Скрытые предпосылки радикальных поворотов и переворотов в ходе развитии цивилизации

Решение данной проблемы придется начать издалека – со случайности, отраженной в генных мутациях.
Мутации до появления прототипа человека проявлялись только в рамках рефлекторно-инстинктивной деятельности живых существ, и они сами по себе не способны вывести эти существа за пределы подобной активности ни за какой срок.
То есть случайный характер мутаций означает для живого существа возможность лишь приспосабливаться к среде, но не возможность выхода за пределы среды.
По этой причине бессмысленно рассматривать мутации в качестве основного сквозного фактора, приведшего в конечном итоге бактерию к внеприродному в значительной степени существу – человеку.
Иначе говоря, животное, природное сознание в человеке дополнилось самосознанием, провоцирующем в итоге стремление к полному отделению живого существа от природы, а не наилучшее приспособление существа к окружению.
Сознание человека, в отличие от любого живого существа, тем самым приобрело два уровня: низший (практически несвободный) – рефлекторно-инстинктивный по механизму действия, и высший – осознанно-целевой (свободный), но не способный функционировать в бытии самостоятельно, то есть без участия низшего сознания, являющегося базовым уровнем сознания.
Другими словами, случайность, как основа функционирования низшего сознания, и самосознание (осознанно-целевое выражение сознания) являются антагонистами в том отношении, что, если субъект, обладающий самосознанием, ошибется, то он способен понять свою ошибку и исправить содеянное, существенно ускорив собственное продвижение по пути развития, тогда как случай является своего рода окраиной сознания, представляя основу именно низшей части сознания. Случаем сознание пользуется, если не знает, что и как делать на данном уровне развития, но, принимая случай во внимание, хотя и медленно – с откатами и зигзагами – всё же продвигается вперед.
Случайность, более тяготея к хаосу, не способна быть надежной опорой структурному порядку, нарушая его всё время. Поэтому, давая непрерывные изменения живой среде, она же способствует столь же непрерывному разрушению наличного порядка, заставляя живые существа полностью подчиняться себе, особенно не размышляя, основой чего является рефлекторно-инстинктивный механизм действия - один и тот же для всех живых существ, что бы с ними не происходило.
Однако мирозданию требуется как разрушение, так и более-менее успешное созидание, которое может удовлетворить сознание, придав стимул его развитию удалением от бессмысленности существования только на уровне потребления ощущений.
Само же преобладание созидания означает постепенное снижение энтропии, наибольший вклад в которое делают сознающие себя существа, но - до некоего предела, приближение к которому знаменуется неспособностью самосознающим существам эффективно перерабатывать всё возрастающие потоки поступающей информации, и принимаемые решения начинают диктоваться случайными факторами, принимаемыми за адекватные. Наступает информационный коллапс с соответствующим распадом построенной системы, в данном случае – цивилизации. То есть уменьшение энтропии регулярно сменяется ее ростом, напоминая колебательный процесс, что означает наличие в мироздании интегрального равновесия.
Как бы то ни было, но в мироздании наиболее преуспевает в отношении приобретения смыслов в соединения их с ощущениями только то, что может сообразить, как эффективнее разрушить или создать, на что способны отнюдь не случайные процедуры и не какой-то порядок, непременным условием которого является стабильность, а только креативность и самодеятельность, всегда приводящие к сравнительно быстрому достижению ожидаемого или неожиданного результата, вред, пользу или даже невеликий смысл которого может понять только существо с этими свойствами, то есть сознающее себя существо.
Поэтому наиболее эффективно созидать и разрушать, кроме субъекта, обладающего как сознанием на уровне ощущений, так и самосознанием, никто и ничто не способно, что означает невозможность как объединенному сознанию, так и индивидуальному сознанию обойтись без него в качестве наиболее эффективного орудия собственного развития и потребления жизненных коллизий.
Таким образом. появление существа с двумя противоборствующими в основном уровнями сознания как живого и наиболее свободного представителя активного, эффективно формирующего из пассивного (вещей) среду (бытие) для себя в мироздании, то есть фактически - перла бытия, является неизбежным проявлением деятельности наиболее активного живого среди прочих живых существ и пассивного - вещей.
Можно спорить о происхождении этой дополнительной программы осознания себя в геноме уже человека, но волей-неволей приходится констатировать то, что кроме человека ни одному живому существу не удалось осознать себя и выйти хоть на мизерную долю за рамки чисто природных отношений, где всё и вся друг друга пожирает.
В результате, человеческие сообщества стали обладателями мощной движущей силы развития в виде борьбы внутренне противоречивых сил, представленных животным (природным) сознанием и самосознанием, стремления и действия которых кардинально противоположны.
Прежнее – животное (природное) – сознание требует выжить любой ценой за счет в основном обеспечения наиболее подходящей и лучшей пищи, условий для продуктивного размножения, подавления имеющихся конкурентов.
