышка.
Как девушки неслышно плюхнулись с высоты стен в мягонькую перину цветов и, удивленно-радостно заморгав глазами, засмеялись и, беспрестанно благодаря Кхой за освобождение от «ужасного плена самого страшного из Драконов», срывая с себя иноземные наряды, кружась вместе с ней по поляне в танце и делясь сорванными огромными зонтиками роз, астр, гвоздик…
Вдоволь погуляв, они поспешили домой, по-дружески трепетно взяв за рукав и свою спасительницу. А в родных краях жители с криками и воздушными змеями счастья встречали «пропавших когда-то без вести, бесценных для родных и друзей, родной деревни, девочек» и на разные лады благодарили горячо Кхой,
