– Билли! Ах, милый Билли! – теперь её голос выражал лишь лёгкое сожаление. – Если бы речь шла о шутке! Нет, речь идёт о выживании. Знаете, как трудно предкам мужа приходилось там, на родине?! Особенно, когда началась эта глупая истерия по поводу оборотней и вампиров? И пусть их не существует – тупому и суеверному крестьянскому быдлу этого не докажешь! Так что нам – ну, вернее, нашим предкам! – пришлось уносить ноги, буквально не захватив даже смены белья! И уже на корабле искать, в кого бы…
Преобразоваться!
Благо, здесь прародители нашли себе подходящий климат, и закрепились.
Но вы не представляете, насколько осторожно нам теперь приходится действовать, чтобы дети получали все необходимые инстинкты. Ну, и, разумеется – микроэлементы, витамины, запахи и привкусы! Вот вы: доля семитской крови в вас – не более пятидесяти процентов! А нам нужно было – семьдесят пять! Ладно, так, в принципе, тоже неплохо. Ваш отец – македонец?
Билли не хотелось отвечать. Но его молчание вряд ли имеет смысл: похоже, его досье изучили куда более тщательно, чем он – хозяйское…
– Нет. Он наполовину македонец, наполовину – серб.
– Хм. Тоже неплохо. Ладно – детишки сжуют.
– Детишки?..
– Ну да. Вы же не думаете, что я, или Билл, будем лично есть вас? – она дёрнула точёным плечиком, – Нет, взрослый дракон-оборотень может питаться и говядиной и свининой… Это только на этапе формирования, так сказать, организма, и перестройке его, подготовке с взрослению, и обучению Преобразованию, нужны тела, и мясо людей. Вот поэтому вы и здесь. Не беспокойтесь – вас съедят быстро!
– Но… Э-э… Послушайте! «Меня съедят быстро!» – передразнил он игривый тон хозяйки. – Ведь это, наверное, больно?! Может, стоило бы меня… Ну, из банальной гуманности… усыпить? Вколоть обезболивающего? Или хоть… Треснуть по голове ещё раз – чтобы я отключился!
– Нет уж! Дети всегда воротят нос от транквилизаторов и снотворного! Нам нужен был как раз такой тип – здоровый, и не потребляющий алкоголя и никотина! – Билли передёрнуло! – А насчёт – стукнуть по голове… Тоже – нет! Дети должны ощущать ваше…
Сопротивление!
Ваш страх. Да что там страх – ужас!.. Отчаяние! Боль!
Иначе это будет не охота, и не воспитание инстинктов, а трупоедство.
Мы – не гиены, чтоб питаться падалью! – гордость и пафос прорезались в напыщенных фразах. Впрочем, она быстро взяла себя в руки:
– Ну, вспомните: лисы и волки дают детишкам полупридушенную жертву, чтобы те научились убивать!
Почувствовали! Вкус чужой смерти. Подготовились, словом, к взрослой, самостоятельной, жизни…
Впрочем, я что-то сегодня заболталась. Они уже достаточно ждали.
Прощайте, Билли! Нужно было вам пользоваться возможностью, когда она была! Хоть удовольствие бы получили перед смертью… – она демонстративно вильнула округлой попкой восхитительной формы, и подошла ко второй двери.
А ведь верно – из-за неё давно уже доносилось что-то вроде поскуливания, и кто-то, словно когтями, скрёб могучие дубовые доски изнутри…
Но – «драконы-оборотни»?!
Может, просто – какие-то хищники? Типа… Тигров, пум, росомахи, наконец? Или…
Шутка-розыгрыш всё ещё продолжается?!
То, что показалось из-за двери, когда Дорис отперла замок и распахнула её, показало, что, к сожалению, шуткой и не пахло… Эти ну никак на знакомых хищников не походили.
Впрочем…
Просматривалось, конечно, кое-что от комодских варанов. Лапы, когти… Серо-зелёная складчатая кожа. Но вот голова… Скорее, от тираннозавра!
Одно существо, побольше, размером, пожалуй, превосходило овчарку. Два других казались поменьше – размером со спаниэля и таксу. Только вот…
Только вот слюна с белых клиновидных клыков капала у всех, а звериный голод в круглых глазах с вертикальной щелью-зрачком заставлял сердце биться о рёбра, словно птицу в клетке, завидевшую приближение кота!..
Волосы на затылке Билли зашевелились, мочевой пузырь непроизвольно сработал, и он издал дикий вопль, сознавая, что уже сделать нельзя ничего! Он – принесён в жертву!
И сейчас его будут, вот так, буднично и просто…
ЕСТЬ!!!
Заходясь дикими криками, и отчаянно воя, он вынужден был смотреть, как острые, словно у леопарда, когти лап вспороли ткань рубахи, а затем и мышцы на животе…
А затем три омерзительные морды стали нырять ему в брюхо, возвращаясь с сизо-белёсыми гирляндами кишок, ярко-красной печенью, голубоватой селезёнкой в окровавленных пастях! Боль наполняла всё его тело, перед глазами плыли алые круги…
Но он пока не умер.
Не умер он и когда три омерзительных создания принялись грызть его рёбра, ноги и руки, пах, отрывая куски плоти прямо вместе с одеждой. Билли ещё мог рыдать и извиваться – понимая, что это ничем ему не поможет! Но – удержаться был не в состоянии!
Боль он испытывал поистине адскую! И твари явно понимали, как этого добиться!
Но хуже всего было видеть эти глаза: глаза леди Игнельды!
В них пылало ярче степного пожара, всё: и первобытная ярость, и ненависть, и нечто хищное, кровожадное, неописуемое! Эта застывшая судорога, исказившая такое, лишь недавно прелестное, лицо! Оскал острейших белых зубов – чёрт!
Они же во всём походили на зубы детей – и как это он, слепой «учёный» крот, не заметил этого за ужином!
Нет – сейчас всё в Леди Дракон казалось несовместимым с самой природой Человека! И – Боже! – как же она наслаждалась его страданиями!.. Или – радовалась за детей?..
Вот теперь Билли знал, что дьявол – существует!
И воплощён этот дьявол – только в женщинах!..
Впрочем, она не солгала – поедали его быстро.
Во всяком случае, кричать, сыпать проклятьями, и выть он мог до самого конца, когда «старшенький», похоже, вдоволь наигравшись с жертвой, перегрыз ему горло…