Самосознание постепенно приводит человека и его сообщества к идее о том. что конкурировать с окружением наиболее эффективно удается в крупных объединениях и планово-коррекционных действиях, что требует определенного отхода от эгоцентризма в сторону уступок друг другу, выражающихся в осознанном сотрудничестве, дружбе, бескорыстной помощи, милосердии, то есть в стремлении к более гармоничному сосуществованию, что можно обозначить как альтруизм.
Естественно, появление самосознания раздвинуло рамки деятельности живых существ, сделав ее более свободной по сравнению с активностью одной лишь случайности, производящей крайне замедленный прогресс в природе (миллиарды лет развития от бактерий до млекопитающих), до в значительной степени свободного изъявления человеком своих желаний и намерений, позволившего начать планомерное изменение окружающего сначала для существенного улучшения жизненных условий, а потом и для культурного развития.
Противодействие эгоистичного животного сознания в большей степени альтруистичному самосознанию, которое поэтому можно обозначить как высшее сознание, настолько ускорило развитие человеческих сообществ в виде осознанной индивидуальной и общественной конкурентной борьбы за лучшую жизнь, что вместо миллиардов лет развития на базе случайных изменений генома гоминидам потребовалось всего несколько миллионов лет для перехода к первобытно-общинному строю, а затем и к формированию в течение нескольких десятков тысячелетий цивилизации, которая приобрела законченную форму примерно шесть тысяч лет назад с образованием государств с определенной иерархией, институтами и законами, фиксирующими и защищающими частную собственность.
Получается, что наиболее эффективной силой, движущей человеческие сообщества, является противоборство животного сознания и самосознания, отражающееся в итоге в борьбе соответственно - властной элиты, среди представителей которой доминирует животное сознание с его стремлением занять ведущее место в обществе и укрепиться в нем для сохранения властных полномочий, потребления максимально возможных материальных благ, и - альтруистичной неформально-интеллектуальной оппозиции.
То есть грубо-материальным стремлениям властной элиты властвовать и грабить всегда противодействует оппозиционная ей неформально-интеллектуальная страта общества, главной особенностью которой является альтруизм, выражающийся в стремлении к гармонизации общества.
Что же касается экономических, бытовых и культурных особенностей цивилизации, а также смены этапов ее развития, то они являются продуктом борьбы этих сторон сознания человека, хотя, конечно, без опоры на материальные условия существования никакая борьбы внутри сознания невозможна.
В человеческом сознании не могло также не отразиться собственное отличие от всех прочих живых существ обретенным самосознанием, и тем самым - признание себя, с одной стороны, исключительным созданием трудов кого-то столь же уникального, а с другой стороны, - созданием, униженным собственной смертностью и нахождением в грубом и жестоком мире природного выживания.
Итак, причиной частичного выпадения человека из природного круговорота является происшедшее с ним преобразование из приматов в гоминиды, а потом и в Homo sapiens с тем главным отличием от остальных живых существ, что эти уже люди оказываются способными осознавать себя и свои действия, оставаясь тем не менее природными организмами, действия которых обусловлены инстинктами и рефлексами.
Осознание себя приподнимает человека над окружающим, отделяя его от природы в степени, зависящей от развития его самосознания.
Человек, в отличие от всего остального живого, начинает понимать безжалостность, равнодушие, медлительность природы, в которой всё построено на взаимном пожирании, на действии случайности (мутации в геноме), определяющей ее развитие и порядок в ней.
Человеку страшно жить в столь колеблющемся мире, но вместе с тем он боится и смерти, сопровождаемой ужасом разложения тела.
Поэтому он полнится отвращением к окружающему, представляя себя падшим откуда-то ангелом, который снова должен вернуться в тот неизвестный, непознаваемый, но должный мир бессмертия, спокойствия и доброжелательности.
Столь страстное и неизменное желание провоцирует возникновение у него двух свойств.
Во-первых, возврат в потусторонний мир покоя и счастья надо заслужить, раз уж ты из него вывалился по каким-то веским причинам в иной - жестокий мир.
И человек начинает пытаться преодолевать утилитарность и аморальность своего низшего (животного) сознания созданием справедливых нравственных норм для всех людей без изъятия.
Наиболее успешной попыткой формулирования этого морального кодекса в отношении распространения по миру была Нагорная проповедь Христа, в которой всё было правильно, но неприменимо для реальной жизни. Другими словами, эти моральные заповеди установили горизонт стремлений, отделив реальное от запредельного.
Естественное расстройство от подобной противоречивости, базирующейся, в сущности, на двойственности сознания человека – высшего и вместе с тем животного, вызвало появление второго замечательного свойства, отразившегося в возникновении церквей. В частности, в лице Христианской церкви была установлена связь несчастных народов с потусторонним счастливым и справедливым миром, персонифицированным в лице самого высокого, недостижимого, непонятного, но всемогущего, всепроникающего, всезнающего, вечного и нерушимого создателя всего, для того чтобы пострадав здесь, заслуженно вернуться туда - к своему отцу.
Таким образом, оба эти