Серые сказки. Осенняя ревизия.

Осень он, наверное, любил больше всего. Не весну, не лето, а именно осень. Да где-то впереди ещё слякоть, сырость, дожди, пронизывающий ветер и все приближающиеся признаки зимы. Но вот именно сейчас утренние туманы просеивали воздух до хрустальной чистоты, солнце днём всё ещё ласкало макушки деревьев, ну и его заодно, а ветер всё ещё был ласков и игрив. Такого вкусного воздуха не бывает больше никогда в году. Да, весной он полон ароматов молодой зелени, согретой земли, и только что освободившихся от оков льда вод, но только осенью лёгкая нотка терпкой горечи, струйка непонятно откуда принесённого дыма создают неповторимое послевкусие.
А ещё осенью наконец-то замолкают включённые на всю громкость магнитолы, mp3 плееры и прочие проигрыватели в лесу. Наступает долгожданная тишина и наконец-то можно послушать птиц, которые ещё не собрались в далёкое путешествие.

Он шёл по лесу и сверялся с разнарядкой: дубы уже начали желтеть, клёны едва тронуты рыжими красками, но тоже уже готовы к осени. То здесь, то там видны шляпки грибов, рябина отяжелела кистями алых бус. Всё как положено, всё как нужно.
У пруда обнаружился Митрич в защитного раскраса ветровке и кружевной, будто одолженной у внучки, панаме. Он сидел с берёзовый дубиной в руках и напряжённо всматривался в воду. Сказать, что путник удивился, значит ничего не сказать!

— Ты чего это здесь?
Митрич зыркнул на него чёрным глазом из-под косматых бровей, и буркнул вполголоса:
— Цыть, всю рыбу распугаешь!
— Ты что, старый, совсем ополоумел? Какая рыба? Ты её дубиной глушить собрался что ли?
— А это он меня караулит. Хе-хе-хе!
Голос раздался из-за ракитового куста, в котором уже минуты три что-то шуршало до этого. Из-за веток выглянула глумливая бородатая рожа в  синей бескозырке.
— Что, опять поспорили?
— Ага! - рожа радостно ослабилась в щербатой улыбке.
Ну как дети, право слово. Года идут а ничего не меняется у этих двоих. Один вечно пробивает другого на спор, а второй ведётся как младенец. И хоть бы раз выиграл! А, нет, один раз выиграл. Как сейчас помню, поспорили оболтусы что Митрич не сможет по бобровой плотине перебраться на другой берег. Митрич таки смог, только плотина его под конец не выдержала, а разозлённые бобры после набили морду обоим выдумщикам. Выигранной после шкоды мухоморовкой лечились они совместно.
— На что на сей раз спорили?
— Что ентот олух сумеет меня на выходе из дома подловить. Он наивно полагает, что я его, дубину такого, в упор не вижу.
Митрич сплюнул, зашвырнул дубину в ракитовый куст, и развернулся в сторону деревни. В этот момент дубина приземлилась, из-за куста раздался рёв и выскочил огромный медведь с замараной чем-то алым пастью.
— Кто это сделал?! – обвинительно взревел медведь, обводя компанию налитым кровью глазом и тыча когтем в разбухающую между ушей шишку. Однако опознав собравшихся, обмахнул языком брусничный сок с пасти, сбивчиво извинился и попятился назад в кусты.
Митрич флегматично понаблюдал явление медведя народу, покачал головой и потопал домой напевая:

Шпиëны там, шпиëны здесь,
Без них ни встать, без них ни сесть.
Нельзя без глаз пройтиться домовому...

— Ну чисто дети, право слово.
— А чего ещё делать-то? Кого положено всех на зимовку разогнали, Митрич, вон запасов понаделал весь погреб завалил: то рыбки у меня на засолку выклянчил, то у тебя вон грибами да ягодами разжился. Скуууууууууучно.
— А кто мне на днях чуть лес не попалил? Весельчаки фиговы!
— Так мы же сами и потушили. Подумаешь, орешков к пиву пожарить нельзя!
— Ааааааа! Вон кто у белок запасы повыгреб! А я-то всё на сороку грешил.
Рожа смутилась, заковыряла носком лаптя подозрительного похожего на ласты густой дёрн и поспешила откланяться.
— Ну я это... пошёл, а то дома, поди, обыскались, – он без единого всплеска втëк в пруд, махнул на прощание зеленоватым хвостом и был таков.
Накуролесят, охламоны, а мне потом разгребай! Ничего-ничего, пара нашествий голодных белок в погреб Митрича решат дело. Хе-хе-хе. Не только им шутки шутить.

Лес уважительно расступился перед Лешим и тут же сомкнулся за его спиной, отрезая от любопытных глаз дальнейший путь хозяина.